Рубрика: Чтение
Благословение
«…он, наконец, вспомнил! Конечно, в ту пору старик был много покрепче и побойчее и вид у него был не как сейчас – беспомощный и жалкий, а строгий и недоступный. Это же владыка Ферапонт! Викарный архиерей из города, в котором родился Одинцов… Флегонт, ликуя, что память не дала сбоя, даже напружинился весь, готовый конвоировать старика куда надо… “Вы епископ Ферапонт?” – отомкнув замок, прямо с порога громко спросил Одинцов… “Да, – глухо ответил он и перекрестился на красный угол, где перед иконами тускло мерцал огонёк лампады. – Вот и мой черёд настал”. Владыка стал тихо произносить слова молитвы». (Рассказ священника Николая Толстикова «Благословение»).
Возвращение
«Я лежал с открытыми глазами, вспоминая прошедший день. Впереди – два выходных. И оставался вопрос, который, как глубокая заноза, не давал мне покоя: “Неужели я не скажу правду: кто я есть, зачем приехал и отчего умер Александр Иванович? Неужели обману этих, уже близких мне, людей, которые были так искренни, так откровенны? А то, что я не сказал правды священнику, – это как?”» (Окончание повести Сергея Васильева «Возвращение». Начало в №№ 835, 836, 837).
Солнышко незакатное
Ольга на секунду замолчала, подбирая из всех обидных прилагательных самое необидное. «Объясняю, – повторила она, – для особенно недогадливых. Твоя жена, Гришин, то есть я, была сегодня у врача-гинеколога. И врач этот констатировал у меня беременность. Пять недель». «Хорошо, – ответил Ольге муж. – Это я уже слышал. И что из этого?» «А то, Гришин, из этого. Ужас просто из этого»…
Возвращение
«Народ, конечно, быстро разузнал, где мы обитаем. Говорили всякое, да и сейчас всё обсуждают. Одни – надоело, мол, ему бобылём жить, а тут готовая семья, другие – что на почве веры умом тронулся, третьи – что у него на всё свой расчёт и выгода имеется. Ко мне приставали – кто вокруг да около ходил, а кто прямо в лоб расспрашивал. А я молчала как партизанка». Продолжение повести Сергея васильева «Возвращение» (начало – в № 835)
Ап. от 70-ти Андроника и св. Иунии (I)
