Автор: Владимир Яцкевич
День будет жарким
Ветераны не любят рассказывать о войне, не хотят бередить душу тяжёлыми воспоминаниями. Вот и мои родители не любили вспоминать эти страшные годы, хотя и прошли трудными дорогами до самого Берлина. Теперь я очень жалею, что при жизни родителей не проявлял особого интереса к их фронтовому прошлому. Правда, кое-что из отрывочных рассказов отца я запомнил и попытаюсь здесь описать один из эпизодов.
Иван-горемыка
«Бывает так, что человек не то что подвигов – ничего значительного не совершает, однако жизнь его оказывается интересной и поучительной…» – так начинает своё повествование хорошо знакомый нашим читателям автор из Вологды Владимир Яцкевич. Трудное детство, война и плен, рабство и тюрьма, обман и «подстава», нарушение благословения и снова тюрьма… Сколько ещё нужно испытаний в жизни, чтобы…
Карантин и свобода
В истории России было немало эпидемий. Особенно страшны были нашествия чумы, когда вымирали города. Здесь речь пойдёт об эпидемии холеры в 1830-х годах. Дело в том, что у меня в руках оказался дневник жителя Москвы того времени. Рукопись эта была в весьма ветхом состоянии, так что имя автора установить не удалось. Можно лишь догадаться, что автор был чиновником канцелярии московского генерал-губернатора князя Голицына.
Страницы из этого дневника, которые я предлагаю читателю, позволят взглянуть на картину эпидемии в Москве глазами очевидца и понять позицию Православной Церкви того времени.
Как мы прочищали мозги
Неожиданно нашему мужскому коллективу преподнесли сюрприз. Однажды завлаб привёл с собой девушку и торжественно объявил:
– Прошу любить и жаловать: наш новый лаборант, зовут Ирина.
Мы замерли. Перед нами стояла русская красавица, словно сошедшая с картины Маковского: стройная, в лёгком платье, с толстой русой косой, большими голубыми глазами и со смущённой улыбкой.
Последний мастер
Наша знакомая пригласила меня с женой на свадьбу сына. Мы, отвыкшие от многолюдства, вздохнули с облегчением, когда закончились тосты, буйные танцы и заиграла тихая, спокойная музыка. Гости разделились на две неравные части: большинство продолжало весёлое застолье, а подальше от них расположились такие, как мы, – уставшие от шума люди почтенного возраста. Душой нашей компании была мать жениха. Приведу её рассказ. «Вот вы хвалите моего сына, потому что видели, как он чинил забор на даче. Говорите, парень работящий, мастеровитый. А я вам расскажу сейчас про настоящего мастера…»
Мч. Иулиана Тарсийского (ок. 284-305)
