Автор: Елена Григорян
“Здравствуйте, детушки!”
«Трудно было отчалить от берега, так как провожающие со слезами на глазах, ухватившись за борт парохода, долго не хотели его отпускать. Когда же наконец пароход отделился от берега, из толпы раздался громкий голос: “Батюшка, родной! Я бедный чиновник, четыре раза добивался увидеть вас, и всё напрасно! Помогите, ради Бога!» О путешествии о. Иоанна Кронштадтского по Северной Двине летом 1903 года рассказал сопровождавший Всероссийского батюшку журналист и художник Сергей Животовский.
«Чтобы им было тепло»
Пятый этаж сыктывкарского Дома быта. Здесь нет той суеты, что внизу, – потока покупателей. И лишь в одном месте шумно – стрекочут швейные машинки. Вот уже восемь месяцев, с начала мобилизации, в ателье «Модистка» бесплатно шьют одежду для наших бойцов.
Царственная особа
В Санкт-Петербурге, ребята, есть удивительное место – водная оранжерея Ботанического сада имени Петра Великого. Перешагнув её порог, мы окажемся уже вовсе не на берегу речки Карповки, а в самых настоящих тропиках на берегу Амазонки! Здесь жарко и влажно, как в бане, повсюду пышные шапки диковинных растений и душистых цветов. Того и гляди, спрыгнет на тебя с пальмы обезьянка или спустится с неба райская птица – обитательница тропического леса. Но над нами стеклянный купол, на который садятся лишь петербургские голуби да воробьи.
Про то, как швейная машинка попала на герб
Сегодня, ребята, мы с вами всмотримся в герб Оханска – небольшого городка на Каме. История его развивалась необычно для городов Пермского края. В основном как бывало? Вначале промышленники Строгановы, что осваивали эти земли, строили на пустом месте завод, и вокруг него начинали селиться люди. Оханск же возник сам – как рыболовецкая деревушка о четырёх домах. Название его связано с промыслом: охань – это рыболовная сеть с крупными ячеями.
Фотография на стене
26 мая – память священномученика Василия Соколова. «Прихожане московского храма Николы Явленного очень любили батюшку, а его слово, горевшее любовью к Богу и Отечеству, разносилось далеко за пределами Москвы, ведь батюшка был ещё и писателем, и публицистом. Такие священники были духовными маяками для очень многих людей, поэтому новая власть боялась их и ждала лишь повода, чтобы арестовать…»
Сщмч. Артемона, пресвитера Лаодикийского (303)
