Курс на Мангазею

Завершилась экспедиция в Мангазею, которую подготовил и возглавил Евгений Шкаруба – руководитель Товарищества поморского судостроения.

Мангазея, если кто не знает, – первый заполярный город в Сибири, в 180 километрах от Северного ледовитого океана. В XVII веке она была столицей добытчиков пушнины и угасла после царского запрета возить её морем. Ходили туда на не шибко больших корабликах, но так как из-за льдов морем было добраться невозможно, приходилось тащить кочи да карбасы, лодьи да соймы волоком через Ямальский полуостров в Обскую губу.

Основа экипажей – архангелогородцы, хотя некоторые были из других мест. Уникальность экспедиции в том, что, как и полтысячи лет назад, карбас «Матера», построенный Евгением с товарищами своими руками, шёл под парусом и на вёслах.

Карбас «Матера» (фото Андрея Ягубского)

На сопровождавшем его катамаране «Товарищ», правда, был движок, но это для каких-то особых случаев. Самой тяжёлой частью путешествия стали дни, когда оба кораблика зажало во льдах. Об этом подробно написано в судовом дневнике экипажа. Ранее нам довольно подробно рассказал о подготовке к экспедиции учитель из Москвы Михаил Калинин («Верить в Север», № 940, январь 2024 г.). О том, как всё прошло в этом году, поведали участник экспедиции Василий Матонин, с которым наша редакция знакома не один год, и капитан Евгений Шкаруба.

«На грани разумного риска»

 (Беседа с Василием Матониным)

– Василий Николаевич, вы были участником первого этапа экспедиции на маршруте Архангельск – Мезень. Что предшествовало экспедиции?

– Мангазея – опорный пункт в освоении поморами и казаками Арктики и Восточной Сибири, построенный по приказу Бориса Годунова для сбора пушнины. В 1629–1931 годах Мангазея была сильно разрушена, почти полностью сгорела из-за конфликта двух воевод. Впоследствии возродилась как уездный город, но ненадолго. Туда и решено было отправиться, чтобы не в теории, а на практике изучить, как добирались наши предки в шестнадцатом-семнадцатом веках.

Подготовка к экспедиции «Мангазейский морской ход» началась в прошлом году. Карбас «Матера» был сшит в Москве по древней технологии – вицей. Так называют еловые и берёзовые ветви и корни, которые после термической обработки становятся достаточно мягкими и пластичными для того, чтобы сшивать ими набои – доски бортов. Это действо, в котором каждый мог поучаствовать, запомнилось как праздник, сопровождавшийся лекциями и концертами. По окончании работ «Матера» была привезена в Великий Устюг и на пути в Архангельск по Северной Двине успешно прошла испытания.

– Об этом нам подробно рассказал московский историк Михаил Владимирович Калинин.

– В этом году мы с Михаилом участвовали в первом этапе экспедиции. Нашим капитаном был Евгений Шкаруба, у которого немалый опыт хождения по водам. На яхте «Джульетта» он обошёл вокруг света.

– Что вы лично хотели увидеть или узнать, отправляясь в экспедицию?

– Мне важно было пережить то состояние, которое испытывали наши предки в странствиях по морям. Интересовали встречи с незнакомыми людьми, исследование культуры поморов. Важно было в походе «на грани разумного риска» узнать о себе что-нибудь новое. Из таких путешествий привозишь избыточную энергию, жизненный опыт. Через ненормированное усилие человек подтверждает и утверждает своё право на жизнь. У меня сложилось стихотворение, где кратко описал то, что чувствовал:

Слишком ярко солнце светит,
Слишком мокрая вода,
Слишком сильно дует ветер –
Ныне, присно и всегда.
Всё привычное в избытке:
И мороз, и дождь, и снег.
Мы не то чтоб сильно прытки,
Слишком короток наш век.

– Как начиналась экспедиция?

– Мы стартовали из архангельского яхт-клуба после молебна о путешествующих. Шёл дождь. Было много провожающих. Мы немного волновались, но при этом и радовались. Под колокольный звон сели за вёсла и пошли по реке. Останавливались в деревне Кальчино, в сёлах Ручьи, Пески, Зимней Золотице и Койда. Первый этап экспедиции закончился в Мезени. Историк Михаил Калинин и антрополог Никита Карбасов читали лекции в клубах и школах. Я беседовал с сельскими жителями об их судьбах, о морских промыслах и традициях. Запомнились рассказы Владимира Ивановича Третьякова из Песков, Зинаиды Ивановны Малыгиной из Койды о названиях рыболовных тоней и уличных фамилиях, о зверобойном промысле – охоте на тюленей.

– Что такого интересного вы узнали о рыболовных тонях?

– Местные жители разделяют: есть «серая рыба» – щука, налим, окунь, плотва, есть «белая рыба» – хариус, нельма, муксун, а есть просто рыба – сёмга… Рыболовные тони на берегу моря обустроены: там есть промысловая избушка, ледник, вешала для сетей. У каждой тони свой характер, на который указывают их названия: Юроватая, Дровяная, Инцы, Погорелка, Хабариха, Заречная, Кошка и так далее.

– Какие песни вам пели?

– У Зинаиды Ивановны я записал две красивые песни. Голос у неё сильный, просторный. Послушайте запись:

Ой, да ты калинушка,
Ой, да ты рябинушка,
Ой, да не стой, не стой на горе крутой.
Ой, да не стой, не стой на горе крутой.
Ой, да не роняй листа во синё море…

Песня известная, но Зинаида Ивановна пела её так, будто жизнь проживала.

– А ведь я эту песню знаю, и она стала одной из моих любимых. Там немного другие слова, правда. Скажем, «не пускай листа» вместо «не роняй листа». Иногда её называют казачьей, но это какое-то недоразумение, так как песня про рекрута, попавшего в пехоту. Возможно, здесь, на берегу Белого моря, она и родилась…

Василий Николаевич, какие картины, сценки больше всего запомнились?

– Берега, покрытые снегом в середине лета. Сопровождающая карбас нерпа. В море всё живёт. Во всём – космос. На воду смотришь с расстояния вытянутой руки, веслом небо задеваешь, когда «на гребках» идёшь.

Шли днём, а то и белыми ночами. Выходили на берег, ставили палатки. В Песках пережидали погоду в гостевом доме. На мель садились. В горле Белого моря приливы и отливы самые большие среди морей, омывающих берега России. Поэтому люди здесь «живут по воде». Говорят: «В Койду не пойду, в Майду не зайду, в Несь не влезть». Евгений Викторович держал в голове и время прилива, и направление ветра, и смену течений. Наши испытания несравнимы с трудностями, через которые прошли путешественники в Баренцевом и Карском морях.

Тяжело, но интересно

(Беседа с Евгением Шкарубой)

– Идея экспедиции, как я понимаю, ваша, Евгений?

Евгений Шкаруба (фото Евгения Петрова)

– Да-а, – отвечает капитан задумчиво, не столько соглашаясь с моим утверждением, сколько оглядывая прошлое. – Смысл проекта в том, чтобы повторить некоторые практики, которые использовали поморы при своём движении на Север и на Восток в шестнадцатом-семнадцатом веках. И вот мы прошли Мангазейским морским ходом три тысячи километров. Шли под парусом, на вёслах, было очень тяжело, когда ветер дул не туда, куда нам было надо. Тяжело, но интересно.

Собраны материалы, которые представляют определённую ценность для исследователей поморской культуры и будущих путешественников. Скажем, хронометраж – за сколько можно пройти от Архангельска до Мезени без мотора. И так далее. Как себя судно ведёт, насколько тяжелы для людей такие путешествия. Поморы создали уникальные технологии, которые позволили за семьдесят лет пройти Сибирь и Дальний Восток. Историки это знают, но умозрительно. А мы собирали практический материал, чтобы показать и рассказать, как всё было. Наше общество больше знает об открытии Америки, чем об освоении Сибири.

– Каким был самый тяжёлый этап экспедиции?

– Восемь дней во льдах Байдарацкой губы в Карском море. Ледовая обстановка в этом году была сложной, так что пришлось пробиваться. То, с чем постоянно сталкивались наши предки. Только у них не было МЧС, неоткуда было ждать вертолётов и не было шансов выжить, если не справишься.

По поморским традициям, чтобы погода способствовала, поставили близ Мезени, в Каменке, Поклонный крест – и в путь. Так начался второй этап.

«Поставили близ Мезени, в Каменке, Поклонный крест»

– Ямальский волок, после того как прошли льды, тяжело дался? Как вы перетаскивали свои кораблики?

– После льдов подошли к Ямалу, поднялись по реке триста километров, разгрузили суда и с помощью лебёдки на покатах перетащили в соседнее озеро, оттуда в следующую речку, которая довела нас до Обской губы. Волок занял два с половиной дня.

Тяжело было потому, что к этому времени мы были сильно измотаны льдами, давно нормально не спали. Если бы были свеженькими, прошли бы легко. Клали брёвна, на них переталкивали судно по тамошней болотистой местности, по песку. Льды и волок прошли девять человек, потом семеро уехали, вместо них приехали двое. Так что до Мангазеи дошли вчетвером – двое на карбасе, двое на катамаране «Товарищ». Кроме меня, это были Игорь Гранков, капитан катамарана, он у нас на пенсии, но деятельный, инженер Николай Волков и антрополог Слава Терешков. Это был последний – пятый – этап.

– Вы прибыли в Мангазею 23 августа. Что вы там увидели – можно подробнее?

– Там ничего особого нет, только стоит пара крестов новых. Всё, что осталось, – в земле. Сравнительно недавно проводились археологические раскопки (в них принимал участие наш коррепондент Константин Майбуров: «Путешествие в Мангазею», № 697, декабрь 2013 г.). Но нельзя сказать, что места пустынные. В нескольких километрах есть посёлок Сидорово, или Сидоровка. Мы туда съездили, думали, там есть магазин, но не оказалось. Есть и другие селения на реке Таз – обычные деревни, возможно, девятнадцатого, а может, двадцатого века. Там живут селькупы – коренная народность.

– А как вы баню собирались топить?

– Перевозная она, с нами приплыла.

– Сколько дней вы там были?

– Две ночи ночевали, потом отправили наши кораблики в Москву, а сами – домой.

– Какой следующий ваш проект?

– Подготовим выставки, сделаем фильм по следам этой экспедиции. А дальше… У нашего Товарищества одновременно десяток проектов. Шхуну строим, лодки, собираемся доплыть из Москвы до Архангельска – тоже по старому пути. Ну а там посмотрим.

Дневник капитана

Публикуя Судовой дневник капитана Евгения Шкарубы, поясним, что «Бык», «Пингвин», «Лежащий Будда», «Белые медведи» и другие не вполне понятные ориентиры – это льдины определённых очертаний, своего рода ледовые скульптуры. Чифан – помощник капитана.

20 июля

21:00. Вечер. Под недоверчивый скрип команды стартуем от метеостанции Усть-Кары на восток, в центр Байдарацкой губы. Северо-западный ветер набирает силу и принесёт нас туда, где всё ещё стоит зимний лёд. Лёд, из-за которого стоят в Югорском Шаре грузовые суда. Навигация в этом районе Карского моря закрыта из-за поздней весны, как закрыта в Обской губе и во многих местах в этом году на Севере.

Но нам ждать некогда, и мы идём ва-банк. Авось уже растает и рассыплется.

Елена Николаевна Скрипник, которая всю жизнь составляет ледовые прогнозы, тоже не против попробовать, и мы, приободрённые, выступаем.

Сообщение от Елены Скрипник:

«Сегодня подарили радарный снимок, с координатами. Вам дорогу промывает. Остаётся перемычка километров на 8-10, но пока пойдёте, лёд по сплочённости уменьшится. Или ещё день подождать. Это будет у вас самый со льдом напряжённый участок. По ветру всё неплохо, он на берег, слабый, но хорошая полынья, и лёд будет разбегаться. Защиты вам!»

23:50. «Матера» идёт под всеми парусами. Ветер 16-20 узлов. При этом волны нет. Волну гасит лёд, которого всё больше и больше: большие ледяные поля, обломки, торосы самой причудливой формы, которые готовы в любой момент обрушиться или перевернуться. Постоянно слышен треск ломающегося, падающего в воду льда. Мы так долго ждали встречи. Молча наблюдаем за происходящим. Лёд всё ближе, он вокруг нас.

21 июля

04:00. Зона разрежения льда. Солнце светит прямо в глаза. Продолжаем идти полным ходом. От напряжения и холода хочется есть. Пьём кофе с салом.

06:50. Дождались места, где льда меньше, пришвартовались к льдине перевести дух после ночного ралли среди льдин, расслабиться перед входом в плотные скопления льда. Тут же приплыла белуха, стала нырять под карбас. Мы ожидали сразу увидеть белого медведя, но пока нет. Ощущение, что мы не одни. Всё: лёд, вода, небо и то, что прячется, – всё за нами внимательно наблюдает и ждёт, что мы будем делать.

11:00. Запутались в лабиринте льда. Пришлось убирать паруса и искать путь на вёслах. Лёд перестал быть плавающим и разнородным. Теперь это сплошные скопления и небольшие участки свободной воды, напоминающие проспекты и площади или улочки старых городов, в которых есть блуждающие дома или целые кварталы и много ледяного мусора, скамеек, киосков, машин и, конечно, парковых скульптур и всего-всего.

Всё это плавает, и среди всего этого – мы на карбасе и катамаране с другой планеты. Пытаемся найти дорогу на северо-восток, вписаться в потоки движения – но не очень. Проспекты текут с севера на юг, поперёк нашего курса. Звуковой ряд зашкаливает: льдины стреляют, тают, рушатся, капают весенней и подземной капелью, возвращаются в воду и издают при этом миллионы звуков. Море волнуется в предвкушении, пытается поглотить эти куски белого, синего или грязного льда, спешит его облизать и разбить. Всё двигается…

12:15. Огибаем огромную льдину километровых габаритов.

14:15. Карбас «Матера» пробивает дорогу катамарану «Товарищ». Растаскиваем, расталкиваем отпорными крюками, шестами льдины – куски льда величиной с дом. Навигатор показывает, что до берега Ямала 11 миль.

15:40. Подошли к сплочённой ледовой перемычке. Ищем дорогу.

23:55. Не смогли пройти дальше. Видимо, приняли неправильное решение. Нужно было оставаться в полыньях. Там была бы свобода манёвра. Пошли напролом и застряли среди льдов.

Фото Андрея Ягубского

22 июля

Ночью льды собрались плотнее. Чувствую, как карбас поскрипывает. Спим в зимних костюмах. Кто-то предпочитает достать спальник. Пропагандирую эту манеру – устроить ложе из сумок, надуть коврик, разложить спальник, раздеться как полагается и спать в тепле. По плоттеру видим: нас протащило на север на 5 км.

07:00. К утру карбас частично оказался на льдине. Катамаран тоже. Еле заметная качка – или это в голове качает. Время от времени соседние льдины разрушаются, ломаются, рядом всплывают большие обломки. С непривычки не по себе.

Команда спит. Вахта выставлена. Ждём условий для продолжения движения.

Видел чайку. Где-то рядом живёт тюлень, вчера вечером он несколько раз показывал свою бритую башку.

Качки не видно, но она чувствуется. Она какая-то особенная. Напряжённая, как будто сдавливает виски. Тревоги ледовых капитанов.

Карбас подкренивает на сжатиях. Встаю, обхожу вокруг и снова ложусь спать.

10:30. Неожиданно полыньи расширились. Карбас оказался на воде. Двигаемся дальше.

12:00. Прошли метров 50, потом льды пошли на сжатие. Отдыхаем.

16:40. Показалась, что льды снова расходятся. Попробовали двинуться вперёд. Действительно. Прошли ещё около 400 метров на восток. Начинаем вникать в динамику жизни льдов. Моменты разжатия коротки, важно их не пропустить.

18:10. Упёрлись в место, где нужно больше воды. Стали ждать. Пытаемся просчитать период сжатий и разводов льда. Думаю, это связано с приливами, с нашей циркуляцией в губе.

19:00. Наблюдаем изменение своего отношения ко льду: вчера в это время, подходя к скоплению льдин, мы с ужасом шарахались от них. Потом решились кинуть якорь на одну и отдохнуть. Потом долго бродили среди каналов и искали чистые проходы вперёд. Если хоть одна льдинка преграждала путь – искали другой. Потом решили расчищать проходы, проталкивая заторные льдины вперёд или наоборот. Встав на ночёвку, долго не решались выйти на льдину. Сейчас гуляем, скачем по ним. Расталкиваем отпорными крюками. Илья уже катается на льдинах, гоняет их отпорным крюком, как овец. Ещё денёк – и начнём ставить палатки и баню. Не дай Бог, конечно.

Начали экономить воду – топим для чая снег.

19:15. Илья сдвинул льдину, которая нам давно мешает.

23 июля

02:45. Закончили работать. Воды стало меньше. Чай и отдых. Не знаю насколько.

07:30. Подъём. Толкаемся дальше.

11:20. Закончили проход до «Быка». Утопили вторую лопату. Это большая потеря. Если нам нужно расширить проход для судов, мы подрубаем надводную часть льдины топором, а подводную – лопатой. Чем теперь работать под водой? Топором не получается.

13:45. Сидим на льдине. Застряли между «Быком», «Лежащим Буддой» и «Пингвином». Солнце и ямальские комары с берега.

22:18. Напряжение первого дня спадает. Понимаем, что двигаемся из мира Льда в мир Воды. Совсем помалу, за один день 500 или меньше метров – но что-то меняется с этими метрами.

Посчитали продукты. Их у нас дней на 10.

Физическое состояние:

Болят руки. Целый день (бессрочный в этих широтах) работаем отпорными крюками и деревянными вагами (на рычаги отлично пригодились четырёхметровые жерди, которые мы везём для волока). Так как мы постоянно в движении и «на взводе», холод нас не мучает. Много едим – слава Богу, еды много.

Карбас «Матера»:

Почти не течёт. Завален вещами. Часто приходится тащить его через узкие проходы изо всех сил. Если не проходит – вытаскивать обратно, подрубать льдины или расталкивать их. В момент сжатия, который мы проворонили, карбас сам вытолкнулся на лёд.

Катамаран:

«Товарищ» ведёт себя отлично. Иногда он слишком широк, но его можно перетаскивать по льдине на покатах и просто скользя по льду. Чаще всего мы перетаскиваем один поплавок по льду, а другой идёт по воде. Корпусу катамарана порой приходится испытывать самые несвойственные нагрузки, когда мы тащим его через льды, – но он держится, как и положено настоящему товарищу. Анатолий Кулик выпускает крепкие суда – подписываюсь.

Тюлень, который живёт по соседству, продолжает нами интересоваться. Регулярно приплывает к нам поглазеть и себя показать. Серьёзный, любопытный и смущённый, с белыми усами.

24 июля

01:50. Вахтенный разбудил из-за странного натяжения якорных верёвок. Нас немного развернуло. Всё нормально. На воде тонкий лёд. Заморозки. Зато днём тепло. И солнечно. Плохо, что вчера почти каждый промочил ноги – лёд на солнце в некоторых местах становится рыхлым и проваливается. Я три раза менял обувь. А Макс провалился и промок полностью.

02:00. Разводы растут. Пока все спят, мы с Ильёй успешно провели суда мимо «Сфинкса».

04:20. Разбудили команду, пытались продолжить двигаться и упёрлись в непроход. Наблюдали быстрое сжатие льда. Устрашающее зрелище, когда большие массивы начинают движение, идут друг на друга в лоб или вдоль, перепиливая слабый лёд своими краями. Небольшие льдины в этот момент выдавливает наверх или загоняет вниз, поднимает торосами. Окажись мы между этими жерновами… ничего не успеть сделать. Но не стоит об этом думать.

08:30. Всё утро работали в каналах с льдинами. Пробовали разные маршруты движения, шли вперёд и возвращались.

09:00. Завтрак.

10:00. Пережидаем сжатие.

13:10. Идём дальше. Стремимся к «Большим озёрам», как мы их называем.

15:00. Меняем тактику – катамаран чаще таскаем по льду.

17:33. Итак, мы подошли к точке, с которой начали сегодняшнюю эпопею. Прошли в нужном направлении метров триста. Кружили пару километров. Вывод дня – не искать обходных маршрутов. Ждать, когда откроется твоё направление, и идти по нему.

20:10. Чай, водка и солёный голец из Усть-Кары.

21:00. Спать. Кто скажет, через сколько придёт вода и льды разойдутся? Никто не знает. Через час или два – неизвестно. Как бы всё это ни закончилось – внезапное сжатие сомнёт «Матеру», или «Товарищ» пропорет льдина, или мы не сможем уложиться в разумные сроки пребывания здесь и запросим эвакуацию – это уже свершилось. Мы больны Арктикой.

25 июля

14:00. Сегодня западный ветер двинул весь массив льда и нарисовал стремительную прямую на восток. Кроме того, он меняет жизнь внутри нашего ледового мира.

18:30. Сегодня два человека промочили ноги и один искупался два раза. Вчера я промочил сапоги два раза, ботинки один раз.

Новая перемена правил. Только мы освоили движение во льду во время перемены направления приливных течений, как подул ветер. Теперь переставляем суда каждый час, чтобы не быть запертыми и раздавленными льдинами, которые гонит ветер.

22:20. Нашёл таблетки «панангин» и выдаю участникам для бодрости. Заметил, что раньше любил брать самый большой отпорный крюк, который Илья нашёл вместо утерянного в Чешском заливе. Теперь предпочитаю маленький. То же с брёвнами. Для Ямальского волока мы везём шесть четырёхметровых брёвен. Сейчас мы используем их для работы с застрявшими друг под другом льдинами. В ходу два – целое и сломанное, покороче на полметра. Я теперь их различаю. И думаю, так все.

21:30. Чифан придумал пожарить для бодрости блины.

26 июля

07:20. Ночью толкали карбас, уворачиваясь от наступающих льдин. Наша акватория сузилась до озерка диаметром 50 метров. Завтракаем манной кашей.

11:30. Холодные ливни. Стоим у узости, из которой не смогли извлечь бродячие льдины. Ждём следующей разводки мостов, удерживаясь от искушения искать обходные пути. Пока считаем это правильной тактикой.

20:50. В запарке движения вперёд забыли про регулярные сжатия, которые нужно пережидать и отдыхать. Бились, бились и так и не пробились дальше заветного знака. Удачный и тяжёлый день.

Ливни сменяют холодные порывы северного ветра. Говорят, сухогруз «Лида» проходил мимо нас в 15 милях.

27 июля

02:27. Нет дождя. И ночью не будет. Поверил этой идее и лёг в спальнике. Последние дни шли дожди и приходилось спать в комбинезоне и рокане. Надоело. Теперь прекрасно. Температура около нуля, флисовый комбез, верблюжий свитер и спальник. Но без движения всё-таки подмёрз. Подбил вахтенных (Слава и Чифан) приготовить кашу. Всё равно им делать нечего. Досыпаю под запах жареного чеснока.

03:30. Вчера не стали поднимать руль, когда нас припёрло льдами, и чуть не поплатились им. Лёд пошёл и упёрся в перо. Удивляюсь и горжусь крепостью работы Верфи Товарищества. Ничего не сломалось, только чуть погнуло поворотные петли. Кокора, из которой сделан руль, оказалась крепче.

На запах готовящейся еды встала вся команда экспедиции. Вода начала прибывать. Море делает вдох.

04:10. Завтракаем. Вокруг визуализируются образы зверей, людей, богов и многое другое из льда – как Океан Соляриса визуализировал мысли астронавтов. Лёд тает и создаёт скульптуры по нашим мыслям. Сегодня много «Белых медведей», есть «Рука», показывающая на восток, на выход, Макс видит «Машину», Слава – «Буратино», у меня всё в «Крокодилах»…

23 августа в 10:59 по местному времени прибыли в Мангазею! Впервые за последние несколько дней без бечевы и почти без вёсел парусным ходом – это уже праздник!.. Собираемся топить баню. Выпьем последнюю бутылку рома за всех, кто принимал участие. Тех, кто строил, готовил лес, собирал карты, дарил комбезы и палатки, грёб, ставил и убирал паруса, толкал льдины и варил кашу, за «Матеру» и «Товарища», которые не подвели. За то, что нам отпустили столько, сколько нам оказалось по силам, никто не сломал ногу, все живы и здоровы. За Мангазею. Ура!

← Предыдущая публикация     Следующая публикация →
Оглавление выпуска