Усушка мозга

В конце минувшего октября (2021 года. – Ред.) СМИ растиражировали сенсационную новость: «Американские учёные провели анализ 985 ископаемых и современных черепов человека и выяснили, что человеческий мозг дважды увеличивался в размерах – 2,1 и 1,5 миллиона лет назад, а затем уже сравнительно недавно, три тысячи лет назад, резко уменьшился». Спрашивается, почему уменьшился?

По теории эволюции, как её понимают замшелые дарвинисты, мозг живого существа со временем должен усложняться, развиваться, а значит, и в размерах увеличиваться. То есть чем больше голова, тем больше интеллекта. И посему люди будущего должны быть яйцеголовыми, такими, как рисуют уфологи инопланетян: с дынеобразными черепушками и хилым телом. Ведь в будущем отпадёт необходимость тяжёлого физического труда, надо будет только кнопки нажимать, поэтому и телесные пропорции изменятся.

Человек будущего. Рисунок из монографии «Прошлое, настоящее и будущее человека», изданной в 1957 г.

Пока же в «суровом» нашем мире такие пропорции соблюдаются. У человека в среднем мозг весит 1,5 кг, тело – 75 кг, и получается соотношение 1:50. У животных оно разнится от 1:80 до 1:200. Хотя имеются и исключения. Например, у кашалота мозг тянет на 9 килограммов, а сам он весит за 16 тонн – пропорция 1:1777.

Вроде бы всё логично с этими пропорциями. Но вот простой вопрос: а зачем китам или слонам бóльшие, чем у человека, мозги? Или вот жираф – мозг его весит 6,8 кг, что в пропорции всего в два раза «легче», чем у человека. Значит ли это, что человек разумнее жирафа в два раза? И вообще, сколь важны размер головы, вес мозга для мыслительных процессов? «Пускай лошадь думает. У неё голова большая», – смеёмся мы над шуткой из детского мультфильма «Приключения Васи Куролесова». Но при этом со всем почтением, всерьёз внимаем тому, что взрослые дяди с учёными степенями начинают высчитывать «мозговые» пропорции и с помощью формул выводить «коэффициенты энцефализации», сиречь «характеристики развитости интеллекта».

А если отбросить теории и просто посмотреть на мир? Разве не удивительно, что среди птиц самый маленький мозг у дятла, но он вовсе не глупее голубя или воробья? Страусы – самые большие птицы на планете и самые тяжёлые, заметно крупнее человека. А «мыслительный аппарат» у них всего лишь с некрупный грецкий орех. Или взять кальмара – вроде тоже неглупое существо? Но его «кумекалка» весит примерно 15 граммов. Но чем принципиально он отличается от существа с самым маленьким мозгом в мире? Таковым три года назад была признана нереида, морской червь, – её мозг не весит даже одного грамма и состоит всего из нескольких сотен нейронов. При этом нереида имеет на голове две пары глаз и щупальца, то есть воспринимает довольно сложную информацию. Также у неё есть лопастеобразные конечности и множество щетинок на теле, с помощью которых она быстро и ловко передвигается по морскому дну – для этого тоже соображать надо. Как же она справляется, имея всего несколько сотен нейронов?

Для сравнения: у косатки в мозге 43 миллиарда 100 миллионов нейронов, у шимпанзе – 6 миллиардов 200 миллионов, у лягушки – 16 миллионов. Неужели косатка умнее лягушки в 2 694 раза? – а такая цифра получается, если разделить одно количество нейронов на другое. И где тут взаимосвязь?

Но вернёмся к открытию американских учёных, опубликованному в солидном журнале «Frontiers in Ecology and Evolution». Собственно, они лишь уточнили уже известные данные о том, что человеческий мозг увеличивался в размерах в течение плейстоцена, а затем, в голоцене, неожиданно уменьшился. Точное время и причины этих метаморфоз до сих пор были неизвестны. Но вот теперь учёные установили: увеличение происходило дважды – два и полтора миллиона лет назад, а явное уменьшение – три тысячи лет назад. Объясняя причину этого, учёные упирают на то, что мозг не только самый сложный, но и самый энергоёмкий орган живого существа. Поэтому если появляется возможность сэкономить энергопотребление, то живой организм в процессе эволюции так и сделает – «секвестрирует» свой мозг. Такое «секвестрование» у человека произошло, конечно, не сразу: началось оно 12 тысяч лет назад, а явным образом обнаружилось в период первого века до нашей эры. Именно в этот период у человека будто бы и отпала необходимость много думать, вот мозг и «скукожился».

Один из авторов открытия, доктор Джеймс Траниелло, поясняет: «Мы предполагаем, что уменьшение мозга у современного человека произошло из-за растущей зависимости от коллективного разума, так как группа людей всегда умнее самого умного человека в группе». Иными словами, уменьшение мозга произошло параллельно с передачей ряда функций в область коллективного разума, способного «разрулить» головоломки, над которыми прежде приходилось напряжённо думать каждому отдельному индивиду.

Такое объяснение у учёных появилось в результате наблюдения за колониями муравьёв, в которых имеется чёткое разделение обязанностей в добывании пищи, строительстве жилища, его защите и так далее. Было замечено, что в тех социальных группах, где принятие решений передано на уровень коллективного разума, мозг насекомых меньше по отношению к телу, чем у тех, кому приходится принимать самостоятельные решения. И такая разница, как они считают, была не всегда, а возникла спонтанно – после усложнения социальных отношений в муравьиных колониях.

Итак, вроде бы всё логично и настолько правдоподобно, что невольно начинаешь искать параллели в мире насекомых. И они при желании находятся. Например, несложно задаться вопросом: кто среди насекомых рекордсмен по «безмозглости»? Ответ: осы. А ведь они как раз живут «коллективным разумом», в осином рое. А у кого самый большой мозг? У паука. Его мозг настолько пропорционально велик, что даже вытеснил некоторые органы в область конечностей. Так получилось, в частности, с паутинными бородавками, из которых вытягиваются нити паутины: за неимением места в брюшке, они вылезли наружу и задействовали для своих целей рудиментарные брюшные ножки. Грубо говоря, паук частично обезножился, лишь бы дать место мозгу. А живёт и охотится он в одиночку – вот вам и подтверждение тому, что в коллективе мозг «усыхает», а на вольных хлебах как бы наоборот.

Какой же из всего этого был сделан вывод? Учёные пришли к тому, что в будущем «усушка» человеческого мозга будет продолжаться. Если на рубеже плейстоцена и голоцена это произошло якобы из-за того, что наши предки перешли от родового к племенному социальному укладу и стали «меньше думать», то ныне, в эпоху Интернета и глобализации, появился ещё один повод ограничить мыслительную деятельность – возможность хранить знания не в своей голове, а в компьютерной сети. Опять же искусственный интеллект – он тоже возьмёт на себя какие-то функции, и человеку придётся меньше заботиться о себе, проблем будет меньше. По-научному это называется «экстернализация знаний». И портрет человека будущего – это не огромная голова с хилыми ручками-ножками, а то же самое хилое тельце, но только с одной рукой для нажатия кнопки и головой размером с кулачок. С таким прогнозом я бы согласился – но лишь эмоционально, потому что не нравится мне такая «экстернализация». Умом же чувствую во всём этом какой-то подвох.

Из частных наблюдений можно делать только частные выводы, не обобщая и не составляя из них универсальных законов. Но как раз этим грешит дарвинизм, как раз в этой парадигме мыслят и авторы пресловутого открытия. Можно ли человека сравнивать с муравьём на основании того, что человеческий социум чем-то схож с муравейником? Можно ли в килограммах высчитывать «вес разума»? Наконец, как мы можем вообще что-то говорить о разуме, не зная его природы? А что, если он изначально «экстернален», то есть имеет внешнее происхождение и пребывает одновременно и в мире физическом, и в духовном? Тогда все эти пляски с «весом мозга» просто смешны.

Грибы и вирусы

Где может проявляться разум? Скажем, разумны ли грибы? Внешне их мицелия – грибница – очень напоминает запутанный лабиринт нейронов, как в высшей нервной системе животного.

Грибница напоминает сеть нейронов в мозге

Но только внешне. Это никакие не нервы и не нейроны, а отростки, всасывающие питательные вещества. На 80-90 процентов они состоят из полисахаридов – хитина и целлюлозы, что нельзя назвать живой материей. Между тем каким-то образом они могут мыслить – так утверждает японский биолог и физик Тошиюки Накагаки.

В 2000 году он провёл следующий эксперимент. У входа в лабиринт, который использовался для проверки интеллекта у мышей, был положен плесневый гриб Physarum polycephalum, а в конце лабиринта поместили кусочек сахара. Гриб сразу же отправил свои ростки на поиски сахара, словно бы почувствовав его. Паутинки расползались по коридорчикам, в тупиках поворачивали обратно и в течение нескольких часов заполнили весь лабиринт, пока не достигли цели. После этого Тошиюки с коллегами взял кусочек паутинки этого гриба и повторил опыт в другом лабиринте, точной его копии, причём сахар положили в то же самое место лабиринта. Дальнейшее прямо-таки испугало учёных. Описали это так: «В первое же мгновение паутинка разветвилась на две: один отросток проложил свой путь к сахару, без единого лишнего поворота, другой – вскарабкался по стене лабиринта и пересёк его напрямую, по потолку, прямо к цели. Грибная паутинка не только запомнила дорогу, но и изменила правила игры».

Тошиюки Накагаки

Опыт Тошиюки Накагаки с грибницей. Слева – первоначальный путь поиска гриба, справа – вторичный

Следующий опыт дал не менее удивительный результат. Тошиюки взял карту Японии, на «Токио» положил грибы, а на другие крупные города – кусочки пищи. Грибы прорастали 23 часа и построили сеть паутинок ко всем кусочкам пищи, почти в точности повторив схему железных дорог вокруг Токио. То есть повторили логистический замысел инженеров, строителей дорог, выбрав наиболее эффективную схему. Тошиюки – с присущим японцам рационализмом – предложил задействовать эту способность грибов на практике: «Я верю, что наши исследования не только помогут понять, как улучшать инфраструктуру, но и как строить более эффективные информационные сети».

И это ещё не всё. Способы размножения у грибов удивительно разнообразны, словно они специально придумывают их. Это и испускание разных запахов, с помощью которых привлекаются животные для переноски спор в другие места, и внедрение в насекомых. На протяжении нескольких лет в Западной Африке наблюдали необычное поведение муравьёв: раз в год они взбирались на самые высокие деревья, вонзали челюсти в кору, затем, словно бы очнувшись от морока, пытались освободиться, но челюсти уже не разжимались. Обессиленные, муравьи умирали, а из их тел прорастали споры грибов. Оказалось, что эти самые споры, попавшие через рыльца в головы муравьёв и отравившие мозг особым химическим веществом, и вызывали такое безумное поведение. Заинтересовавшись этим феноменом, учёные обнаружили, что грибы могут управлять мозгом пауков, вшей и мух. И это только малое, что известно о грибах. Многие их необычные способности до сих пор не объяснены и создают впечатление разумной деятельности. Как бы там ни было, очевиден факт, что грибы имеют память, способны выбирать, осмысленно реагировать и при этом… не имеют мозга.

Учёные до сих спорят, чем являются грибы: животными, растениями или отдельным видом в царстве живых. А вот вирусы – так те даже и не живые в полном смысле этого слова. И уж у них-то точно никакого мозга нет. А где он поместится, если вирусы размером от 20 до 300 нанометров, то есть их даже не увидеть в оптический микроскоп? Толщина стенки вируса всего-то сто атомов. И при этом он тоже по-своему мыслит!

Начать с того, что вирус бактериофаг, передвигаясь по живой клетке, находит нужное место напротив рибосомы, чтобы впрыснуть в неё свой генетический материал и таким образом заставить РНК клетки себя воспроизвести по заданной программе. Вирус делает это не хаотично, перебирая варианты, а вполне осмысленно, зная, где остановиться и куда направить свой стерженёк, заряжённый кусочком собственной РНК.

А вот из последних открытий. Три года назад биологи случайно обнаружили, что вирусы умеют общаться между собой. Поначалу исследователи хотели проверить, могут ли бактерии сенной палочки предупреждать друг друга об атаке бактериофагов (вирусов, которые заражают бактериальные клетки и размножаются внутри них). Когда они добавили эти вирусы в пробирки с сенной палочкой, то зафиксировали сигналы на неизвестном молекулярном языке. Каково же было удивление, когда обнаружилось, что «переговоры» вели вовсе не бактерии, а эти самые бактериофаги. Оказалось, что вирусы, проникнув в бактерии, заставили их синтезировать и рассылать по соседним клеткам специальные пептиды – короткие белковые молекулы. Так они просигнализировали другим вирусам, что захват удался, мол, присоединяйтесь к нам. Затем произошла не менее удивительная вещь. Когда все клетки были захвачены, вирусы перестали рассылать сигналы и как по команде затаились. Это был обманный манёвр, чтобы бактерии не заметили вторжения и не организовали коллективный отпор или чтоб не погибли полностью, лишив вирусы возможности паразитировать на них дальше. То есть стали как бы приручать свою кормовую базу, давая ей послабление.

Также учёные обнаружили, что вирусы могут принимать и более сложные решения. Например, скоординированно передвигаться от клетки к клетке в транспортных пузырьках (везикулах), обмениваться генным материалом, помогать друг другу маскироваться от иммунитета, кооперироваться с другими штаммами, чтобы пользоваться их эволюционными преимуществами. Ланьинь Цзэн, биофизик из Техасского университета, считает, что это лишь верхушка айсберга – вирусы способны и на большее. Для изучения этих феноменов возникла даже специальная научная дисциплина – социовирусология, которая будет изучать социальную жизнь вирусов. А она весьма насыщенная. Уже сейчас очевидно, что у вирусов имеются социальные связи, язык коммуникации, коллективные решения, координация действий, взаимопомощь и планирование – то есть явные признаки разумной жизни.

И это при том, что у вирусов нет ни мозга, ни компьютера, хотя бы с простенькой программой! Какой из этого напрашивается вывод? Он фантастичен и для убеждённого дарвиниста просто святотатственен – прям-таки ересь! Но логика упряма: разум или часть разума способны пребывать вне материального мира, иначе многое в живой и неживой природе не объяснить.

Теория о неполноте

Со школьной скамьи верил я в непогрешимость науки и непререкаемый авторитет учёных. Так ещё в СССР был воспитан. Став взрослее, обнаружил, что в научном мире сосуществует множество теорий, которые противоречат друг другу, а некоторые даже внутри себя противоречивы. Оказывается, нет здесь истины в последней инстанции! И есть много научных теорий, основанных лишь на частностях или вообще на смутных данных. Хотя внешне всё выглядит логично.

Логика – это когда одно проистекает из другого. Возьмём такое утверждение на вооружение и рассмотрим вот что. У нас есть математика – главенствующий в науке инструмент описания физического мира, создания его модели в цифрах и формулах. Если это так (а это именно так с точки зрения современной науки), то каков мир, такова и модель. И наоборот: какова модель, таков и мир. И действительно, мы вполне можем узнавать то, что не смогли бы своими глазами увидеть – через рассмотрение модели процессов в физическом мире. Например, в результате расчётов обнаруживаем новые физические элементы, вычисляем их свойства – и они подтверждаются на практике. То есть модель работает, и по ней мы судим об окружающем мире. А теперь представим, что в математике, которая сама по себе является моделью законов, на которых зиждется мироздание, вдруг обнаружились некие внематериальные основания. Значит ли это, что и в самом мироздании это нематериальное присутствует? Ведь, по логике, так и должно быть…

Многие, наверное, ни разу не слышали о теореме Гёделя о неполноте, которая в своё время перевернула всю математическую науку. Произошло это в 1930 году. В Кёнигсберге (нынешнем Калининграде) проходил научный конгресс по основаниям математики, и на нём 24-летний Курт Гёдель обнародовал две фундаментальные теоремы о неполноте, показавшие, что при любом выборе аксиом арифметики существуют теоремы, которые невозможно ни доказать, ни опровергнуть. Проще говоря, математика как таковая зиждется на произвольных начальных допущениях, которые ни из чего не выводятся, а принимаются на веру. Выступление Гёделя произвело ошеломляющий эффект, словно бы глазам открылось, что математика-то, царица наук, голая. Академики бросились проверять выкладки молодого учёного и убедились, что они верны.

Впоследствии сам Гёдель говорил об одном замечательном следствии из его теории. Если математика основывается на человеческих допущениях, интуициях, если она «незавершаема и неисчерпаема», то возникает вопрос: может ли этот процесс незавершаемости математики осуществляться конечной машиной или же только человеком? Если это доступно только человеку, то машина не сможет повторить человеческий разум. ЭВМ способна считать, анализировать, синтезировать данные, но у неё нет такого свойства, присущего математическому мышлению, как вера в недоказуемую аксиому. Вера – неотъемлемая часть разума, без неё невозможно эвристически мыслить. И она внематериальна, поскольку косный детерминированный мир материи не способен её породить. Как может заведённый часовой механизм встроить сам в себя несуществующую, воображаемую шестерёнку? Он будет крутить свои шестерёнки, зубчики за зубчики – и ничего другого. А раз вера внематериальна, то и разум, содержащий её, хотя бы отчасти имеет внематериальное происхождение. Логично? Вполне.

Здесь интересно, как Гёдель вывел свою теорию о неполноте арифметики, которую называют теперь «самым монументальным интеллектуальным достижением невероятной глубины и силы». Основывался он на парадоксах, замеченных в теории множеств. Из них следовало, что множество не есть универсум (мир в целом), оно недостаточно для отражения всеобщего в знании, целостности знания как такового. Иными словами, сколь большое множество мы бы ни рассматривали, через него невозможно во всей полноте описать реальность.

Согласно второй теореме Гёделя, непротиворечивость арифметики натуральных чисел не может быть доказана «из себя самой». Такое доказательство непротиворечивости требует выхода за рамки рассматриваемой системы. Формулируется это так: «Логическая полнота (или неполнота) любой системы аксиом не может быть доказана в рамках этой системы. Для её доказательства или опровержения требуются дополнительные аксиомы (усиление системы)». Другими словами: чтобы произвести расчёты в какой-то системе, требуются инструменты, которые не принадлежат этой системе. И это неизбежно ставит перед нами такой вопрос: а разве этим «инструментом» в нашем материальном мире не является разум? И он, согласно теории о неполноте, разве не происходит из-за пределов материального мира?

На эту тему можно долго говорить, удивляясь, сколь много необычного и революционного математики вывели из открытия Гёделя. Например, в конце 70-х годов американцы Парис и Харрингтон доказали теорему, из которой следует, что даже относительно простые арифметические истины невозможно установить, не прибегая к понятию актуальной бесконечности. «А что такое актуальная бесконечность? – комментирует доктор физико-математических наук Игорь Папиров в книге “Что такое наука?”. – На обыденном языке – Запредельность, Бог».

Сам Гёдель публично не говорил о Боге, о вере, но при этом идею, что человеческий ум объясним в чисто материальных терминах, называл «современным предрассудком». И думаю, доживи он до нынешних диспутов о размере человеческого мозга в разные эпохи, о «секвестровании» разума у «коллективных» людей и муравьёв, то очень бы удивился. Разум не принадлежит этому миру. Интуитивно люди всегда это понимали, а сейчас имеются и научные доказательства.

← Предыдущая публикация     Следующая публикация →
Оглавление выпуска