Если нельзя, когда можно, и можно, хоть и нельзя

Заметки «самоизолированной»

Моя квартира на целых полтора месяца превратилась в островок безопасности: за её стенами враждебная среда, в которой царит ОН – его величество коронавирус, ужасный и опасный. За жизнью в Казани, с которой мы отгородились друг от друга, можно наблюдать теперь только через стёкла окон, благо они расположены по обеим сторонам дома: во двор и на одну из самых оживлённых автомагистралей города. Смотрю: о, ужас! – сталкеры, куда-то идушие, что-то несущие и о чём-то говорящие друг с другом! Они, наверное, сошли с ума или не слышали о ковиде, которым заражаешься на расстоянии и сначала болеешь незаметно, потом лечишься безнадёжно, а затем умираешь мучительно! Ежедневные новостные выпуски – что сводки с мест военных действий: заболело, скончалось… Хорошо, что ввели режим самоизоляции. Может, не общаясь ни с кем, мы выживем?

В крупные города пришли войска. Кордоны с вооружёнными полицейскими охраняют покой здоровых от проникновения на их территорию заражённых. Один за другим закрываются населённые пункты. Будет ещё хуже, ждите вторую волну! – обещают с телеэкранов. И вообще, всё это на годы и идёт к тому, что в будущем, согласно естественному отбору, слабые вымрут, но будут и такие, которые приобретут иммунитет.

Но вдруг – раз! – и у нас в Татарстане режим самоизоляции сняли! С 12 мая гражданам разрешили передвигаться по городу и за его пределами. Неужели канули в Лету огромные штрафы за отлучку из дома дальше продуктового магазина? Нет, штрафы всё же остаются – за неношение за пределами квартиры медицинских масок и резиновых перчаток. Конечно, свободу гражданам лучше выдавать по капле, а то надышатся с дури свежим воздухом, неразумные, да и заразятся все разом и окончательно обрушат всю нашу медицинскую систему…

Так что же всё-таки с нами было?

* * *

Вся эта история для россиян началась с шуток в Интернете вроде фотографий «коронованных» звёзд эстрады. Комично воспринимались и кадры из китайских городов, где люди, облачённые в защитные костюмы, поливают химикатами улицы. В марте заболевшие появились в Москве. В остальной России спокойствие сохранялось: мы по Куршавелям не шляемся, с китайцами не дружим. Но один из самолётов, возвращавшихся из Китая с заражёнными россиянами на борту, приземляется вдруг в Казани – вот он, гром среди ясного неба!

На пресс-конференции, устроенной по этому поводу, президент Татарстана отвечает на вопросы журналистов: направили в Казань, потому что на этом самолёте есть жители нашей республики, но всё будет хорошо. Почему же при этом благополучное, всегда довольное лицо нашего президента было таким, словно он не спал несколько ночей? Днями позднее подруга, ездившая в центр города аккурат мимо того места, где заседает наша власть, сообщает: там ездит специальная техника и поливает всю окружающую территорию химической, судя по запаху, жидкостью.

Простые казанцы давно себе уяснили: власть тогда что-то делает для них, когда это нужно ей самой. Вот пример. В садовом товариществе «Лагерная», что находится практически в черте города, несмотря на ежегодные взносы, дорог приличных никогда не было. Но однажды садоводы, приехавшие навестить свои владения после зимы, глазам не поверили: половина главной дороги покрыта великолепным асфальтовым полотном! Вот только дорога их мечты ведёт не к главным воротам товарищества, а в лес, к самому новому, построенному в 1970-х, цеху порохового завода. В управлении садоводства успокоили: ни с кого за это счастье взносов не возьмут, просто цех приобрёл один из известных политиков, вот и проложил к нему приличную дорогу, чтобы безопасно доставлять сырьё для производства.

…Так получилось, что народу дали отмашку: если власти обеззараживаются, значит, пора закупать муку, масло, гречку.

* * *

Моя бабушка, пережившая страшный голод на Вятке, всегда хранила продуктовые запасы «на всякий случай». Семья жила в старинном купеческом доме с высоченными потолками и такими толстыми стенами, что между рамами двухметровых окон легко размещалось содержимое холодильника. И оба окна столовой комнаты были заложены пакетами с продовольствием. Со временем всё это богатство покрывалось толстым слоем пыли, кое-что заменялось, но неизменно пополнялось таким же количеством.

Эта особенность образованной и умной бабушки тогда меня смешила, даже раздражала. Поняла её спустя много лет, когда в стране разом опустели торговые полки. Нынешний ажиотаж в магазинах показал, что привычка запасаться «на случай войны» в нашем народе жива на генетическом уровне. Я тоже сняла все средства с банковских счётов и загрузила продуктами первой необходимости автомобиль – на первые три-четыре месяца должно хватить.

И вот он – старт: в Татарстане, как и во всей стране, объявлена неделя отдыха – всем сидеть по домам! Времени для раздумий появилось больше, поэтому вопрос родился сам собой: а где наша хвалёная, ставшая усилиями властей такой «оптимальной» медицинская система? Аргументы по поводу запредельных масштабов эпидемии звучат неубедительно, потому как Казань, как и вся страна, сталкивалась с этим не раз и побеждала без режима всеобщей самоизоляции. Вспомним хотя бы туберкулёз. Лекарство от него было изобретено только в 60-х годах, и то в Америке. С ковидом они очень похожи: так же заражение происходит воздушно-капельным путём, первые стадии не определимы, ранняя диагностика затрудняется маскировкой его под различные болезни.

Война оставила нашей стране тяжёлое наследие и в виде инфекционных болезней. Ослабленное постоянным недоеданием, отсутствием гигиенических средств и стрессами население постоянно находилось в зоне риска. В Татарстане после войны так же регулярно вспыхивали то тиф, то дифтерия, то холера. Распространялась зараза в основном по железной дороге – сотни тысяч людей передвигались по стране: кто-то возвращался из эвакуации, кто-то из сталинских лагерей, кто-то ехал на стройки пятилетки и в поисках лучшей, чем в нищем селе, доли…

В это трудное время главным врачом-эпидемиологом Горьковской железной дороги (а в неё входил участок от Москвы до Горького) был мой двоюродный дедушка, Алексей Георгиевич Евдокимов. Те, кто с ним работал, вспоминали, как организовывал он систему профилактики и как грамотно боролся с возникшими инфекциями. Например, на Казанском железнодорожном вокзале была установлена медицинская деревянная палатка, где все вновь прибывшие в столицу республики проходили медосмотр: измерялась температура, обследовались глаза, язык и т.п. Никого не штрафовали, не забирали в кутузку.

Территорию вокзала обнесли забором и поставили электронные турникеты только в начале двухтысячных годов. До этого вход и выход был свободен со всех сторон, но казанцы и гости выходили в город именно через эту деревянную палатку, потому что весь осмотр проходил быстро, но главное – медики тогда пользовались большим авторитетом у населения, а потому безграничным доверием: если проверяют, значит, для нашей пользы. Подобные меры были на всех железнодорожных остановочных пунктах. В результате удавалось своевременно выявлять источники инфекции и эффективно бороться с ней. Как опытного врача, Алексея Георгиевича посылали и в другие районы Татарстана, в другие республики СССР, где наблюдались вспышки инфекционных болезней. Там он не только сам боролся с эпидемиями, но и передавал коллегам бесценный опыт.

Так было во времена старой доброй казанской школы медицины. Сегодня мы живём в эпоху реформированной и недоброй медицины, поэтому наши граждане привыкают лечиться самостоятельно.

* * *

Итак, в мир пришёл ковид-19. Все СМИ, блогеры, чиновники, бабушки и даже школьники превратились в военных репортёров и разошлись по разным лагерям:

«Коварный враг… Обычный грипп… – слышатся резкие выкрики, похожие на выстрелы в оппонентов. – Никакой аппарат искусственной вентиляции лёгких не спасёт… Рюмка водки излечит… Эпидемию остановит самоизоляция, но всё равно большинство заразятся и переболеют. Маску и перчатки надо носить, но они не защитят. Выходить из дома нельзя, но по пропускам можно…»

И ещё вот что: наладить производство простейших масок и перчаток за два месяца так и не смогли, пользовались импортными, зато выстроить электронную систему пропусков с присвоением индивидуальных номеров эффективного отслеживания гражданина, сложную систему электронного контроля за передвижением граждан сумели. Знакомые программисты утверждают – сделать это за пару месяцев невозможно! Для чего же она создавалась заранее? Неужели исключительно для борьбы с возможными эпидемиями?

* * *

В Церкви единства тоже нет. Слава Богу, есть священнослужители – те, кто не изображает из себя спецов по коронавирусу и не пророчествует о небесных карах, а просто молится в своих храмах о всех раскаявшихся грешниках, о больных и здоровых, о верующих и атеистах, о родных городах и сёлах, о родной стране.

Иеромонах Макарьевского монастыря Иустин (Денисов) – один из них.

– Такое впечатление, – делится он своим отношением к происходящему, – что воинствующие апокалипсники сами не читали Священного Писания. А ведь там ясно сказано, что сначала придёт антихрист, но будет царствовать недолго, причём тем, кто будет с Богом, бояться не надо. Христос в Евангелии обращается к верным ученикам Своим: никто не похитит вас из руки Моей! Бояться надо лишь своих грехов. Ими мы отдаляемся от своего Создателя: ненавистью, завистью, злословием… Я уже не говорю о чиновниках, готовых из-за сребролюбия Отечество продать. А мои собратья, порой кажется, призывают к послушанию им, а не Богу. А если завтра выйдет закон о жертвоприношении сатане? – тоже будем слепо выполнять чужую волю и прятаться за банальными увещеваниями молиться… Эпидемии прежде всего у нас в головах. Никакие планы врагов: ни фашистов, ни пандемистов, ни мирового правительства, – если оно есть, не сбудутся, если мы всегда будем с Богом: всё рухнет от одного Его дуновения. Разве мало в российской истории тому доказательств? Но мы должны быть достойны Его милости.

Спрашиваю отца Иустина о первых его чувствах, когда на всех обрушился девятый вал информации о страшной эпидемии.

– Паники у меня не было, – поделился он, – но испуг был от неожиданности. Люди, привыкшие жить свободно, вдруг столкнулись с полицейским режимом. По стране покатилась волна: монахи стали уходить из монастырей, супруги, даже венчанные, разводиться. Я молился Богу, чтобы эта грязная волна не смыла и меня: боялся поддаться мирским страстям, потерять веру в Бога. Вот когда отчётливо понимаешь глубину молитвы: «не введи нас во искушение, но избави нас от лукавого». Потом стал приходить в себя: ведь, в принципе, столько раз мы уже пережили «конец света». Как только в апреле объявили о режиме СМС-пропусков, я напрягся: вот сейчас посыплются разные предсказания такого рода.

Предчувствие не обмануло: возобновились с новой силой разговоры об электронном концлагере, чипировании мозгов. Но, дорогие мои, разве вы уже не в электронном рабстве у телевизоров, смартфонов, Интернета? Да они уже многим заменили живое человеческое общение, чистый воздух, природу, волю! А разве рабство страстям не то же, что электронный концлагерь? А ведь мы думали, что всеобщая цифровизация – просто научно-технический прогресс! Вот так ловит дьявол забывающих Бога.

Но и те, кто у власти, принимая антинародные законы, наверно, думают, что вершат благо: если отрегулировать рождаемость, сократить население Земли, и вправду воздух на ней станет чище, ресурсов хватит на всех! Так хитрый дьявол искажает понятия добра и зла: подменяя понятия, действует под видом сил добра – недаром его называют обезьяной Бога.

Православие тем и отличается, что не искажает добро, хранит его в первозданной чистоте, несмотря на немощи отдельных его служителей. Господь есть Свет, есть Истина. Будем с Ним – и всё у нас будет хорошо, при любых режимах и испытаниях.

* * *

Мы пережили Страстную неделю, которая в этом году обрела для верующих поистине страстной смысл, принеся моральные страдания. Мы не могли быть со Христом в храмах – не считать же, в самом деле, телевизионные трансляции адекватной заменой живому богослужению. Решение о закрытии храмов, по признанию Патриарха Кирилла, далось ему непросто. Оно вызвало недоумение: а разве не по вере нам дастся? Но если честно, то в этом я на стороне нашего Первосвятителя. Ведь Христос сказал дьяволу: «Не искушай Господа Бога твоего», – и враг отошёл от Него. Но! – лишь «до времени».

В регионах власти поняли необходимость ограничительных мер по-разному. На самый пик карантина пришлась не только Пасха, но и 9 Мая. Почтить память своих павших товарищей возложением цветов для оставшихся немногочисленных ветеранов – святое. Ведь как знать, в их преклонных годах это, быть может, в последний раз. Где-то им не противодействовали, а где-то гоняли. Казань в этом смысле позорно отличилась. На улице Вишневского полицейский кордон остановил колонну машин с красными знамёнами. Один из полицейских заявил, что красные знамёна участников пробега – экстремистские. Он что, действительно не знает, что победа в страшной войне была одержана под этим знаменем?

Но вот самоизоляцию сняли, и я впервые за полтора месяца вышла на свободу. Увы, вдохнуть свежего воздуха полной грудью не получилось – в маске, оказывается, это невозможно. Уже на следующий день, 13 мая, радость от освобождения притупилась рассказами знакомых о том, как полиция активно взялась штрафовать граждан за маски и перчатки. Знакомая женщина зашла в автобус без маски – водитель выволок её вон. Парня, у которого не оказалось «намордника», схватили под руки стражи порядка и увезли в отдел. А продавца маленького магазина они заставляют подписать бумагу, обязывающую её за каждого безмасочного и бесперчаточного покупателя, зашедшего в магазин, уплатить штраф в размере 300 тысяч рублей. В посёлке Осиново, что под Казанью, сама видела, как полицейские дежурят у дверей супермаркета в ожидании «улова»…

Вопреки здравому смыслу, в автомобиле еду в резиновых перчатках и маске. Ощущение препротивное – воздуха не хватает, руки становятся липкими и грязными. Но от мысли оказаться в руках распоясавшихся шариковых бросает в дрожь, поэтому терплю.

…Самоизоляция отменена, но чувство оскорблённости, недоумение и вопросы остались.

 

← Предыдущая публикация     Следующая публикация →
Оглавление выпуска

1 комментарий

  1. Галина:

    Есть рассказ как в наводнение один мужчина ждал спасения от Бога. Тут тоже пишется о надежде не на врачей, а на Бога. Тогда зачем нужны эти все врачи, учителя, давайте сядем и будем ждать, когда Господь избавит народ от болезней, пусть болеют и умирают люди, кого настигла эта болезнь. А сама Наталья если заболеет или заболеют её дети или родители, что будет делать, ждать когда они умрут?.Меня это удивляет. Я стараюсь не обращаться к врачам, но по рассказам моих родных и знакомых заболевших, это очень тяжело и страшно. Я думаю, что мы всё переживем с Божией помощью и все вернутся в храм, кто не ходил это время.

Добавить комментарий