Голос из облака

Есть у меня друг – Ирина, родом с Донбасса, откуда с семьёй уехала в Германию, потом в Канаду. Живёт в районе Ванкувера.

На Вербное воскресенье написала мне: «Мы тут уже без храма дичаем». Кругом ограничения, но если у нас в церковь ещё можно попасть, то в Канаде с этим очень строго. Говорит: «Если тело морить голодом, то оно будет страдать, а у нас сейчас души голодные. Я только сейчас начала хотя бы немного понимать тех, кто в ГУЛАГе без церкви оказался. Это ужасная ломка души. Казалось бы, ну живёшь, молишься дома, вычитываешь Псалтирь… Но это всё не то без церкви».

Спрашиваю Ирину о том, почему она уехала с Донбасса.

– Мне сон приснился, – отвечает Ирина. – Это было, когда мне исполнилось 25. Как бы из облака голос: если ты не уедешь из Луганска, то в 40 лет погибнешь. Я потом иногда этот сон вспомнила и всё посмеивалась, мол, отчего бы мне в 40 лет погибать в Луганске. Но как раз в 2014-м его начали бомбить, и мне потом прислали фотку нашего дома – мы рядом с цирком жили. Туда, где наша спальня была, осколки попали, вынесло окно и кусок стены. Мы с мужем, увидев это фото, сидели как пыльным мешком стукнутые.

Но этим случаем не исчерпываются необыкновенные события в жизни Ирины, о которых она мне поведала. И я подумал, почему бы мне эти истории не предложить нашим читателям. Записал три рассказа от первого лица.

Как родилась Настя

Дочка-то родилась не абы как. Семь лет бездетного брака, за которые у меня уже и младшая сестра родила. Мне 30 лет, уже и ребёнка хотим очень. Но нет. Тут привозят в Луганск список Божьей Матери Иверской. Мы с мужем и наш друг Саня, будущий крёстный нашей девочки, три невоцерковлённых человека, отправились к иконе. Типа: чё ж не прогуляться! Я приложилась, мужчины тоже. Я стукнулась лбом сильно, аж загудела икона.

В ту же ночь я услышала: «Ты беременная».

Родилась Настя. Мы уехали в Германию. Спустя какое-то время начали обследоваться, здоровье поправлять. Вердикт медиков: мы оба бесплодные. Это из-за Чернобыля были патологии. Мужу хирург в лицо сказал: «У вас детей просто не может быть. Мы вас для того и оперируем, чтобы они были». И был шокирован, узнав, что нашей девочке два года. К тому же Настя ну настолько на нас, родителей, похожа, что врач головой качал: «Такого просто не может быть!»

«Просто взяли и исчезли»

Но не это привело нас в Церковь. Муж тогда посвящённым буддистом был, у меня, как у любого продукта 90-х, в голове мешанина из веры, астрологии и прочих мутных «инсайтов». Пока Господь уже подзатыльниками в храм не загнал, мы так вокруг и бродили.

Настя заболела, когда ей был годик. Обследовали: подозрение на опухоль мозжечка. Он посылает телу сигналы, и начинаются нехорошие изменения. Хвалёная немецкая медицина не давала никакой надежды. И оказалось, что, кроме как к Богу, нам идти не к кому. Поговели, исповедались, причастились. После чего направили нас с дочкой к профессорше, светиле медицины. На руках – пачка анализов. Доктор снова назначила МРТ. Сделали – и оказалось, что у Насти вдруг все симптомы исчезли. Просто взяли и исчезли.

Профессорша смотрит на снимки и говорит: «Я такого за 30 лет практики не видела, это очевидное чудо. Понимаете, на плёнках видно, что мозг продолжает посылать телу неправильные сигналы, но оно перестало на них реагировать. Такое впечатление, что встала какая-то стена и не пускает импульсы. МРТ показывает, что мозжечок продолжает совершать ошибки, но тело их игнорирует».

В общем, так сняли нас с учёта. После этого в храм пришли уже окончательно.

 Ответ

Как-то я смотрела телевизор и увидела дореволюционную хронику. Там семья Романовых и среди них какая-то женщина в белом монашеском одеянии. Кто такая, не знаю. Думаю: кто ж это?

Это случилось вечером, в субботу. В воскресенье после литургии захожу в церковную библиотеку, чтобы почитать о святителе Луке (Войно-Ясенецком). Вместо этого наобум достаю с полки книжку, раскрываю и получаю ответ на вчерашний вопрос. Оказывается, эта женщина в белом одеянии Великая княгиня Елизавета Фёдоровна. Не глядя, что за книга, достала – и получила ответ на вчерашний вопрос. Понятно, Кто мне ответил.

Маленькие радости на Валааме

На Валаам Ира с мужем отправились из Дрездена. «Метеор» медленно отчалил и поплыл, постепенно набирая скорость. Первые слова экскурсовода после прибытия: «Ну что, сильно укачало?» «А что, должно было?» – удивились новоприбывшие.

Немолодая пара, оказавшаяся в одной группе с Ириной, рассказала, что приехала издалека. Их сыновей заразили при прививании гепатитом. Когда одному исполнились 27, а другому 29, начала отказывать печень – спасти могла только пересадка.

Старшего немецкие медики отказались брать на операцию, сказав, что он безнадёжен. Надежда только на Бога, и мать парня пошла к Матроне Московской, долго рыдала перед её иконой. Вдруг услышала тихие голоса – это пришли поклониться блаженной монахи из какой-то обители. Узнав о беде, стали молиться вместе с женщиной, как и те, кто оказался рядом. И вдруг именно в этот момент раздаётся звонок. Нашлись доноры для обоих сыновей. Тогда-то и дан был этой матерью обет обойти все монастыри, куда она сможет добраться, в том числе и Валаамский, – поблагодарить Бога за чудо.

Поразил паломников монастырский сад, выращенный на камнях: там почва 15 сантиметров, а на ней настоящая чаща. Разводят монахи овощи и фрукты, даже цветы, которых не увидеть на широте Петербурга – только южнее Москвы. На верхнем этаже Спасо-Преображенского собора, недавно отреставрированном, долго разглядывали росписи. Старых осталось совсем немного, но взгляд почему-то притягивается именно к ним – потемневшим, но всё равно больше впечатляющих душу, чем яркие современные. С Крестового острова открывается удивительный вид на озеро, так что даже про фотоаппараты забыли, хотелось прежде насладиться самим.

Когда пришла пора отплывать, Ирина с дочкой, мужем и другом, присоседившимся для поездки на святой остров, решили купить иконы. Мужчины вошли внутрь. А Ирина с дочкой остались ждать их у входа в монастырь. Вдруг из ворот вышел монах, Ира попросила у него благословения, но он оказался не иеромонахом, а иеродьяконом Евдокимом. Он заглянул в пакет, лежавший полураскрытым на траве, засмеялся: «О, купили наших подушечек с можжевельником». Разговорились. Он поведал, что у них заведующая монастырской гостиницей тоже из Германии. Долго мучилась, не понимая, что с ней происходит, а потом поняла, что душа её не найдёт покоя, пока не вернётся в Россию. Но и здесь обрела себя не сразу: семь лет искала, пока не осела, наконец, на святом острове.

Тут отец Евдоким как бы спохватился: «Пойдёмте, есть у меня для вас подарки!» Охранник обещал посмотреть за дочерью и вещами. Настя неожиданно легко маму отпустила, увлёкшись серой кошкой. У себя в каморке монах стал протягивать дорогие сердцу вещи: чётки, фотографию убиенной Царской Семьи, несколько икон, диски с валаамскими песнопениями, деревянное пасхальное яичко на лиловой ленточке… Растерянная Ирина только-то и смогла спросить: «Как отблагодарить вас?» Монах улыбнулся и попросил молитв о нём и о его маме, болящей рабе Божией Нине. Нагруженная подарками, Ира вышла, ожидая услышать рёв дочки. Но Настя спокойно ожидала рядом с пакетами: сторожившая её кошка, увидев, что вернулась мать, важно встала и ушла по своим делам.

В ту же минуту появились муж и друг, рассказав, что их тоже радости не минули.

Друг захотел сделать Ириному мужу подарок – валаамский нательный крест тонкой работы. Уже шла служба, а мужу очень захотелось приложить крест к раке с мощами преподобных Сергия и Германа Валаамских и к иконе Валаамской Божией Матери. Храм был для опоздавших закрыт, но какая-то женщина подсказала, где найти другой вход. Муж попал в храм, к раке преподобных подошёл сам, приложив крест, а у иконы Валаамской Божией Матери народу было столько, что никак. Но и тут нашёлся один монах, который помог: услышав просьбу, он взял крест и, раздвинув народ, как ледокол, приложил крест к образу.

Сколько раз Ирина просила мужа купить себе вместо старенького креста новый, более подходящий для него, а он всё носил старый. Только теперь поняла, что он ждал своего креста, который обрёл на острове посреди Ладоги.

Праздничные одежды

«Я приход выбирала ещё в Германии, – отвечает Ирина на мой вопрос о нынешнем храме, куда ходит, Свято-Воскресенском соборе Ванкувера. – Просто полезла в сеть и увидела три храма. И лицо отца Михаила мне показалось каким-то родным».

Свято-Воскресенский собор в Ванкувере

Приехали в Канаду, встретились. Сам он, оказывается, окончил Московскую духовную академию. Отец Михаил познакомил новых прихожан с будущими друзьями. Отношения очень тёплые в приходе: зимой, понятно, Рождественская ёлка, спектакли, к которым дети и родители вместе готовятся. Собственно, ради дочки Ира и решилась – чтобы не потерять её, нужно было общее интересное дело.

В первые месяцы, оглядевшись окрест, Ирина поняла, что женщины одеты как-то очень неярко, непразднично: «А ведь мы идём в храм к Царю Небесному. Разве же не выбираем мы на праздничные приёмы самые красивые одежды? Так почему же в храм нужно ходить в тёмненьком и неброском?!» Речь, конечно же, не о том, чтобы одеваться как на улице. Но убедила, что «благочестиво» не исключает «красиво». В общем, женщины накупили павловопосадских платочков, даже бабули, Ирина научила их правильно повязывать – и стал приход куда наряднее. Опасалась, не устроит ли отец Михаил нагоняй, а он, наоборот, только обрадовался. Говорит: «Как радостно смотреть, что наши женщины красиво наряжаются, идя в храм».

Большим испытанием стал майдан. Батюшка был против него, переживал, когда началась война, чуть не плакал. До сих пор поминает всех погибших в войне, с обеих сторон. Украинствующие из храма ушли – наверное, искать какую-то свою церковь, не православную, а национальную. Общая беда и для православной Канады, и для всего нашего русского зарубежья. Остались те, для кого сначала вера, а потом всё остальное.

Пасха в Ванкувере (момент праздничной службы на улице у Свято-Воскресенского собора)

← Предыдущая публикация     Следующая публикация →
Оглавление выпуска