Сказка

Много-много лет назад мне приснилось, что я – рыба. Сон был размытый, довольно бессвязный, но очень занимательный. Я ощущал тепло светлых вод, отдавался тугим пульсирующим струям и чувствовал, как они несут меня. Я видел других рыб и даже пытался заговорить с ними: оказывается, рыбки, вопреки расхожей фразе «нем как рыба», очень общительные существа – любят поболтать, а иногда и спеть. В общем, пожил я в теле рыбы, и было это весьма хорошо, вот только жаль, что так во время сна ничего и не случилось – никакого приключения. Тогда я решил придумать приключение и сочинить сказку. Недолго думая, сел за стол, взял ручку в руку (а тогда я ещё писал исключительно ручкой на бумаге!) и сочинил историю о путешествии рыбки в Нижний мир, разных знакомых мне по сновидению персонажей описал. И вот вроде бы всё готово, а чем закончить сказку – не знаю. Почесал я ручкой затылок, поскрёб за ухом, походил по комнате – ну не даётся мне окончание, и всё! И решил отложить её до лучших времён: вдруг что в голову придёт. А потом и забыл про неё.

Но не так давно пришло мне известие из подводного мира. Один из моих старых друзей поведал о текущих делах в нашей океанской стае (если честно, ничего особенно интересного не произошло за эти годы) и между прочим сообщил, что со сказкой моей в стае ознакомились, в целом её одобрили, а главное – по поручению рыбьего научно-педагогического сообщества мне прислали её окончание и дали согласие на публикацию. Так что я могу теперь сказку завершить, поставить, что называется, в ней точку. «Ура! – говорю. – А то сколько лет уже лежит она у меня, скучает». В общем, прочитал мне посланец это самое окончание, которое я в точности записал. Не могу сказать, что концовка очень меня порадовала, ну да что уж, какая есть. В конце концов, моё дело маленькое – просто правдиво изложить, а уж вы сами решайте, что-почто в ней, зачем и почему.

* * *

Жил-был в Индийском океане скромный паренёк по имени Молли. Был он рыбкой культурной и весьма любознательной. Родился он из икринки в тёплых верхних водах, вдали от берегов, на мигрирующем в океане плавучем острове водорослей. Возле этого плавучего острова и прожил всю жизнь вместе с ещё тысячами друзей и подруг из стаи. Он плавал так близко к поверхности, что при желании любая птица могла разглядеть его блестящую спинку и чудесный хвост, похожий на лиру. Но на такую мелкую рыбёшку птицы никакого внимания не обращали. Очень Молли любил свои прозрачно-лазурные воды: всегда много тепла, света и пищи. Днём, наевшись и перевернувшись набок, он любовался проплывающими в небе облаками, ярким солнцем и большими крылатыми существами, похожими на скатов, которые пролетали над водой. Это были огромные океанские птицы-буревестники. Ещё Молли очень любил петь, и даже старшие отмечали, что это получается у него совсем недурно, особенно когда он аккомпанирует себе на своей лире.

Много чего Молли узнал от старших, в том числе и о некоем таинственном дне, находящемся в глубинах океана. Говорили, что оно твёрдое и очень красивое, всё покрытое изумительными по красоте кораллами. Находится оно в холодном Нижнем государстве, где всё сумрачно и решительно отличается от того уютного мира, в котором он живёт. Всё, что видел Молли под собой, глядя вниз, – это была глубокая тёмная пучина. Иногда вдруг оттуда волнами поднимались холодные воды, и тогда их стая старалась поскорее убраться из такого места. А ещё от других рыбок он слышал, что в самой таинственной глубине тоже живут рыбы, удивительные на вид. Когда-то они были самыми обыкновенными существами Верхнего царства, но по какой-то неведомой причине опустились в толщу вод и больше уже никогда не поднимались оттуда. А там они, словно по волшебству, стали меняться и делались или совершенно плоскими, как листы ламинарий, или круглыми и колючими. Многие потеряли свои прекрасные чешуйчатые кольчуги, и были даже такие, кто потерял глаза. И что это за радость – жить и ничегошеньки не видеть! Но всё же когда Молли думал про бездну вод, он прежде всего мечтал увидеть кораллы, которых нет ничего прекраснее в целом океане!

И вот однажды Молли решился: подкрепился основательно – мало ли, вдруг в глубине нечего окажется кушать, – сообщил друзьям, что отлучится на некоторое время, и стал опускаться вниз. Оказалось, что опускаться легко, но страшновато. Погружаясь в пучину, он тихонько пел, чтоб разогнать уныние. Долго опускался: сначала вода была зелёной, потом стала синей и, наконец, сделалась сумеречно-тёмной – в ней уже невозможно было ничего разглядеть, особенно первое время, пока глаза привыкали к темноте: ни других рыб, ни водорослей, ни дна. Вот тут-то и находилось Нижнее королевство. Хорошо, что на государственных пограничных воротах горел фонарь. Осторожно двигая плавниками и с непривычки весь дрожа от холодной воды, обступившей его, наш герой чуть не натолкнулся на строгую рыбину, неподвижно лежавшую у ворот.

– Ох! – вздрогнул любопытный гость. – Здравствуйте, глубокоуважаемая рыба. Простите, так темно вокруг, что я вас не увидел!

– Откуда ты тут взялся? – вместо приветствия ответила глубокоуважаемая рыба. – Я таких, как ты, прежде никогда не встречала.

– Я из Верхнего царства. Приплыл сюда, чтобы познакомиться с вашими замечательными жителями, а ещё узнать, что такое дно, а самое главное – увидеть кораллы. Вы не были бы так любезны показать их мне?

Надо сказать, что наша любопытная рыбка Молли ещё в детском саду была научена не только пению и музицированию, но и хорошим манерам, хотя, правду сказать, в Верхнем царстве считалось обычным делом благовоспитанно относиться друг к другу.

– Дно? – буркнула рыба-привратница. – Я на нём лежу с самого рождения. Ничего интересного, если только там нет чего покушать. Но сегодня с утра съестного ещё не появлялось. А кораллы – это туда, дальше. Но я не совсем понимаю: что ты имеешь в виду, когда говоришь «показать», «посмотреть», «увидеть»? Таких слов в моём языке нет.

– Как нет? – в свою очередь удивился Молли.

К тому времени его глаза уже освоились с темнотой и он смог разглядеть свою случайную собеседницу: это была старая, обросшая бородавками рыба и у неё не было глаз.

– Ох, простите, я был очень невежлив по отношению к вам! – искренне шевельнул он плавниками. – Кажется, у вас нет глаз и потому вам нечем видеть, и показать вы мне вряд ли что-то сможете. Но как же, простите, вы обходитесь совершенно без зрения?

– Не возьму в толк, о чём ты говоришь: не об умении ли распознавать разные предметы? В таком случае, я прекрасно это делаю и без того, что ты называешь «глазами». Вон, к примеру, плывёт рыба-фельдъегерь из Глубинного царства – она живёт гораздо ниже меня, во впадине, и не иначе как приплыла сегодня с важной почтой. Она ещё далеко, но я прекрасно знаю, что сейчас она не в духе…

– Невероятно! В такой темноте я не вижу ничего дальше этих ворот… И как же вы угадываете?

– За кого ты меня принимаешь? За гадалку? Я – Королевская Привратница, учти! – недовольно проскрипела старая рыба. – Я чувствую её запах, слышу, как нервно она сегодня раздвигает воду и подёргивает хвостом. Именно она, будучи настоящей учёной рыбой, рассказывала мне про то, что ты называешь «глазами». Но что значат они в нашем царстве? Глаз бесполезен, когда нет излучения. Он вряд ли разберёт хоть что-то в мутной воде. А если глаз повреждён, так он не просто ничего не видит, а ещё и болит. Словом, вот моё мнение: глаза – это вовсе не то, на что можно положиться в жизни. Гораздо полезнее иметь чутьё. Например, острый нюх. А ещё лучше – обладать тем особым даром, который есть у меня: на расстоянии чувствовать, когда кто-то движется и большой ли этот «кто-то». Если что, я могу вовремя спрятаться или, наоборот, схватить и съесть какого-нибудь разиню. Такие правила у нас тут, в Нижнем государстве.

В это время к двум беседующим у ворот присоединилась рыба-фельдъегерь – большая, круглая, с толстыми губами и очень недовольным лицом, со светящимися полосками по бокам и фонариком, который она постоянно носила перед собой, как бы на удочке, освещая дорогу впереди. За это её и прозвали Удильщицей.

Рисунок Елены Григорян

– Здравствуйте, очень приятно вас видеть, – учтиво встретил пожилую обитательницу глубинных вод юный участник беседы.

– Кто это? – спросила рыба-фельдъегерь у Королевской Привратницы, не удостоив мелкого гостя ответом.

– Он приплыл из Верхнего царства и спрашивает, что из себя представляют кораллы. Вообразите, коллега, он не знает, что такое дно, ха-ха! О чём вообще можно говорить с существом, никогда не знавшим под собой твёрдой почвы…

– Вот оно что, – сказала Удильщица. – Много лет назад в пределы нашей Глубинной империи заплывала рыба-гонец из Верхнего царства с каким-то письмом, но, помнится, всё время только и делала, что жаловалась на головную боль…

– В самом деле! – воскликнул Молли. – У меня тоже отчего-то заболела голова. Вот и говорить здесь мне труднее, чем наверху, и дышать…

– Но то была настоящая большая посольская особь, не то что ты, – скептически глянула рыба-удильщица на маленького серебристого гостя. – И через эти ворота она проследовала по дипломатическому паспорту транзитом, спускаясь к нашему императору. Там она уже едва шевелила плавниками, но своё поручение выполнила – передала важное сообщение нашему императору. Что было с ней дальше, не знаю. Кстати, а у тебя есть паспорт?

– В самом деле, где твой паспорт?! – воскликнула рыба-привратница. – На нашей заставе все должны предъявлять паспорта.

Но важная рыба-фельдъегерь не обратила внимания на её слова и продолжила:

– Да, а ещё я помню, тот посол рассказывал о каком-то Солнце, будто оно делает прозрачной воду и в ней становится видно всё на сотни метров. Лично я очень сомневаюсь, что нечто подобное вообще может иметь место в природе. Ведь если видеть можешь ты, то могут увидеть и тебя, а стало быть, могут и напасть! Если светло, то разглядеть рачков и личинок в воде просто. Но считать справедливым это я никак не могу. Если ты хочешь найти, чем подкрепиться, то нужно потрудиться. Как говорится, без труда не вынешь рыбку из пруда. Вместо того чтобы надеяться на Солнце, ты сам подсвети вокруг, чтобы найти пищу.

– Точно! – поддакнула старая привратница. – Без труда не схватишь креветку на ходу.

– А ещё, – важно продолжила Удильщица, – посольская рыба сказала, что там, наверху, вода тёплая.

– Да, это так, – подтвердил Молли, обитатель верхних вод.

– Однако по науке и по закону природы теплей может быть только внутри, снаружи всегда холодней, – авторитетно заявила рыба Удильщица и поморщилась. – Уж поверьте мне, за свою жизнь я много чего повидала и везде одно и то же: холодно и темно. Если сам себе не осветишь путь, – тут глубоководная рыба со значением пошевелила своим фонариком-удочкой, – то так и проживёшь всю жизнь во тьме.

– Вот и я так думаю, – подтвердила привратница.

– Как же вы можете соглашаться с этим, если вы всегда живёте в темноте и всю жизнь пролежали на дне?! – удивился Молли.

– Разве это имеет какое-то значение! – возмутилась привратница, да так, что бородавки на её теле затряслись от негодования. – Я не могу видеть, но я прекрасно обхожусь без этого. И мать моя, и бабушка обходились без глаз, прожив долгую жизнь. И да, их уважали не за красивые глазки, а за добрые дела. Я дослужилась до звания Королевской Привратницы, а это что-нибудь да значит! Вдобавок вот эти узелки (так она называла свои бородавки) выделяют достаточно ядовитой слизи, чтоб отпугнуть любого наглеца… Мудрый тот, кто прислушивается к опытному и авторитетному слову, – привратница кивнула на фельдъегеря, – и делает выводы… Вот я сторожу врата в наше царство, а что ты умеешь делать?

– Да, в самом деле, скажи, зачем ты живёшь? – вдруг вышла из задумчивости рыба Удильщица.

– Я? – смутился Молли. – Я умею петь. А живу я… потому что люблю жить.

– Хороший ответ, – покровительственно сказала Удильщица. – Раз так, спой нам что-нибудь.

И наш маленький гость исполнил для двух важных старух свою любимую песню о том, как красиво светит солнце на океанском закате, сколь нежны колеблющиеся в такт волнам водоросли и как славно рассекать тёплые бирюзовые струи в стае своих братьев и сестёр, чувствовать упругость своего тела, вкус рачков и личинок… Когда он закончил, слепая привратница, мало что понявшая из того, о чём пелось, всё же одобрительно качнула головой:

– Недурно. Пожалуй, я пропущу тебя в наше Нижнее государство без паспорта, но только для того, чтобы ты мог порадовать нашего короля своим пением… – она подвинулась, дабы впустить гостя, как вдруг неожиданно из-за камня метнулась маленькая рыбёшка. – Ах ты хулиганка, подслушивала!

Она и в самом деле подслушивала. Заметив, что у ворот появился необычный гость из Верхнего царства, она спряталась за камень и внимала его рассказу об удивительном Солнце, его пению под аккомпанемент своей лиры. Надо признать, что, едва увидев Молли, маленькая рыбка пятнистого окраса почти влюбилась в него, а когда гость запел, и вовсе потеряла голову. Ведь в своих холодных водах таких чудесных песнопений она никогда не слышала. Но она тут же овладела собой и виновато опустила взгляд перед Королевской Привратницей – в действительности же она была девушкой благонравной и скромной.

– Эта девочка не прочь пошалить, но, оказывается, ещё и любит подслушивать старших! – привратница снисходительно погрозила плавником молоденькой рыбке. – Ладно, раз уж ты здесь, будешь проводницей этого певца к своему дяде. Да, я забыла сказать, что она – племянница нашего короля, – обратилась она к гостю.

– Меня зовут Молли, ну или полностью Моллинезия. А тебя как зовут?

– Праздничная Улитка, – смущаясь, сказала рыбка. – Такое вот… дурацкое имя. Потому что я родилась в праздник. Но разве я похожа на улитку?

– Нет, вы необыкновенно красивы, и не просто красивы – ваш леопардовый наряд очарователен! – галантно ответил гость. – И совсем вы не похожи на улитку. Наверно, чтобы жить в глубине, нужно обладать таким красивым телом.

– Дядя говорил мне, что, для того чтобы сохранять равновесие на глубине, нужно быть очень крепкой.

И они отправились ко дворцу короля Нижнего царства.

– Скажите, а кто у вас царь? – спросила Улитка.

– Царь?.. – удивился Молли.

– Ну, если ваша страна называется Верхним царством, значит, должен быть и царь?

И правда, он никогда не задумывался об этом раньше.

– Однако у нас нет… – но тут ему пришло в голову: – А вообще-то… нашего царя зовут Солнце. Оно такое… разное и всегда прекрасно.

Так, пока они вдвоём плыли ко дворцу короля, Молли вдохновенно рассказывал и пел о Царе-Солнце, согревающем всех, а Улитка задумчиво слушала и молчала.

Дворец находился среди самых великолепных розовых и жёлтых кораллов, и Молли был просто потрясён их красотой. Он тут же решил воспеть красоту кораллов, сочинив небольшую мелодию, и вечно печальный и молчаливый король, услышав его, был восхищён. «Немедленно всем придворным собраться на представление! – распорядился он. – К нам прибыл солист-виртуоз из Верхнего царства, и сегодня он даст единственный незабываемый концерт». Король очень заботился о культурном уровне своих подданных.

– Дорогая Улиточка! – обратился он к своей племяннице. – Порадуй нас своим танцем. Никто лучше тебя в нашем королевстве не сможет станцевать под такое волшебное пение.

И Праздничная Улитка не стала жеманиться, а станцевала перед старейшинами Нижнего царства и своим любимым дядюшкой. Во время танца она старалась уловить малейшие оттенки радостной песни, и оттого движения её делались ещё изящней – она чувствовала, как трепещет её сердце, а тело перестаёт быть таким крепким, как обычно. Танцуя в свете фонарей анчоусов, светящихся улиток и кальмаров, она представляла себе, будто бы танцует для Царя-Солнце и чудный свет его переливается и блестит на благородных кораллах.

А потом был пир, вот только до конца на нём пробыть наш певец не смог, потому что у него ужасно разболелась голова. И уже не радовали его разговоры и яства. Король пригласил самых лучших местных докторов, чтобы помочь ему. «Ему плохо оттого, что здесь мало света, – поставили они диагноз, – и тут мы ничего не можем сделать, ему нужно домой».

Молли засобирался обратно. Грустный король достал из сундука с сокровищами свой самый прекрасный коралл и подарил его дорогому гостю, столь утешившему пением жителей Нижней страны.

– Как, уже? – печально сказала Улитка, узнав, что Молли спешно собирается домой.

– Да, я чувствую, что мне становится всё хуже. Если я ещё задержусь здесь, боюсь, мне не хватит сил подняться наверх.

– Знаешь, я слышала твою песню о Солнце, о Светлом царстве, в котором ты живёшь… Я никогда не была там, у вас, но я уже полюбила красоту вашего мира. Я хочу увидеть её своими глазами. Хочу, чтобы ты взял меня с собой. Поплывём вместе?

– Конечно, я буду только рад такой компании. Но отпустит ли тебя твой дядя?

– Он добрый. К тому же, если ты попросишь, он не сможет отказать тебе.

– Прекрасно! – воскликнул Молли, глядя на её крепкое и в то же время изящное тело в леопардовом окрасе. – Я познакомлю тебя с моими братьями и сёстрами, научу тебя петь, мы будем греться в полуденных водах и бродить в лесу водорослей вместе. И ты увидишь Солнце!..

И король действительно не смог отказать гостю.

Молли и Улитка стали подниматься в верхние воды, словно Орфей и Эвридика. До ворот королевства их сопровождал королевский слуга, но он не решился покинуть пределы Нижнего государства. Они махнули на прощание привратнице, но она дремала и не заметила их. Улитка плыла за своим проводником, ощущая всю необыкновенность происходящего: никогда прежде она не чувствовала столько тепла, не видела столько света. И его становилось всё больше! Если бы не солёная вода, то можно было бы сказать, что её глаза слезились от такого яркого света, а может, она тихонько плакала от счастья.

– Ты не боишься? – спросил Молли, не оборачиваясь: он чувствовал, что силы покидают её и надо торопиться.

– Кого? – ответила она слабым голосом. – В моём мире у меня нет врагов…

– Я говорю не о врагах, а об этом свете, которого становится всё больше.

– Я чувствую, что свет имеет какое-то отношение к радости и чем его больше, тем мне… – она долго подбирала нужное слово – …свободнее. Это очень приятно и непривычно – там, внизу, нет такого. У меня даже кружится голова!

– Кружится голова?! – обеспокоенно сказал Молли. – Я помогу тебе, хотя для этого мне и придётся бросить подарок твоего дяди – прекрасный коралл…

– Я вижу что-то необыкновенное! – воскликнула Улитка. – Скажи, это и есть Солнце?..

* * *

Вот на этом месте я и остановился много лет назад, когда описывал историю путешествия в Нижнее королевство маленькой любознательной рыбки с открытым сердцем. Я не знал, чем её завершить: в самом деле, не «пирком да за свадебку» же! Уж очень это было бы по-сказочному.

И вот спустя столько лет мне сообщили, наконец, что было дальше. Информация была, что называется, из первых рук. Так вот…

* * *

…Они поднимались из тяжёлых глубинных вод всё выше и выше, где становилось не только светлее, но и теплее – ведь Солнце не только светит, но и греет: два этих свойства совершенно неразделимы. Голова Молли кружилась, а плавники дрожали, но по мере восхождения ему делалось всё легче – ведь он возвращался домой! А вот Улитка, поднимаясь вслед за своим проводником, становилась всё слабее. Она со страхом и грустью думала, как будет спускаться обратно. Потому что, несмотря на слабость, разливавшуюся по её маленькому телу, она чувствовала, как всё её существо наполняется блаженством. Молли видел, как трудно ей, и старался побыстрее пройти весь путь наверх, чтоб уже там, наверху, поскорее найти докторов – лекари Верхнего царства были настоящими кудесниками своего дела. «Держись, Улитка!» – шептал он и даже тихонько пел, стараясь поддержать её. Но всё же слишком долго, слишком медленно…

Где-то уже совсем высоко, когда из-под воды можно было разглядеть тени проносящихся в небе альбатросов, Улитка подняла свой взгляд, всегда направленный долу, и прошептала: «Скажи, это и есть Солнце? Какое счастье…» И глубоко вздохнула. В этот миг её проводник отпустил драгоценный коралл, который весь путь прижимал к себе плавником, и обернулся… Он увидел, как упругое красивое тело, которым он любовался внизу ещё совсем недавно, буквально на глазах стало таять, словно у Снегурочки. Улитка умирала.

Всё произошло, как говорила рыба Удильщица, «по науке и по закону природы»: глубоководные существа не могут жить в поверхностных водах, где слишком тепло и легко, – их организм становится хрупким, вдобавок перепад давления, кессонная болезнь и всякое такое. И никакая любовь, никакие волшебные песни тут ни при чём.

← Предыдущая публикация     Следующая публикация →
Оглавление выпуска