В проходе между массивными дубовыми скамейками со спинками был положен старинный ковёр с клинообразным орнаментом. Что конкретно было изображено на старинной плотной ткани, сказать было трудно – видимо, создатели унесли замысел с собой в мир иной.

Храм Сурб Геворк в Тбилиси

Галя с интересом оглядывалась вокруг: вроде всё как в других церквях и в то же время здесь немного по-другому. В церкви Сурб Геворк было всё подготовлено к их венчанию. От массивных каменных стен веяло прохладой. Через небольшие узкие прорези в куполе и через окна поступал свет, и ожидаемого полумрака не было. Перед настенными росписями на высоких ножках стояли подсвечники, прямоугольные железные коробки с жёлтым песком, и в нём хаотично торчали догоравшие огарки.

По древним образам можно было легко угадать прототип. Вон Матерь Божия, а чуть сбоку в кольчуге с копьём, наверное, Георгий Победоносец. Только форма письма не такая, как в русской церкви на Кирочной. Все лица с полукруглыми бровями и чёрными волнистыми волосами.

К её жениху, Армену, приблизился чернобородый священник в коническом чёрном куколе и стал что-то спрашивать. Галя даже и не слушала, всё равно ни слова бы не поняла. Зато обратила внимание на интересную деталь: на ногах у него были расшитые специальные тапочки. Чудно!

Разглядеть всё она не успела. Чернобородый священник обратился к Гале с каким-то вопросом, но, скользнув взглядом по её типично славянскому лицу, тут же перешёл на русский:

– Вы крещёная? Как вас зовут?

– Да, крещёная. А зовут Галина.

Больше вопросов не было. Мальчик в красном стихаре вынес из алтаря на подносе лёгкие металлические венцы и поставил их на специальный столик.

Таинство началось.

* * *

Январь 1943 года не принёс измученным жителям Краснодара ничего радостного. С продуктами по-прежнему было туго. Оккупация^[1] продолжалась. Немцы свирепствовали и не собирались отменять комендантский час. Часто за городом были слышны выстрелы. Расстреливали выловленных евреев, обнаруженных коммунистов и сочувствующих партизанам.

Тем не менее ночью на одной из улиц частного сектора, в подвале у Коваленко, собрались человек 20 женщин с детьми. Были тут и русские, и украинки, и армянки, объединённые одной целью. Каждая пробралась туда с превеликим бережением и осторожностью. Риск был огромный: за нарушение комендантского часа расстрел на месте. Но и повод сверхважный. Под покровом ночи в подвал должен был прийти чудом уцелевший священник из армянской церкви, чтобы крестить смельчаков. Его русских собратьев расстреляли коммунисты в пылу борьбы с религиозным дурманом, а про этого, видимо, в суматохе забыли. Вот он и выжил. Немцы смотрели на служителя культа сквозь пальцы. И он, пользуясь этим, иногда помогал партизанам.

Единственное окошко было завешено тряпками, а внутри слабый свет коптилки освещал собравшихся женщин с детьми. Тут были и новорождённые крохи, и дети пяти-шести лет. Было относительно тихо. Любой лишний звук мог стать последним для всех присутствующих.

Для крещения уже было всё готово. Посередине стояла железная ванночка с водой, и была одна на всех белая рубашка. Крестов в наличии не оказалось. Но это никого не смущало. Дай Бог выжить, а там разберёмся.

И вот скрипнула дверь, зашёл отец Иван (так звали его присутствующие, не утруждая себя его непривычным исконным именем), быстро надел выцветшие поручи, накинул фелонь. Стал читать начальные молитвы, погрузил крест в воду. Потом уверенно взял на руки первого ребёнка:

– Крещается раб Божий Фёдор во оставление грехов и в жизнь вечную…

Через какое-то время наступила очередь и трёхлетней Гали.

В тишине подвала прозвучало негромкое:

– Крещается раба Божья Галина….

Таинство прошло без помех. Священник покрестил всех 20 ребят и перед рассветом покинул подвал. Его путь лежал в лес – к партизанам.

Утром распространилось печальное известие: на выходе из города отец Иван был задержан патрулём и тут же расстрелян.

Местные жители похоронили его недалеко от того места. И до сих пор смотрят за могилой…

Тогда, в январе 1943-го, трудно было предположить, что Галя, повзрослев, познакомится с армянином и переедет жить в Тбилиси.

* * *

…Венчание уже закончилось. Галина и её свидетельница Ира стояли во дворе церкви, смотрели на привычный глазу тбилисский пейзаж, который открывался из двора Сурб Геворк, и уже собирались уходить.

Ира дала выход недовольству:

– И чего ты не настояла на своём? Надо тебе было идти к этим монофизитам. Венчались бы в Невской церкви. Вышло бы не хуже. По крайней мере, там хоть понятно, что поют. А тут…

Галя ответила:

– Помнишь, я рассказывала, как меня крестили? Для меня это – дань памяти тому священнику.

^[1] Оккупация Краснодара продолжалась до 12 февраля 1943 года. По данным краевой комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников, в Краснодаре было убито, расстреляно и замучено 11 472 человека, из них 2 178 детей.

← Предыдущая публикация     Следующая публикация →
Оглавление выпуска