Рубрика: Перекрестки
Чудо в Нименьге
Население архангельской деревни Нименьги – три человека, две собаки, десяток коров и белая лошадь. Окружают деревню дремучие леса и топкие болота, а невдалеке виднеется Белое море. Но четвёртое лето подряд сюда, на край света, съезжаются люди и нарушают сонную тишину: здесь жужжат пилы, стучат молотки, звучат голоса. Эти доброхоты желают во что бы то ни стало восстановить всеми забытый памятник деревянного зодчества – Спасо-Преображенскую церковь.
Непогибшая из Луганска
Есть у меня друг – Ирина, родом с Донбасса, откуда с семьёй уехала в Германию, потом в Канаду. Живёт в районе Ванкувера.
На Вербное воскресенье написала мне: «Мы тут уже без храма дичаем». Кругом ограничения, но если у нас в церковь ещё можно попасть, то в Канаде с этим очень строго. Говорит: «Если тело морить голодом, то оно будет страдать, а у нас сейчас души голодные.
Образ будущего
Стоишь у окна веранды, смотришь на деревья и снег – как много его намело. В этот момент вспоминаешь, кого-то из своих: ушедших, мёртвых, кто не пришлёт тебе сердечное письмо, с кем больше не поговоришь, не посмеёшься. Лицо твоё спокойно, глаза сухи, но кто-то маленький в тебе вдруг начинает плакать. Со стороны ничего не заметно, а тот, внутри, что-то бормочет – горько и безнадёжно. Никто не поймёт, что с тобой не так. Ты и сам немногое понимаешь.
«Искусство как молитва»
Смерть отца Всеволода Чаплина была внезапной, когда он присел на лавочку у храма… Одним из последних мероприятий, в которых он принял участие, стали колядки. «Ему нужно было разнести крещенскую воду по разным учреждениям, и он предложил прихожанам совместить это с колядками. Сначала пошли в музыкальную школу, затем во МХАТ», – рассказал нашему корреспонденту один из участников радостного шествия… О том, как смерть перетекает в жизнь благодаря добру – в публикации «Искусство как молитва» (в память о священнике Всеволоде Чаплине).
Протянуть руку
Лет в четырнадцать я каким-то образом пришёл к мысли, что когда-то давным-давно, тысячи лет назад, все люди пели и говорили стихами. На этот счёт сложил целую теорию, которую потом забыл и даже стал посмеиваться над собой, мол, чушь какая. Много лет пытаюсь вспомнить, но никак.
А недавно познакомился в Кирове с исполнителем Сергеем Рябовым. В библиотеке православной культуры «Благовест» отец Андрей Лебедев организовал что-то вроде клуба. В тот день, когда я туда попал, он прийти не смог, так что нам с Рябовым пришлось его заменить. Я рассказал о газете, ответив на вопросы, Сергей пел. И вот какое дело: когда он говорит, то заикается, а поёт совершенно чисто. Мне с таким приходилось уже встречаться, но всё равно воспринимаешь как чудо.
Теперь думаю: а не аргумент ли это в пользу моей давней забытой гипотезы?
Мч. 42-х во Амморее Константина, Аетия, Феофила, Феодора, Мелиссена, Каллиста, Васоя и прочих с ними (ок. 845)
