Архимандрит Трифон (Плотников)

(Продолжение. Начало в № 937)

Отец Трифон в Мцхете

29 СЕНТЯБРЯ, ПЯТНИЦА

Пешком по городу

Аня переживает, что в Тбилиси старинные здания после реставрации вписываются плохо в гармонию старых улиц – красивые, но бездушные; они как новые заплаты – линии слишком ровные, краски яркие, без налёта старины. Реконструкцию зданий делают своеобразно: старый дом разбирают до основания, усиливают фундамент, сооружают новый мощный каркас и уже потом по старому проекту из тех же кирпичей складывают новое здание.

Улочки настолько узкие, что временами машине с человеком не разойтись. На наших глазах внедорожник на повороте кое-как протиснулся, даже скрежет металла о кирпич был слышен. Приглядевшись, обнаружили на кирпичной стене множество следов трения разнообразной окраски – дело, выходит, тут привычное.

Через некоторые проулочки стал виден на склоне горы, на вершине холма Сололаки, один из символов Тбилиси – плечистая «Мать Грузия» («Картвлис Деда»). В описаниях говорится, что эта величественная женская фигура в 20 метров высотой символизирует грузинский национальный характер: в левой её руке – чаша с вином (для приветствия гостей и друзей), а в правой – меч (для тех, кто пришёл как враг). Монумент сооружён в 1958 году – к 1500-летию столицы. Сначала он был деревянным, в 1963 году его обшили алюминием, в 1990-е снова обновили – и он стал бетонным.

В старом городе сохранилось довольно много старинных церквей с архитектурой в традиционном грузинском стиле, есть и русского стиля. Встречаются и базилики. Находясь на склоне одной из улочек, внизу за строениями заметили шатёр старой церкви, похожей на грузинскую. Решили зайти. Через решётчатые ворота увидел живописно сидевших белых голубей и захотел снять их, пока не улетели, – уже просунул было руки с телефоном за ворота, когда заметил подъехавшую машину. Сидевший в ней человек, нажав на пульт, движением руки пропустил нас вовнутрь и только потом, подождав немного, проехал сам. У входа в храм стоят в ряд несколько хачкаров – каменных крестов. Понимаю, что церковь эта – армянская. Так и оказалось. Храм в честь Святого Георгия, построенный в начале ХХ века, – кафедральный собор епархии Армянской Апостольской Церкви в Грузии.

Кафедральный собор Св. Георгия Армянской Апостольской церкви в Грузии

А водителем машины оказался диакон (саркаваг) этой церкви Геворг Аветисян. Встретились с ним, когда он, облачившись в то, что у нас называется подрясником, вошёл в храм. В храме в глаза бросилось нечто странное: иконостас (похоже, русской работы), перед ним престол (а не за ним, как обычно у нас) и большой занавес, который, если раздвинуть, должен почти всё скрыть, в том числе и большую часть иконостаса. Диакон Геворг поведал нам, что это среди прочего российский дар, когда в очередной раз в позапрошлом веке церковь восстанавливали.

Диакон армянской церкви Геворг Аветисян показывает нам купель для крещения – она встроена в подоконник

У северной стены храма он показал нам захоронение зарубленного персидской саблей во время молитвы великого армянского поэта, которым, впрочем, гордятся не только армяне, но и грузины, и азербайджанцы, – Саят-Новы (1722–1795).

Надгробье Саят-Новы. Персидские воины застали поэта в монастыре молящимся и хотели, чтоб он отрёкся от Христа

Из ранее разрушенного Ванского собора Тифлиса (был армянским кафедральным) сюда перенесли останки известных армян – знаменитых русских военачальников: графа Михаила Лорис-Меликова, Ованеса (Ивана) Лазарева и др. Сюда также был перенесён и прах брата выдающегося русского из армян (как ни смешно звучит) художника-мариниста Ивана Айвазовского – архиепископа Габриэла Айвазовского, который в конце своих дней возглавлял Грузино-Имеретинскую епархию Армянской Апостольской Церкви.

Неподалёку – армянская церковь Норашен (храм Благовещения Богородицы), ныне недействующая. Согласно карте-справочнику, на территории Республики Грузия находится одних только армянских храмов около 650. Сколько же из них действует?

На пересечении улиц Иерусалимской и Котэ Абхази в тенистом сквере стоит старинная церковь в честь Святого Креста. В народе её больше называют Джварисмама (Отец Креста). Служила она когда-то подворьем иерусалимского монастыря Святого Креста (посещая в своё время Святую Землю, бывал в нём). Первоначальный облик Джварисмамы (пятого века – времени основания Тбилиси) не сохранился, нынешнее здание постройки XIV века. Во двор вошли через врата под двухэтажной звонницей. Посидели в тенёчке, испили из краника текущей с источника водицы.

В Старом Тбилиси обилие разнообразных – на любой вкус – кафе. На нешироких тротуарах стоят столики, стулья. Заведения располагаются и на первом, и на втором этажах зданий, и в полуподвалах. Вычитал: духан – грузинский полуподвал-едальня для выпить вина и сытно поесть. Самобытный художник Нико Пиросмани, кстати, писал свои картины часто именно для духанов, чем и зарабатывал себе на хлеб. В путеводителях упоминается один из духанов – хинкальная «Вельяминов», где «великан-буфетчик громогласно передаёт заказы на кухню, обычно по полсотни хинкали на стол». Того буфетчика там уже нет, но по-прежнему довольно громко по рации, перебивая тихую музыку, мужской голос передаёт вновь поступивший заказ, словно очередную военную или полицейскую сводку. Пытаются сохранить прежний колорит. Как понимаю, своё название хинкальная получила, ещё когда здесь была улица Вельяминовская, названная в честь генерал-лейтенанта Алексея Александровича Вельяминова (1851–1913), командующего русскими войсками на Кавказе. С 1923 года её четырежды переименовывали, и сейчас она – улица Шалвы Дадиани. Но лучшие, как пишут, грузинские хинкали по-прежнему называют вельяминовскими.

В этом кафе потом мы бывали не однажды, и первым из моих заказанных блюд стал, конечно же, десяток крупных хинкали. Однако вкусно. Стало ясно, что Тбилиси – это не тот город, где можно похудеть.

Разные встречи

Очень уважительно Николай и Анна при случае говорили о своей соседке по двору – кинокритике Манане, а потому у меня закралось желание с ней познакомиться. Однажды, войдя в наш двор, увидел у соседнего дома пожилую женщину в домашнем халате и… почему-то подумал, что это и есть Манана. Так оно и оказалось. Очень милая, улыбчивая, немного стеснительная. Дворовые собаки – её хозяйство. Мы пообщались на общие темы, а потом попросил Манану составить небольшой – на её усмотрение – список фильмов, советских ли, грузинских или из мирового кино, для семинаристов. Посетовала, что давно не работает, но пообещала, что займётся.

Следующая встреча состоялась благодаря одной нашей активной прихожанке – Ладе Владимировне Ивасько (в крещении – Феврония), которая, узнав, что мы едем в Тбилиси, созвонилась со своим давним знакомым – духовным руководителем живущих в Грузии езидов Димитрием Пирбари. Впервые они встретились в 2006 году на научной конференции в Эрбиле – столице иракского Курдистана. Позже довелось им вместе поработать в экспедиции, результатом которой стал альбом на трёх языках «Святой Лалыш» (2008 г.) – о самом главном храме езидов. Темой научных изысканий Февронии, сотрудницы НПО «Северная археология», были древние миграции праиндоевропейцев. Это и нас, кстати, касается – мы их потомки. Со слов Февронии, учёные перекрёстными археолого-лингвистическими исследованиями доказали, что родина протоиндоевропейцев – территория этногеографической области Курдистан, в настоящее время разделённой на четыре части: иракскую, сирийскую, иранскую и турецкую. Феврония сообщила, что в Тбилиси нас будут ждать, надо только позвонить и договориться о времени встречи. Своего знакомого она называла Димой, и мне казалось, что в этом присутствует некоторая фамильярность. А потом гляжу – официально его тоже именуют пир Димой.

Едем на тбилисскую окраину – в район Варкетили. Надо сказать, что религия езидов сочетает в себе ислам, несторианское христианство, иудаизм и зороастризм. У них три касты – одна светская и две духовные. Светская каста – это мюриды (миряне), а духовные касты – шейхи и пиры. Кроме того, имеются иерархические степени священнического служения: ахтийары, пешимамы и низшее духовенство. Представители каждой из степеней священства различаются между собой дарованной им свыше «благодатью». Браки у них заключаются внутри каст. И если ты не родился езидом, то стать им ты уже никак не сможешь.

И вот перед нами храмовое строение в езидских традициях, с шатровым куполом, и ещё одно – утопающее в зелени сооружение в абсолютно современном стиле, со стеклянной башней. Это Центр езидской культуры и Центр езидских исследований. Здесь и резиденция Духовного совета езидов Грузии (ДСЕГ), образованного в 2011 году. Согласно уставу, ДСЕГ является религиозной организацией «Ахтийарат Грузии и Сархадского Эздихана». Соответственно, появился сан ахтийара – главы ахтийарата. С 2014 года совет возглавляет наш пир Дима, а точнее сказать, ахтийар Димитрий Пирбари.

Встретил он радушно. Была продолжительная экскурсия – и в храме Султана Эзида (храм в честь Высшей ипостаси Бога), и по современному комплексу. На стенах фотографии: встречи езидских иерархов с Папой Римским Франциском, с Католикосом-Патриархом всея Грузии Илией II, с Патриархом Московским и всея Руси Кириллом и др.

Ахтийар Димитрий Пирбари показывает священную нательную рубашку езидов «крас»

Пир Димитрий окончил Тбилисский институт Азии и Африки, теперь и сам преподаёт. Рассказал нам, как езиды притеснялись в Османской империи и что в русских они видели своих освободителей. В письме Родоначальника всех езидов на Кавказе (в Российской Империи существовала такая должность) Усуб-бека Теймурова к Великому князю Николаю Николаевичу Романову, наместнику Кавказа, говорится: «Езиды, как в России, так и в Турции, народ мирный и всегда были преданы Русскому правительству». Со своей стороны русские также были заинтересованы в езидах, на которых они могли бы опираться во время войны с турками – что и подтверждают документы Государственного исторического архива Грузии.

Вечером отправились поглазеть на проспект Шота Руставели. Ощущалась усталость, но любопытство возобладало. Многолюдно, хоть и будний день. Таких зевак, как мы, понаехало со всего света. На площади Свободы стоит памятник небесному покровителю Грузии Георгию Победоносцу: огромная колонна коринфского ордера и на ней верхом на коне Георгий, копьём поражающий змия. Монумент находится в самом центре площади, вокруг – оживлённое кольцевое автомобильное движение. Гостиницы, шикарные магазины часов, одежды, спортивные, ювелирные – про всё, на что спрос есть. Потребительский пир. Регулярно встречаются обменники валют. Под кронами разлапистых, погружённых в сумерки деревьев идёт уличная торговля разного рода сувенирами. А вот и вход в метро. Со слов Коли, метро тут простенькое и по сравнению с московским неглубокое, а по оформлению станций скорее «аскетичное».

Подходим к величественному старинному зданию – дворцу наместника на Кавказе М.С. Воронцова. Теперь это Тбилисский дворец детей и молодёжи. Со следами, как кто-то из наших отметил, нескончаемого ремонта. Разглядывая карту, вижу, что прямо напротив, на противоположной стороне улицы, находится Музей советской оккупации. «Оккупация». Когда об этом заведении как-то зашла речь, в голову пришла шальная мысль сходить обязательно, поскорбеть там сердцем, насколько оккупированы головы современной молодёжи пропагандой, – ведь скорбь сердечная завсегда ускоряет процессы к лучшему. Но, поразмыслив, решил, что хождение здесь по музеям – дело недешёвое. Будем, пожалуй, скорбеть на расстоянии.

Далее – парламент. Широкая лестница, справа и слева – фонтаны с подсветкой. За двумя рядами ограждения охранник усталый, как «кот учёный», ходит туда-сюда вдоль фасада и внимательно на всё смотрит. Между двумя линиями ограждения установлен большой, метра в четыре-пять, металлический крест святой Нино. На каждой секции ограждения табличка на двух языках, грузинском и английском, предупреждающая, что тут госохрана.

Одно время (2012–2019) парламент страны по инициативе тогдашнего президента Михаила Саакашвили размещался во втором по значению городе Грузии – Кутаиси. Конечно, Грузия – страна по площади небольшая, потому, видимо, строителям нового парламента и пришлось взорвать стоявший ровно на этом месте мемориал советским воинам Великой Отечественной войны (в том числе и грузинам). Во время взрыва «случайно» погибли два человека, мать и её восьмилетняя дочь. Как учит (никого и ничему, выходит) история, светлого демократического будущего не построишь на костях памяти тех людей, что отдали жизни «за други своя». Однако пытались. Вот и пустует ныне новосооружённое здание.

Тут же, на площади перед зданием парламента на Шота Руставели, как мне пояснили, регулярно проходят акции разного рода, митинги. Когда возвращались, по количеству собирающихся людей, молодых и не очень, можно было предположить, что созревала очередная акция.

На площади Шота Руставели перед зданием парламента регулярно собираются митинговать

Перешли улицу через подземный переход, исписанный и изрисованный. Сильно пахло вкусным кофе – киоск-кофейня хоть и был закрыт, но шлейф остался. Поднимаясь по ступеням, увидели женщину, которая сидела на каменном полу у поворота лестницы и сматывала в моток пряжу; ноги её были укрыты пледом, рядом – бутылка воды.

«Перешли улицу через подземный переход, исписанный и изрисованный»

Выйдя, мы оказались у старинной, несколько раз перестроенной церкви Кашвети, удивительной по красоте. С ней связана страшная, но поучительная история. Когда-то очень давно, веке в шестом по Рождестве Христовом, поселился на склоне горы Мтацминда монах Давид (позднее – Гареджийский), пришедший из Сирии вместе с другими двенадцатью иноками, разошедшимися для проповеди Евангелия по всей Иверии. Благовестие Давида имело успех, поэтому его противники – огнепоклонники и прочие ненавистники Христа – решили ложью уничтожить плоды его трудов. Нашли жившую здесь, на месте будущей церкви, неблагочестивую девицу, которая была готова оклеветать Давида, сказав, что он её соблазнил и теперь она беременна. Преподобного потребовали на суд. И праведник Божий, дотронувшись посохом до чрева обвинительницы, спросил во чреве находящегося ребёнка: «Я ли твой отец?» Из утробы в ответ услышали: «Нет, не ты», – и был указан истинный отец зачатого – некий кузнец. Приговор преподобного женщине был суровым: подвижник прорёк, что за ложь свою она родит камень. Так и случилось – в назначенный срок родила вместо ребёнка камень. Кашвети («ква» – «камень», «шва» – «родить») переводится как «Родившая камень». Преподобный Давид ушёл тогда в Гареджийские горы, расположенные между реками Мтквари (грузинское название Куры) и Иори в 70-ти километрах от Тбилиси.

…Ужинали снова в «Вельяминове». Коля как-то рассказывал, что выбирать в Тбилиси жильё они начали с выбора кафе, чтобы рядом хорошо готовили.

Своему сыну Георгию, учащемуся 3-го класса, Николай – слышу их разговор – предложил смотреть фильмы, связанные с Грузией, её культурой. И они на большой плазме начали просмотр «Мимино» Георгия Данелии. Я тут же присоединился. Оказалось, многое из содержания забылось. Смотрел почти как в первый раз.

30 СЕНТЯБРЯ, СУББОТА

Церковь Кашвети в честь Св. Георгия пострадала во время боёв между гвардией Гамсахурдии и силами оппозиции в 1991 году

В Мцхете

С утра каждый успел позаниматься своим делом. Коля съездил к сестре за этажеркой и потом собрал её. Аня трудилась на благоустройстве жилища. Каждый день она понемногу что-то где-то дорисовывала, оклеивала, обустраивала. Дети занялись школьным домашним заданием, под выполнение которого они и были отпущены досрочно перед каникулами. Я же продолжил начатый накануне дорожный дневник.

…Колыбелью грузинской государственности называют город Мцхета, основанный при слиянии рек Арагви и Мтквари во второй половине I тысячелетия до н.э. Почти тысячу лет он был столицей Иверии. Святая Нино Каппадокийская именно сюда, в Мцхету, принесла благую Христову весть.

Здесь же, в Мцхете, в середине VI века весь народ во главе с царём и католикосом-архиепископом встречал тринадцать сирийских (ассирийских) монахов, пришедших из Сирии. Преподобный Иоанн Зедазнийский и двенадцать его учеников поселились в 8 км к северо-западу от Мцхеты, на склоне горы Задени. Таким образом получил своё начало монастырь Зедазени. Впоследствии подвижники разошлись по разным частям страны, основав множество обителей, – они и явились основателями грузинского монашества. Двое из них – Або Некресский и Исе Цилканский – стали епископами.

В конце V века царь Вахтанг Горгасали заложил новую столицу – Тбилиси. От него до Мцхеты – 20 км.

Светицховели – это главный кафедральный патриарший храм Грузинской Православной Церкви в городе Мцхета, освящённый в честь двенадцати апостолов. Здесь хранится одна из величайших святынь христианского мира – Хитон Господень.

В субботу перед собором в Мцхете многолюдно

День субботний – обилие свадеб, венчаний и крещений. Кругом толпы народа: и на прилегающей площади, и в ограде монастырской, и в самом храме. У главного алтаря венчают, у входа справа – крестят. При этом экскурсоводы, громко рассказывая, водят по собору свои группы.

Венчание в Светицховели, патриаршем храме Грузинской Церкви в Мцхете

При входе на территорию позвонили отцу Давиду и дождались его здесь. Николай с ним уже общался когда-то ранее. Монах довольно быстро провёл нас по храму, предоставив нам далее изучать его устройство самостоятельно. Тогда Коля пригласил свободного экскурсовода. Ей оказалась ярко-пёстрая, хоть и вся в чёрном, гид Цицино Зивзивадзе.

Старушка небольшого росточка, в шляпке, чем-то похожая на Шапокляк, широко жестикулируя, пафосно, с большим акцентом, иногда заикаясь, отчего не всегда можно было разобрать, что говорит, рассказывала, точнее вещала нам историю собора и её святынь. Само по себе зрелище великолепное – спектакль одного актёра. Конечно же, мы её отблагодарили. В другое наше посещение собора стали свидетелями, как она уже на английском языке вела очередную экскурсию, и, поприветствовав её, выразили наше почтение.

Наш гид Цицино

Обилие святынь, древней архитектуры, масса впечатлений – после экскурсовода присел на стул у главного входа, хотелось покоя и безмолвия. Поодаль правее от меня отцы совершали очередное крещение. У левого столпа наискосок в полумраке на каменном фоне и одиноко висящей на столпе иконы святой Тамары Великой стояла молодая женщина в ярко-малиновом платье, лицом обратившись ко входу. Свои туфли она держала в левой руке, потому босыми ногами стояла на полу собора. Несмотря на полумрак, окружавший её, сама она была хорошо освещена потоком солнечного света. Как только увидел её, показалось, что она на время отлучилась из какой-то художественной работы Нико Пиросманашвили.

В северной части Мцхеты есть женский монастырь Самтавро («Царская территория»), где подвизался старец Гавриил Ургебадзе, там же обретший и свой вечный покой. Жил он здесь в последние свои годы в башне царя Мириана и тяжело болел водянкой. В храме – рака с его святыми мощами. Помолились, приложились. Иконочку Гавриила подарила мне молитвенная бабулька, стоявшая за спиной, пока я прикладывался.

Мне, грешному, близок этот святой старец – своим подвигом Христа ради юродства, своим дерзновением пред Господом, духом любви: «Выше канонов и уставов – любовь. Если ненавидишь хотя бы одного человека – отвратителен ты перед Богом. Надо любить всех. Но если не можешь, хотя бы желай всем добра. В последние времена людей спасёт любовь, смирение и доброта. Доброта откроет врата рая, смирение введёт туда, а любовь покажет Бога». Кабы всему этому ещё и соответствовать. Истории со старцем Гавриилом и его поучения мы у себя в краснодарском Всесвятском приходе вот уже три или четыре года читаем за вечерними богослужениями в Великом посту.

Коля имел поручение от одной прихожанки краснодарского храма найти в Самтавро монахиню Марту и забрать у неё какую-то посылочку. Язык привёл нас в здание небольшого церковного музея, что находится с западной стороны церкви. Искомая монахиня, как выяснилось, чем-то была занята, и по телефону договорились с ней встретиться позже. А небольшую экскурсию нам провела матушка Нана – полная противоположность театрализованной Цицино. Тихий, еле слышный голос, измождённое постом лицо высокой худощавой монахини.

Махонький храм Святой Нино: впечатление, что часовня, но имеется-таки алтарь, отделённый вместо иконостаса завесой. Церковь эту ещё называют Маквловани – по названию на грузинском языке растущего рядом ежевичника. Кустарник окружён сетчатой оградой. Придя в Мцхету, Нино сначала жила в доме царского садовника, но позже поселилась в этом ежевичнике, соорудив шалаш. Здесь и проповедовала истину Христову и исцеляла больных.

В Мцхете после крещения Грузии воздвигли три первых христианских храма, среди них и храм, посвящённый святой Нино. Он считается самым древним в стране из сохранившихся.

Георгий, наш Гуся, имел на ладони две монеты в пол-лари, а нищих у ворот оказалось человек шесть. Очень он переживал, что на него обиделась одна из тех, кому милостыня не досталась. Какое-то время вместе с Николаем его успокаивали.

Долгий вечер

Домой пробирались через пробки. Сегодня первый день Тбилисобы – праздника города и сбора урожая винограда. По воодушевлению, с каким говорилось про народный праздник в Тбилиси накануне поездки, можно было понять, что это должно было быть что-то грандиозное. Однако в этом году против прежних лет Тбилисобу отмечали как-то неактивно, особого праздника практически и не заметил.

Поездка дала мне возможность познакомиться с Колиными родными. Впервые мы увиделись и с его старшей сестрой Ниной, художником-ювелиром. Это она своей любовью к Тбилиси заражает остальных. Улучив момент, поблагодарил Нину за то, что, в общем-то, с её лёгкой руки и я сподобился здесь оказаться.

С Даниилом мы уже встречались в нашем храме на исповеди – они с Колей приходили. Даниил – мужественный человек, капитан, управляет парусными яхтами, участвует в гонках. Когда-то я тоже мечтал жизнь с морем связать. Моей настольной книгой в детстве был толстый морской энциклопедический словарь с картинками.

Вечером посидели, попили чаю, пообщались. Отправились кто куда гулять. Мы – мама Эля, я, Коля и Георгий – в сквер на улице Лермонтова. Мама Эля – это Колина и Нинина мама, Эльвира Спиридоновна Панули. Гречанка, 1936 года рождения. Папа – грек. Мама – из поволжских немцев («фольксдойч»). Пережила голодные военные годы. Коля рассказывал, что в детстве во время оккупации Витязево (греческий посёлок под Анапой) она чудом избежала отправки в Германию. В Витязево стояли румыны. У них дома жил румынский офицер-врач с денщиком. Как вспоминала Э.С., денщик как-то почистил офицерские сапоги детской кофточкой, сушившейся на верёвке во дворе, и офицер, увидев такое, избил его до крови. Ещё она рассказывала, что многие жители Витязево посылали своих детей с бидончиками к румынской полевой кухне, где те всегда получали еду – детям никогда не отказывали.

– Мама всегда была и есть очень позитивный человек. Не любит, чтобы её называли бабушкой, потому мы её зовём мамой Элей, – говорит Николай.

Мне самому не однажды приходилось наблюдать, как она с палочкой (не без помощи сторонних рук, а когда и без помощи) упорно преодолевала тбилисские спуски и подъёмы. Поднималась с нами и в пещерный город в Уплисцихе, пусть и не доверху.

В сквере сидели мы долгонько – выслушали многочисленные рассказы мамы Эли. Я сфотографировал всех и вся в округе, даже бригаду – человек шесть – полицейских, которые расположились рядом под навесом. Обратил внимание при этом на их насторожённость по отношению ко мне. Одеты были довольно неприметно. Праздничное дежурство. Познакомился с таскающим за собой мусорный бак обходительным мусорщиком, который, правда, ничего не говорил, а всё больше показывал жестами. За уборкой мусора, кстати, здесь следят. В людных местах убирают даже в позднее вечернее время.

Возвращаясь, уже совсем рядом с нашим домом увидели ещё открытое кафе «Zest». Решили зайти, и нас там дружелюбно встретили. Посетителей немного. Нам принесли меню, но мы поблагодарили, сказав, что сыты, что живём рядом и позже придём сюда обязательно, а пока решили вот посмотреть. Разговорились с официанткой. Валя с Украины. Очень любит Одессу и хотела бы там жить, но сейчас опасно. Как она рассказывала, генерал Воронцов в своё время специально и для Одессы, и для Тбилиси нанимал одного и того же архитектора, потому Тбилиси напоминает ей родной город, где прошло её детство. Я предложил Вале подождать, пока русские возьмут город, на что она возразила, что, мол, лучше по-другому. Однако дружелюбия от этого к нам не потеряла.

К слову сказать, о наместнике Кавказа, светлейшем князе Михаиле Семёновиче Воронцове, впоследствии генерал-фельдмаршале, и о его понятиях о чести и достоинстве говорит случай в пору его командования русским оккупационным корпусом во Франции после поражения Наполеона. Перед возвращением корпуса в Россию Михаил Семёнович собрал сведения о долгах местным жителям офицеров и солдат. Таковых набралось на 1,5 миллиона рублей. Чтобы заплатить долги подчинённых, Михаилу Семёновичу, тогда ещё графу, пришлось продать доставшееся ему в наследство большое имение Круглое.

Тут много бежавших от войны украинцев. Потому на стенах домов часто можно видеть, как уже упоминал, граффити жовто-блакитных украинских флагов и «обидных» для русского глаза надписей. Антивоенные лозунги пишут и молодые грузины, и сбежавшая русская молодёжь – её здесь немало.

Плакат на стене дома в Тбилиси «Украина – это Грузия, Грузия – это Украина» смотрится как приговор

Иногда жовто-блакитный прапор можно увидеть вывешенным на балконе. Или жёлто-голубая наклейка на автомобиле с грузинскими номерами и с надписью: We stand with Ukraine («Мы поддерживаем Украину»). Как говорит Коля, одно время в Тбилиси русской речи было чуть ли не больше, чем грузинской. Потом постепенно произошёл спад. Кстати сказать, сколько до сей поры ни бродили по улочкам, лишь два-три раза видели вывески на русском. Одна из них висела на допотопной, оставшейся с советских времён лавке по ремонту обуви, а сапожниками здесь часто – армяне.

1 ОКТЯБРЯ

На барахолке

Днём посетили тбилисскую достопримечательность – Сухой мост. Барахолка, проще сказать. Прошлись сначала по рядам выставок-продаж художников у подножия моста. Не так многолюдно. По словам Ани, в Краснодаре бывают интереснее работы. Постепенно вышли и на сам мост с продавцами. Чего тут только нет! «Компьютер» – увидели с таким названием старинную счётную машинку.

Сосо, друг семьи, сказал, что приедет после двенадцати. Сейчас почти три. Сидим ждём. Коля говорит, что если грузин назначил вам встречу и пришёл вовремя, то это не грузин. Сосо таки оказался грузином. Ко всему прочему, он, как и его супруга, музыкант. А потом мы – Коля, я, Аня и Гуся (Григорий) – пешком отправились по городу. Набрели на подземный переход-базар. Первоначально по обилию старых и древних вещей он произвёл впечатление старинного, как стародавние улочки в Иерусалиме. Ан нет. Для «популяризации местной продукции» этот подземный «Мейдан базар» (майдан – площадь) открыли всего лишь в июне 2014-го.

Далее – парк Рике. Парк «на песках». Ранее здесь был среди реки островной пустырь, после обмеления на песчаной отмели создали зону отдыха. Автор идеи – Мишико Саакашвили. Воплотить её до конца не удалось, чему наиболее заметным свидетельством – любопытное здание Музыкально-драматического театра, в народе называемого «две трубы», архитектор же имел в виду грузинские кувшины. Там ещё и выставочный зал должен быть. Судя по многолюдству, парк пользуется популярностью.

Канатная дорога. В кабинке по восемь человек. Проплыли мимо крепости Нарикала, которая чуть ли не старше времени основания города. Смотровая площадка: прекрасные виды столицы – завораживают, приковывают взгляд, понуждая подробно их рассматривать. Ботанический сад во мгле внизу, с другой стороны горы. Когда-то на этом месте располагались царские сады, а с 1845 года целенаправленно стали создавать дендропарк.

Гуся закапризничал. Ещё в кабинке канатки – у прозрачной стенки ему не досталось места, оно было занято. А на горе после очередного всплеска упрёков покинул нас, но убежал недалеко, в пределах видимости. Я попросил папу подождать, взяв переговоры на себя. Гуся и сам, видно, устал уже дуться. Воцарение мира и покоя. Коля его очень любит, а Гуся этим, скажем так, «маненько» иногда пользуется.

Побывали мы и на усыпанном огнями стеклянном мосту через Куру. Музыканты. Вокруг них благодарные слушатели – подпевают, подтанцовывают. Сплошной поток людей, движущихся с разной скоростью в противоположных направлениях.

Дома смотрели «Кин-дза-дзу!». Колю сморило быстро. Досматривали с Георгием. Сколько было сил, и я вроде держался, лишь изредка ненадолго погружаясь в сон. Но вскоре кинопоказ прервал сам телевизор: экран погас – баста. Исправлять ситуацию мы не стали. Пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись.

2 ОКТЯБРЯ

У Давида Гареджийского

Нина уехала в полицию получать справку об утере водительского удостоверения и техталона на авто. Вместе с кошельком вытащили, скорее всего, на Сухом мосту – своей компанией они там раньше нас побывали.

Школа № 47. Во дворе огромный платан. Фотографирую в разных ракурсах. Малого росточка бабушка спрашивает: «Сколько лет платану?» Впечатление было такое, что она хочет об этом узнать. Отвечаю, прикинув: «Лет семьдесят». Довольная, бабушка возражает: «Что вы, двести!» Зовут её Маринэ. Училась и работает в этой школе. Рассказала нам, что раньше это была мужская гимназия, а в здании через дорогу когда-то размещалась женская гимназия, которую окончила её мама.

Через забор – храм-базилика Святой Нино, ради него мы и прошли через школьный двор. Внутри разговорились с Георгием, дежурившим за столиком в западной части храма. В своё время он окончил семинарию. Имеет пострижение в чтеца – чин низшего клирика. Георгий сам подошёл, потому что узнал Николая, который здесь уже бывал и как-то причащался. Обменялись телефонами. Во дворе ведутся строительные работы – будет воскресная школа.

В сей день решили отправиться в Кахетию, в монастырь Давид-Гареджи.

Как всё-таки Матерь Божия заботилась о Своём уделе – Иверии! Апостольская Церковь Грузии, основанная апостолами Андреем Первозванным и Симоном Канонитом, возрождалась и утверждалась в IV веке трудами равноапостольной Нино. И в веке VI, как уже написал, Пресвятая Богородица из Сирии посылает мощный духовный десант: преподобного Иоанна и двенадцать его учеников. Тринадцать святых – на страну, по площади меньшую Кубани нашей. Отцы разошлись по всей Иверии, заново собирая стадо Христово, которое за два века после проповеди святой Нино основательно разбрелось.

Кахетия – некогда самостоятельное царство, ныне область – региональная единица с центром в г. Телави. Лингвисты выделяют кахетинский диалект грузинского языка.

До древней обители два часа ходу. Другая Грузия. Видно, что живут бедно. В селениях много заброшенных домов. Но вот эта бедность, даже нищета, разруха – она здесь какая-то всё равно более аккуратная, что ли, чем наша, российская (а у нас она, увы, ещё наличествует). Здесь, пожалуй-таки, больше нищета, чем разруха. У нас часто от безделья и пьянства разруха, а тут несколько иное – люди всё же пытаются жить, пусть и в нищете. Впрочем, чтобы делать подобные выводы, надо иметь возможность общаться с людьми из глубинки, чего, увы, у нас не было.

По качеству асфальта можно судить, что за дорожным полотном следят, да и климат щадящий. Оно и понятно: хорошие дороги – больше поток туристов. Сады. Виноградники. Кахетия – это прежде всего вино, как сказал Николай. Придорожная столовая. Вкусно, да и цены ниже городских. Что не доели, взяли с собой. Поток посетителей, в том числе и четверо китайцев – мы с ними вместе позже окажемся в монастыре.

На автостоянке у обители нас накрывает проливной дождь, но недолгий. Иеромонах N (с Колей мы его имя так и не вспомнили) с группой человек в десять приехал из монастыря Тихона Задонского. На голове у него грузинская, с вышивкой крестами, скуфейка. Они приехали на небольшом автобусе. С ними экскурсовод Димитрий, алтарничает в каком-то храме. А нам только что женщина-грузинка, продающая «билеты» в туалет, рассказала, что монастырский гид уехал в Америку. Не успели мы с Колей как следует посетовать, как перед нами уже стоял Димитрий с бейджем на груди. Взял у меня благословение. Попросились к нему в группу – не отказал.

В пещерном монастыре Давид-Гареджи в Кахетии

Умилительный пейзаж: в углу монастырского двора, у самого выхода, на фоне мощных старинных каменных стен растёт тоненькое высокое деревцо граната. Несмотря на свою хрупкость, имеет на себе с полдесятка крупных плодов чистого карминного цвета, без пятен. Таких я и на тбилисских уличных лотках не видал.

Поначалу Давид Гареджийский, основатель монастыря, поселился в пещере в западной части Тбилиси, вдали от жилья, на склоне горы, которую теперь называют Мтацминда (Святая Гора). Для молитвы преподобный соорудил церковку. Каждый четверг, судя по преданию, он спускался к людям, проповедовал и утверждал в них христианское учение. Предание сообщает причину ухода подвижника из Тбилиси: огнепоклонники и другие враги христовой веры, видя его благотворное влияние на горожан, оклеветали инока (писал об этом выше) и он был вынужден уйти в Гареджийские горы.

Давид Гареджийский, грузинская икона

И в этом был о нём великий промысл: святой подвижник основал здесь множество больших и малых иноческих обителей. Комплекс грузинских пещерных монастырей условно приходится делить на две части: одна – на территории Агстафинского района (Азербайджан), а другая – на земле Сагареджо (Грузия) и простирается на 25 км вдоль склонов полупустынного Гареджийского кряжа. Прямо за горой, на склоне которой обитель, – государственная граница.

Отошёл к Господу Давид Гареджийский в 582 году. В храме, рядом с местом его погребения, мы с Колей пробыли долго – уходить не хотелось, молились. Сейчас в обители три монаха. Одного из них увидел на автостоянке – он приехал на красной «Субару» и подзывал пса, чтобы его чем-то угостить. А двоих других встретили на обратной дороге за несколько километров до селения с названием Удабно (Udabno). Помнится, впервые увидев табличку, начали придумывать разные варианты выражений с этим словом типа «удобно ли быть в Удабно». Когда наше авто поравнялось с идущими, я в открытое окно приветствовал их: «Гамарджоба!» Приветствием и поклоном отвечали и они. Мы проехали. Меня привлекла очередная живописная картинка – посадка некрупных изящных деревьев вдоль дороги, стал снимать их. И вдруг осенило: мы же могли подвезти иноков, если не откажутся! Сказал об этом Коле-водителю. И задним ходом на хорошей скорости вернулись к ним. Они не отказались, не без удовольствия погрузились, и мы поехали. Аня о чём-то их спрашивала. По-русски с ними общаться не получилось. При въезде в селение, где первый с краю, судя по вывеске, был «ресторан», в котором активно общались мужчины, они вышли. Люди, машины, беспорядок, почти хаос. Я тоже вышел, чтобы попрощаться. Один из них с большим трудом и акцентом всё же говорил по-русски.

Вдоль дороги, что идёт по хребту горы, деревца встречались нечасто – худенькие, жиденькие. Когда остановились, Аня определила, что это миндаль. Одинокий орех в кожуре сиротливо ожидал нас на ветке.

На склоне горы под нами увидели большую отару овец, не менее тысячи голов. Они паслись очень кучно. И вместе с лёгким туманом всё это в обрамлении гор выглядело весьма живописно. Но останавливаться в тумане, чтобы сделать снимок, на горном повороте было опасно. Вернулись домой. Решили «Кин-дза-дзу!», по предложению Николая, всё-таки посмотреть полностью. Получилось.

(Окончание в следующем номере)

← Предыдущая публикация     Следующая публикация →
Оглавление выпуска