Геннадий ШОСТАЦКИЙ

В прошлом году исполнилось 130 лет со дня рождения Джона Рональда Руэла Толкина, а нынче, 2 сентября, исполняется 50 лет со дня его кончины. Нет сомнения, что к творчеству этого английского писателя будет снова обращено пристальное внимание как на Западе, так и у нас. Наша Церковь куда более симпатизирует другу Толкина – Клайву Льюису, книги которого можно встретить в православных книжных лавках. А знаете ли вы, кто привёл Льюиса ко Христу? Да, это был Толкин.

Джон Рональд Руэл Толкин

Исследователь творчества Толкина Стрэтфорд Колдекот в своей книге «Тайное Пламя. Духовные взгляды Толкина», пишет:

«Изложение последующих апокалиптических событий неизбежно напоминает Откровение Иоанна, от спасения Фродо и Сэма орлами со склона рушащейся горы (Откр. 12, 14) до символа преображения Фродо – Арвен дарит ему “сияющий звёздным светом камень”, уступая своё место на корабле, отплывающем на Древний Запад. “Побеждающему дам вкушать сокровенную манну и дам ему белый камень и на камне написанное новое имя, которого никто не знает, кроме того, кто получает” (Откр. 2, 17). Победная песнь орла “Пойте и радуйтесь, дети Запада, ибо король ваш вновь возвратится” по настрою и тону напоминает нам слова седьмого Ангела Апокалипсиса: “Царство мира содеялось царством Господа нашего и Христа Его, и будет царствовать во веки веков”».

Суть творчества Толкина мы можем понять, если осознаем: христианин, о чём бы он ни писал, думает о Христе.

Наш автор предлагает свой взгляд на знаменитую трилогию Толкина.

Чей Толкин?

Каждый, кто хоть немного знаком с информационным полем украинской войны (и вообще всего нынешнего противостояния России и западной цивилизации), сталкивался с таким явлением, как «вульгарный толкинизм». Подобно тому, как вульгарно воспринятые образы гениального, но мало кем понятого «Кольца нибелунга» Рихарда Вагнера стали основой национального мифа нацистской Германии, точно так же и «Властелин колец» Джона Толкина, столь же вульгарно и примитивно воспринятый, оказался в идейном арсенале неонацистов Украины.

Россия для них – «Мордор», русские солдаты – «орки». Наши блогеры, в свою очередь, тоже с воодушевлением включились в эту ролевую игру: «Да! орки мы!..» Возникло множество патриотических интернет-ресурсов под названиями типа «Голос Мордора», «Орда Мордора» и т.п. С другой стороны, появились публикации, пытающиеся доказать, что творчество Толкина является исчадием вечно гадящей «англичанки» и должно нами рассматриваться как нечто изначально чуждое и враждебное.

 Так всё же чей Толкин? «Их» или «наш»? И не пора ли вернуть, отняв у врага, не только Крым с Донбассом, но и Средиземье?

Изенгард

Причины возникновения вульгарного толкинизма (и столь же вульгарного антитолкинизма) понятны. Запад в мире Толкина и в самом деле был сакральным понятием, восходящим к заимствованным из кельтской мифологии представлениям о Древнем, или Заокраинном, Западе как райской стране, находящейся за пределами нашего мира, и о Востоке как угрожающей стороне. Это одно превращает «Властелина колец» в «священное писание» всякого западника.

Но как вульгарный христианин лишь целует обложку Евангелия, но никогда его не читает, точно так же поступает со своей «книгой книг» вульгарный толкинист.

Вдумчивое прочтение «Властелина колец» (или даже просто внимательное изучение карты толкиновского Средиземья, прилагающейся к каждому изданию «ВК») даст понять читателю, что на самом деле там сказано совсем про другой «Запад» и совсем про другой «Восток».

Карта Средиземья из книги Дж. Толкина «Властелин колец»

Запад в нашем современном понимании этого слова – тёмный, падший, апостасийный Запад – на страницах «Властелина колец» тоже присутствует, и борьбе с ним посвящена почти вся вторая книга трилогии, чего почему-то мало кто замечает. Запад в нашем понимании – это Изенгард, в сжатой и концентрированной форме воплощающий в себе все самые мрачные начала европейской цивилизации.

 Это, во-первых, Папство. Владыка Изенгарда Саруман – возгордившийся и падший глава духовной иерархии Средиземья.

Очень важно сказать, что Толкин был католиком до мозга костей и в авторитете Папы никогда вслух не сомневался. Тем не менее духовная интуиция заставила его всё-таки поставить во главе западного полюса мирового зла не кого иного, как именно падшего первоиерарха. Таково главное свойство истинного гения – если не сознательно, то невольно создавать образы, вдохновлённые духовной интуицией, иной раз даже несовместимой с обыденным мировоззрением и убеждениями автора.

Во-вторых, Изенгард являет собой плацдарм технократического и трансгуманистического наступления на природу и человека. Сам Толкин определял суть Изенгарда словом «Машина». Даже тот, кто знаком с «Властелином колец» не по книге, а по экранизации, помнит, наверное, кадры, в которых Саруман лепит «новых людей» – урукхаев – из клокочущей биомассы. Именно это и является основной задачей современной западной цивилизации: сначала превратить человечество в обезличенную биомассу, полностью лишённую какой либо идентичности (религиозной, национальной и даже половой), а затем вылепить из неё «люденов»-трансгуманоидов, по сути своей уже не принадлежащих к человеческому роду.

«Людены» – перевёртыш слова «нелюди» – это, напомню, наименование сверхчеловеческой расы, долженствующей заместить собой род человеческий, из повести «Волны гасят ветер» братьев Стругацких. В наши дни это понятие было поднято на щит общеизвестным либерал-фашистским гуру Дмитрием Быковым, провозгласившим главным питомником «люденства» современную Украину; он же предрёк старому «ватническому» человечеству «отношение без жалости и иронии».

Впрочем, ещё прежде Быкова о современном украинстве было сказано: «Вырусь неизбежно становится вылюдью».

А мы, русские, – всадники Рохана, сражающиеся против изенгардских урукхаев. И война наша – за само существование человечества.

К востоку от Мглистого

Рохан – это, напомню, государство переселенцев с земель, лежащих к востоку от Мглистого Хребта (северо-восток Средиземья). Таким образом, в мире Толкина есть место не только тёмному Западу, но и благому Востоку. И это родина не только предков рохирримов («народ всадников» – человеческий народ из числа северян, населявший королевство Рохан), но и эльфа Леголаса, и гнома Гимли. Там же, за Мглистыми горами, находится и Лориэн, царство Владычицы Галадриэли – прекраснейшей во всём Средиземье.

А к северу от Лориэна мы попадаем уже в настоящее Лукоморье, где вполне отчётливо «Русью пахнет», – в вотчину персонажа, значащегося в черновиках Толкина под именем Medved (да, именно так – русское слово, записанное латинскими буквами). Речь идёт о Беорне, человеке, который мог обращаться в медведя. Герой этот «добрый, но в гневе ужасный, а прогневить его проще простого». Там, в северо-восточных землях, происходят события «Хоббита» – пролога «Властелина колец».

То есть сам Толкин если и имел в виду Россию в качестве прообраза средиземских реалий, то соотносил её отнюдь не с юго-восточным Мордором, а именно с местом действия «Хоббита» – с землями Беорна, Лихолесьем, Подгорным Царством и Приозёрным Королевством. Места эти, конечно, дикие и опасные, не чета уютной Хоббитании, – однако совершенно чуждые Царству Зверя в обеих его (изенгардской и мордорской) ипостасях.

Гондор

Ну а что же всё-таки с благим Западом и тёмным Востоком?

 Основной узел средиземской «геополитики» – это, конечно, борьба Гондора с Мордором. И здесь мы вновь видим сверхсознательную духовную интуицию автора.

Высшей точкой развития христианской государственности Толкин считал империю Карла Великого и никогда не высказывал какого-либо интереса к Византии. Однако если взглянуть на карту Средиземья и поставить себе целью угадать земной исторический прообраз противостояния Гондора («Запада») и Мордора («Востока»), то наиболее напрашивающимся ответом будет – Византия против Османской империи.

Можно сказать без всяких обиняков, что в основе мира «Властелина колец» лежит главная драма христианской истории – судьба Константинополя, павшего в 1453 году в борьбе с силами тёмного Востока. Только толкиновский Царьград не гибнет – перерастая самого себя, превращаясь в универсальный символ «удерживающей» государственности, он объединяет вокруг себя множество других смыслов, связанных с проблемами христианского Царства.

Вообще, «Властелин колец» заслуживает того, чтобы стать настольной книгой всякого православного русского монархиста. Всё там для нас родное. Атмосфера многовекового ожидания «возвращения Государя» (правитель-наместник восседает в простом кресле у подножия пустого трона); духовная неспособность светского правителя противостоять Царству Зверя во всей его мощи (трагедия Денетора).

Разве может, например, русский человек, не утративший памяти о прошлом своей родины, не вздрогнуть от такого вот пророчества (особенно если попытаться прочесть его как самостоятельный текст, абстрагируясь от сюжета книги):

Простёрлась чёрная тень над землёй,
На запад стремится крылатый мрак.
Содрогается град; подступает враг
К заветным гробницам. И встают мертвецы,
Ибо клятвопреступникам вышел срок,
Ибо их созывает гремучий рог,
С вершины Эрека вновь затрубив.
Кто протрубит? Кто призовёт
Из могильной мглы забытый народ?
Потомок того, кто был предан встарь,
Возвратится с севера Государь
Тёмным путём, Стезёй Мертвецов.

Или от такого вот текста:

«Фродо вдруг заметил, что кругом посветлело… Далеко над скорбным Гондором, одетым тенью, солнце выглянуло из-под медленной лавины туч, и огнистое крыло заката простёрлось к ещё не осквернённому Морю. И осветилась огромная сидячая фигура, величественная, под стать Каменным Гигантам на Андуине. Обветренная тысячелетиями, она была покалечена и изуродована недавно. Голову отломали, на место её в насмешку водрузили валун: грубо намалёванная рожа с одним красным глазом во лбу ухмылялась во весь рот. Колени, высокий трон и постамент были исписаны бранными словами и разрисованы мерзостными мордорскими иероглифами.

И вдруг Фродо увидел в последних солнечных лучах голову старого Государя, брошенную у дороги.

– Гляди, Сэм! – крикнул он, от изумления снова обретя дар речи. – Гляди! Он в короне!

Глаза были выбиты и отколота каменная борода, но на высоком суровом челе появился серебряно-золотой венец. Повилика в белых звёздочках благоговейно обвила голову поверженного Государя, а жёлтые цветы жив-травы, заячьей капусты осыпали его каменные волосы.

– Не вечно им побеждать! – сказал Фродо».

Мордор

Точно таким же порождением сверхсознательной интуиции автора выглядит и враждебный Гондору Мордор – королевство тёмного властелина Саурона. Оно расположено на юго-востоке Средиземья и по очертаниям своим похоже на Турцию. Однако Мордор хоть и ассоциируется с Османской империей, но это тоже Османская империя, переросшая саму себя (или, точнее, провалившаяся внутрь себя, в свою тёмную внутреннюю суть), превратившаяся в универсальный символ государственности антихристианской, в царство антихриста.

В Мордоре можно найти черты как всех старых империй Передней Азии, издревле нависавших с Востока сначала над ветхозаветным Израилем, а затем над христианской Византией, так и всех разновидностей радикальных революционных режимов. Орк – это что-то вроде помеси янычара с санкюлотом или революционным матросом. Бешеная энергетика, анархическое мироощущение, ненависть ко всему и вся, включая собственных боевых товарищей и командиров, но при всём том полное подчинение магической воле Чёрного Властелина и его Кольценосцев.

Интересно отметить, что Ближний Восток и в самом деле является родиной не только самых жестоких деспотий, известных истории человечества, но и самых радикальных революционных движений. ИГИЛ* отнюдь не является чем-то новым для тех земель. Мировая революция началась с движения ассасинов (средневекового варианта «исламского терроризма»), затем посредством тамплиеров (тайных союзников ассасинов) перенеслась в Европу – и сегодня она попросту возвращается на свою историческую родину, в чём есть безусловное знамение времени.

Сирийская война в первые годы во многих отношениях выглядела как прямое воплощение образов «Властелина колец». Вспомним хотя бы излюбленную тактику боевиков ИГИЛ* – атаку под прикрытием пыльной бури (точь-в-точь как орки, наступавшие на столицу Гондора Минас Тирит под прикрытием облаков вулканического пепла из кратера Ородруина). Или вспомним речи покойного интеллектуала-исламиста Гейдара Джемаля на российских ток-шоу, где он буквально цитировал, сам того не замечая, речи Сарумана, пытавшегося склонить Гэндальфа к тайному союзу с Мордором под тем предлогом, что последний есть некая непобедимая Новая Сила, за которой будущее.

Можно, кстати, не сомневаться, что духовные наследники ИГИЛ* ещё сыграют свою роль в будущем, хотя какие формы примет это наследие, мы ещё пока не ведаем. Знаем лишь тенденцию: в то время как падший Запад («Изенгард») сползает во всё большее безбожие, падший Восток («Мордор») продуцирует всё более и более свирепые варианты тёмной религиозности. От «Талибана»* к «Аль-Каиде»*, от «Аль-Каиды»* к ИГИЛ^[1] а дальше будет наверняка нечто такое, по сравнению с чем и ИГИЛ* детским садом покажется (как сегодня кажется детским садом «Талибан»* в сравнении с ИГИЛ*).

И нам с этим придётся воевать. В 1990-е годы в патриотической среде модно было заигрывать с наследием Третьего Рейха (РНЕ с их «коловратами» и всё такое прочее) – и вот теперь Господь лечит нас от этих увлечений войной с настоящими фашистами (более, быть может, настоящими, чем их германские предки). Сегодня модно корчить из себя «орков», играть в «Мордор», а лет эдак через 20 придётся нам сойтись на поле боя с настоящими орками, настоящим Мордором. Если, конечно, выстоим в сегодняшней нашей войне с фашистским Изенгардом.

Сам Толкин, кстати сказать, любил повторять, что Изенгард он встречает в современном мире на каждом шагу (что бы он сегодня сказал?), но Мордора он ещё пока не видит.

Можно сказать, что сегодня мировое зло проявляет себя преимущественно как Изенгард: пока что Изенгард (глобализация) использует Мордор (революцию) в своих целях – как таран против неугодных государств. Но рано или поздно Мордор станет самостоятельным явлением. Пока ещё Великая Блудница сидит верхом на Звере, но в конце концов он и её растерзает.

Наверное, в своём окончательном, завершённом виде Мордор будет явлен уже только как Царство Зверя. А до тех пор он существуют лишь в кратких всполохах адского пламени, видимых чаще всего во время революций, особенно на их ранних, самых радикальных фазах.

Между прочим, это было и на киевском майдане – вспомним все эти баррикады из горящих шин, факельные шествия и «коктейли Молотова». Это очень характерный признак Мордора – увлечение духом революционного «огнепоклонства».

Есть такое прозрение у Марины Цветаевой, ещё прежде Толкина сумевшей заглянуть в Палантир и увидеть Око Саурона:

Огнепоклонник! Страшен твой бог!
Пляшет твой бог, насмерть ударив!
Думаешь – глаз? Красный всполох –
Око твоё! – Перебег зарев…

Полюса

Урок, который может извлечь для себя размышляющий о геополитике православный читатель «Властелина колец», – это то, что мировое зло всегда имеет два полюса. Изенгард и Мордор, Глобализация и Революция, тёмный Запад и тёмный Восток.

Биполярность мирового зла не есть, впрочем, открытие Толкина. В Апокалипсисе царство антихриста также изображается в образах двух зверей – «зверя от моря» и «зверя от земли». Есть и ветхозаветные образы Левиафана и Бегемота – скорее всего, всё тех же двух апокалипсических зверей.

Дух Мордора – это дух Революции («быстрого уничтожения»), а дух Изенгарда – дух Глобализации («медленного уничтожения»).

Надо всегда помнить об этой биполярности и не поддаваться соблазну союза с одним из полюсов для борьбы против другого полюса. На вопрос, что хуже, Изенгард или Мордор, можно ответить: оба хуже!

Современный русский патриот привык жить в пространстве неоевразийского мифа, согласно которому извечно добрая Евразия извечно противостоит извечно злой Атлантике, – подчас забывая при этом, что и Евразию, и Атлантику одинаково Бог сотворил и в то же время и Евразия, и Атлантика одинаково подвержены порче нашего падшего мира.

Это вообще глубокое духовное заблуждение – считать добро и зло полюсами по отношению друг к другу. Если бы они были полюсами, тогда бы они были равносильными и равноправными началами единого бытия и над ними обоими возвышался бы некий безличный вненравственный абсолют, находящийся «по ту сторону добра и зла». Таковы некоторые языческие философские построения и гностические ереси. Но православный христианин так мыслить не должен. Для нас «дьявол – обезьяна Бога», зло – извращение Добра, но никак не его «противоположный полюс».

Мы не верим, что добро и зло есть части одного целого. Нет, они враждебны друг другу до такой степени, что полюсами чего-то одного быть не могут. Полюса у них свои. Скажем, есть добро Александра Невского, препоясанного мечом, и добро преподобного Серафима, который мухи не мог обидеть. Так же и со злом. На одном полюсе милитаристы, желающие всё время кого-то вбомбливать в каменный век, а на другом – пацифисты, которые за всё хорошее против всего плохого, но враждебны Христу, институту семьи, любым ценностям, стоящим на пути диавола.

На одном полюсе Добра – издревле присущее европейцам, включая сюда и славян, свободомыслие и духовная отвага, позволившие в своё время им презреть заветы своих языческих предков и принять христианство. Но это же самое свободомыслие, будучи извращено, стало причиной падения Запада.

На другом полюсе Добра – присущая народам Востока верность традиции. Но этот же самый традиционализм обернулся духовной косностью и воспрепятствовал им принять Христа.

Есть Божий Восток и Божий Запад – два полюса Божьего мира. И есть их тёмные, извращённые двойники, так же составляющие два полюса всего того, что Толкин называл одним кратким словом «Тень».

Но это лишь один из уроков Толкина. Можно ещё очень много чего сказать о других духовных проблемах, раскрытых в иных образах его книг, – но это уже другой разговор.

^[1]ИГИЛ*, «Талибан»*, «Аль-Каида»* – запрещённые в России террористические организации.

← Предыдущая публикация     Следующая публикация →
Оглавление выпуска