Надежда ВЛАСОВА

В.С. Согоян, «Молодая семья», 1973 г.

Ярко помню картинку: больничная палата с единственной койкой, тусклый свет от лампочки – мне страшно. Я плачу, когда открываю глаза, потому что, если их закрываю, проваливаюсь в чёрную яму – там какие-то страшилища пытаются меня сожрать. И вдруг – блаженство, словно ангел закрыл меня от этих гадов. Открываю глаза – на мой горящий лоб легла мамина рука. Рука уже нагрелась, и мама хочет её отнять, а я хватаюсь за руку: «Мама, не уходи!»

Она бы и не ушла, но доктор не позволяет задерживаться, потому что она постоянно плачет.

Уже в который раз я снова осталась жить. То, что чувствовала тогда моя мама, я смогла понять двадцать лет спустя, когда сидела две ночи возле своего четырёхмесячного сына с кислородной подушкой и без конца повторяла: «Богородице Дево, радуйся». Она, Царица Небесная, и спасла моего маленького сына.

Мамино тепло, мамины руки помню с самого раннего детства – они были для меня и защитой, и утешением. Мама никогда не обладала красноречием, но оно и не нужно было. Уткнуться носом в её плечо, прижаться – вот и всё лекарство. Она работала в отделе кадров льнокомбината. Уже когда она ушла на пенсию, совершенно незнакомые люди останавливали меня на улице, спрашивали, как поживает Тамара Львовна, и благодарили её за помощь, понимание, сочувствие.

Детский сад, в который меня водили, находился рядом с проходной. И хотя он был круглосуточным, мама всегда забирала меня домой по окончании рабочего дня. Но однажды… Надвигалась большая гроза. Всех «дневных» забрали домой, а за мной всё не приходили. Я ощущала невыносимую обиду и боль… И тут пришёл папа. Оказывается, они хотели до грозы успеть посадить картошку. Папа нёс меня на руках, а я, мёртвой хваткой обняв его за шею, рыдала во весь голос, не слушая объяснений.

Жили мы в доме деда, и когда папа с мамой куда-то уходили, я не находила себе места. Эти часы были для меня испытанием, и когда их долго не было, у меня начинало болеть сердце. Я это очень хорошо помню.

В дошкольном возрасте я знала наизусть все сказки Чуковского, читала Маршака. Это всё благодаря папе – он не только читал, но и рассказывал в лицах. Он научил меня видеть каждую букашку, каждую травинку, красивый закат и полёт снежинок.

Почти не помню, чтобы мои родители ссорились. Хотя один эпизод запечатлелся очень ярко. Сестрёнке Иринке не было ещё и года, значит, мне – лет семь. Мама сидит за столом, держит её на коленях и кормит супом. Напротив стола стоит папа, и они разговаривают на повышенных тонах. Я кричу: «Не ругайтесь!» – не помогает. Мама держит полную ложку супа и что-то выговаривает папе. Сестрёнка слушает очень внимательно. И вдруг: «Ба!» – произносит она и со всей силой ударяет ладошкой по ложке. Брызги летят во все стороны. Я хохочу. Ссора родителей прекращается.

Папа ещё до моего рождения служил во флоте. Потом, когда я уже появилась на свет, его забрали на переподготовку. Мама очень хотела, чтобы он остался на сверхсрочную – он был уже мичманом и служил шифровальщиком. А папа произнёс: «Служить бы рад – прислуживаться тошно». Уже в школе я узнала, что это сказал Грибоедов устами Чацкого. Папа не любил, когда мама красила губы. До женитьбы они ходили в городской сад на танцы. Мама однажды пришла с накрашенными губами. Подходит к папе, а он на неё даже не смотрит.

– Лёша, это же я, Тамара. Ты что, не узнаёшь меня?

– Я вас не знаю. Моя Тамара губы не красит.

Мама чуть ли не в слёзы, а отец берёт её за руку и ведёт вниз по лесенке к речке – умываться.

Когда мы взрослеем, у нас появляются собственные взгляды и суждения. Нам кажется, что родители уж слишком нас опекают. Начинаются споры и даже ссоры. И я мечтала вырваться из-под родительской опеки. Вышла замуж и уехала в прямом смысле на край света, в Магаданскую область. Простилась с родителями спокойно, хотя на душе было тяжело. Я вошла в вагон, глянула в окно… и вдруг увидела, что папа весь седой – раньше я этого не замечала. Слёзы перехватили горло, но я постаралась улыбнуться. Потом, уже там, далеко, часто просыпалась по ночам. Перед глазами стоял этот стоп-кадр.

С тех пор я точно знаю, что родина – это родители, это родной дом, это любовь, которую мы не замечаем, в которой купаемся, словно в солнечных лучах, и которая лечит нас лучше любых лекарств.

                               * * *
Ты в края золотые меня не зови –
Пусть в достатке и славе, но там мне не жить.
Есть на свете город моей любви –
Только в нём могу я счастливой быть.
Только в нём могу я смеяться и петь.
Только он по дыханью меня узнаёт.
Может он успокоить меня и согреть –
Целиком он вмещается в сердце моё.

← Предыдущая публикация     Следующая публикация →
Оглавление выпуска