Анатолий АВДЕЕВ

В апреле 2023 года исполняется 100 лет Александре Прокопьевне Куимовой, уроженке вятской деревни Малые Хаймёнки. Этот очерк посвящается ей, женщине-труженице, первой трактористке Полуптюжья. Мужскую профессию она выбрала не сама – заставило время. Как стремительно всё перевернулось в её молодые годы: от спокойной и сравнительно сытой жизни к тяжелейшим испытаниям военного времени! Минувший год у нас прошёл под знаком военной операции, но можно ли нашу жизнь представить «военным лихолетьем»? Сравните.

Александра Прокопьевна Куимова

Тропа на родину

В июне 1984 года в селе Александровское из рейсового автобуса вышла невысокого роста шестидесятилетняя женщина, убелённая сединами. За руки она держала внуков – Елену и Евгения. За спиной у каждого был небольшой походный рюкзачок. Путь их лежал на север – до деревни Малые Хаймёнки, через поселения Лыханцы, Конёвы, Большие Воронята, Малые Воронята, что составляет 12 км. У бывшей конёвской мельницы, что на реке Луптюг, компания искупалась в чистейшей прозрачной воде, освежилась после первого перехода в 6 км. По извилистым лесным тропинкам они продолжили путь дальше. В Малых Воронятах присели отдохнуть около сохранившихся нижних венцов бывшей начальной школы, которую женщина окончила в далёком 1932 году. Тут же, на перекрёстке дорог, раньше располагался сельский клуб, на другой стороне улицы – сельмаг и правление колхоза «Искра». В небольшой речке Лазаревке они долго стояли на песчаном дне по колено в воде, наслаждаясь её лёгким журчанием и щекотанием голых стоп пескарями. А кругом простирались бескрайние пшеничные и льняные поля, которые наша «туристка» распахивала в далёкие военные годы на своём колёсном стальном коне – «Фордзоне».

Через полтора километра дошли до пункта назначения – деревни Малые Хаймёнки, которой уже нет на карте Кировской области. Вот и родная изба, срубленная дедом из вековой корабельной сосны. В ней и выросла наша гостья из Подмосковья.

В огороде стоит покосившийся от времени колодец, за гумном под черёмухами – банька по-чёрному. Женщина поднялась по крутым и скрипучим лесенкам с перилами-жёрдочкой на крыльцо, зашла в просторную избу – и нахлынули воспоминания…

Куимова изба

В 1920 году деревня Малые Хаймёнки состояла из 15 дворов, в которых проживало 65 человек трудоспособного населения: семьи Савинцевых, Устюжаниных, Коневых, Емельяновых, Глушковых, Рыковых. В самом её центре стояла изба потомственного кузнеца Прокопия Григорьевича Куимова. Вырастили и воспитали они с женой Дарьей Павловной шестерых детей. Приучали их к труду с раннего детства, да и как иначе, без труда-студенца в сельской местности просто не выживешь.

Деревня хоть и небольшая была, но имела всё для своего безбедного существования: кузницу, овин, гумно, коровник, картофельную яму, большой конный двор. На складе-амбаре под навесом хранились косули-сохи, бороны, жнейка, молотилка, веялка, косилка, телега, плетюхи всех размеров, капканы медвежьи, резное трепало, ворохи кудели, гончарный круг, кросна, коточига из бараньей кости для плетенья лаптей; на стене висели хомуты, дуги, сети рыбацкие с глиняными кибасами… Здесь, в деревне, всё было выверено и рассчитано веками, труд и дух неслиянно-нераздельны, каждый человек на виду и каждый человек бесценен.

Рабочий день заполнен до краёв: сенокос, заготовка дров, посадка зерновых культур и овощей, сбор ягод и грибов, охота, рыбалка, уборочная страда, содержание домашнего скота, пригляд за детьми… Короткий сон в пологе на сенной повети – и снова за работу. Вставали до первых петухов, иначе не успеешь всё намеченное переделать. Один сенокос что значит! Помахав весь день косой на солнцепёке, прыгаешь в омуток речки, и вода начинает шипеть от перегревшейся головы. Отдыхать некогда, даже младенцев бабы рожали прямо в поле, на полосе под суслом или под стогом на лугу. Участковая больница в волостном селе появилась только в 1935 году, а до неё надо было ещё добраться на гужевом транспорте по бездорожью – машин-то не было. Весь декретный отпуск – восемь часов.

В избе Прокопия Григорьевича Куимова, как и у всех, не было ничего лишнего: печь, полати, рукомойник, на кухне – шкаф для посуды, в углу бадья с квасом. Две комнаты отделены от прихожей занавеской, в углу – тябло с образами, на столе – самовар, вдоль стен – широкие скамейки. На стене в прихожей висит одностволка 16-го калибра, патронташ, напротив ходики с гирьками ритмично тикают. В погребе хранился весь собранный урожай: картофель, соленья, варенья, расставленные по сусекам. Кроме жилого помещения, имелись клеть, чулан, сеновал, подволока, просторная ограда, хлев для скота. В такой крестьянской избе и выросла Александра Куимова, которую родители и все жители деревни звали Санкой. Семья их жила дружно, друг другу помогали, не ссорились, всё делали вместе, на земле работали. Все были здоровы и сыты, хата тепла, к празднику всегда был лишний кусок на столе.

Спасение через труд

Санка родилась в субботу 28 апреля 1923 года прямо в бане на нижнем пологе. В шесть месяцев её крестил в Никольском храме батюшка Александр Копасов, крёстной матерью стала родная сестра отца. Девочка росла непоседой и быстро взрослела, с пяти лет помогала нянчить младших братиков, так как родители работали. С семи лет Санка ходила помогать брату отца, дяде Васе, который после смерти жены остался один с пятью детьми: пекла ему хлеб и готовила похлёбку. Начальную школу в соседней деревне Малые Воронята, что в полутора верстах от дома, окончила в 1932-м. Туда и обратно всей гурьбой дети ходили через лес пешком. На следующий год она пошла в 5-й класс Александровской семилетки. Старалась, училась только на «4» и «5». Зимой родители возили её с подругами каждый день в школу на санях, прикрыв зипунами. Санка любила книги, особенно произведения Некрасова, а его поэму «Мороз, Красный нос» знала наизусть. Через чтение книг Санка уверилась, что спасение человека состоит в труде, а деревенская жизнь заставляла трудиться.

С 13 лет она работала наравне со взрослыми: кормила и доила коров, ухаживала за лошадьми, разбрасывала на полях навоз, выстилала шашками дороги в низменных болотистых местах, весной помогала на лесосплаве – багром скатывала брёвна ближе к водам Луптюга. Зато в праздники, молодая, синеглазая, с длинной светлой косой и гордым станом, она так заливисто смеялась! – смеха такого не купишь даже на базаре за деньги.

Детство Санку закалило. Все проблемы, которые ставило время, решала сама – обычная русская женщина вятской провинции.

Труженица тыла

Война застала восемнадцатилетнюю Санку в расцвете сил. Жизнь в стране, казалось, только начала налаживаться. Позади осталась коллективизация. В Малых Хаймёнках появились небольшой магазин, передвижная библиотека, почтовое отделение, в 1936 году открылась МТС. Колхоз «Серп и молот» насчитывал 44 крестьянских хозяйства, разделённых на звенья – по 10-13 пахарей в каждом. Кроме того, имелась животноводческая ферма, свиноферма, пасека, постоянно увеличивались посевные площади. Колхоз поднялся, окреп, стал занимать первые места по всем показателям среди остальных 15 колхозов Александровского сельсовета. «Мы не боялись трудностей, верили в светлое и счастливое будущее. Мы стремились жить лучше, красивее и благороднее. Наша предвоенная юность – это школа жизни, взросления, дружбы, первой любви. Каждый старшеклассник стремился оставить на земле своё имя», – рассказывала Александра Григорьевна. Это было поколение людей особой закалки, которых другим поколениям никогда не понять. Нам остаётся только восхищаться их трудолюбием и огромной любовью к Родине и к жизни.

Санка (крайняя справа) с одноклассниками и учителями

Враг, который напал 22 июня 1941 года, был настолько опасен и силён, что одни мужики не смогли бы его одолеть. На помощь воинам пришли женщины и дети. Они «били по врагу» своим беспримерным трудом в тылу: «Всё для фронта, всё для победы!». С первой мобилизацией на фронт ушли все мужчины Александровского сельсовета – это 2 000 человек в возрасте от 18 лет и старше. В два раза сократилось в хозяйствах Кировской области трудоспособное население, не стало 70 процентов руководителей – председателей и звеньевых, из 18 тысяч механизаторов осталось всего 4 тысячи, на треть сократилось количество лошадей, на 40 процентов – тракторов. Женщины, дети и старики взвалили на свои плечи и всю «лошадиную» работу в колхозе. Сорок женщин стали выполнять то, что раньше делали сто крепких мужиков. Уставали сильно, руки болели и опухали от непосильного труда.

Александра Прокопьевна вспоминает: «Однажды моя родственница из деревни Мухачи пришла с предпосевной домой на обед и… родила дочь, которую тут же назвали Люсей. Через пару часов прибежал бригадир: “Где я сейчас экой работнице замену найду? Ладно, сёдня пусть не выходит на работу, а завтра чтоб как штык! Посевная на носу!”». Вот такое было время. Кто сейчас рассудит?

Всё, что собирали крестьяне с полей, отправляли на фронт, себе оставляли самый минимум. Голодали. Еда в основном была из травы, похлёбку варили из щавеля, крапивы, клеверных шишек, картофельных очисток. Питались дурандой – льняным жмыхом, пестовницей, толоковницей. Дети понимали всю обстановку, не хныкали, а вместе со взрослыми терпели. Начиная с декабря по мобилизационным повесткам женщины работали на лесоповале топорами и пилами. Лес – это стратегическое сырьё, он нужен фронту. У всех были проблемы с одеждой, а ещё больше с обувью, половина ходила в лес по колено в снегу в лаптях, портянки за день примерзали к ногам. Многие получали болезни от тяжёлого труда на всю жизнь. Иногда калечились, падали под тяжёлыми брёвнами. Но вечером шли домой с частушками:

«Лесорубы, лесорубы,
мы не лесорубочки.
Ну какие лесорубы –
по колено юбочки!»;
«Мы в деляночке работали,
домой просилися:
“Отпустите, ради Бога,
лапти износилися!”»

А вечером шли на ферму кормить и доить коров, грузить тяжёлые мешки с зерном и овощами, которые отправляли с «красными обозами» для нужд армии. За четыре года войны жители вятской деревни заготовили для нужд армии более 100 тыс. кубометров пиломатериалов.

За штурвалом «колесухи»

Плакат «Родина-Мать зовёт!» стал иконой военного времени. Родина позвала своих сыновей и дочерей не только взять в руки оружие, она позвала их встать за станки и сесть за штурвалы тракторов. На территории всей страны были отменены отпуска и выходные дни, рабочий день увеличился на 3 часа, в деревне он стал ненормированным, на часы не смотрели. На территории Кировской области трудились 5 тысяч женщин-трактористок, на лесозаготовки было привлечено около полумиллиона человек.

В городе легче было найти рабочую силу, в деревне же рабочих рук не хватало, был дефицит во всём – в доярках, пастухах; не было бригадиров, тем более трактористов. Работы не убывало, сократить ничего нельзя, добавить – можно. Шло соревнование между звеньями, бригадами, колхозами. В июле 1941 г. по призыву партии Санка закончила курсы трактористов и села за штурвал «колесухи» – трактора «СХТЗ-15/30», создала в колхозе «Серп и молот» первую женскую молодёжную тракторную бригаду и подключилась к движению «двухсотников». В колхозе имени Ильича (д. Конёвы) бригаду трактористов возглавила Клавдия Конева, в к/х имени Куйбышева (д. Лупичи) – Нина Оносова… Несмотря на все трудности, возглавляемый женщинами колхоз «Серп и молот» весь урожай зерновых осенью 1941 г. убрал в срок с рекордными показателями: 32 центнера с гектара собрал хлеба, льносемян – 17,9 пуда с десятины, да ещё сверх плана в фонд Красной Армии – 610 ц зерна, 210 ц картофеля и 190 ц мяса.

Девушки обучаются в Яранской школе трактористов на первом отечественном тракторе «Универсал»

Жили для фронта, для себя – потом. Санка вместе со своими подругами затягивала потуже ремень, чтобы вдруг не вылезла наружу женская слабость или излишняя нежность.

После уборочной страды по указанию райкома женщин посылали копать противотанковые рвы на границе Кировской и Костромской областей – огромные, высотой и шириной по три метра, протяжённостью – бесконечной. Всего за первые три года войны женщинами-колхозницами Кировской области было вырыто 30 км оборонительных траншей и построено 23 запасных аэродрома. Какими жертвами это далось?

Жили в бараках на голых досках, даже соломы не было. Одежда плохонькая, обувь рваная, похлёбка скудная. Холодно. Тяжело. Все были простужены, истощены, изъедены вшами, грязные, волосы дождевой водой не промывались. Днём работали, вечером считали трупы умерших и тут же возле леса хоронили. Перефразируя стихи поэта из Яранска Анатолия Савиных, можно сказать так:

Всё заметней сутулятся плечи
У уставших трудиться девчат,
Пятерых схоронили под вечер,
А двенадцать легли в медсанбат.

У Санки началось истощение организма, по всему телу пошли коросты и нарывы. Когда она добрела до своего дома, то родные её не узнали, настолько она была худа. Расспрашивали «гостью», как там Санка, когда вернётся, и только вошедший в избу отец Прокопий Григорьевич, вглядевшись в лицо девчушки, по глазам узнал свою дочь. Много родители пролили слёз, много им пришлось приложить сил, чтобы вернуть её к жизни: откармливали, выводили вшей, поили козьим молоком и рыбьим жиром, мыли и парили в бане, трижды «окатывали родниковой водой с девяти веретён», проводили сквозь хомут и молились перед чудотворной иконой. И Санка, в отличие от героини Дарьи из сказки Некрасова, не сдалась обстоятельствам жизни, а ожила и поднялась.

Огромную помощь продуктами питания жители деревни оказывали эвакуированным в наш регион из прифронтовых зон 280 детским домам и интернатам, а это ни много ни мало 70 тысяч малышей. Колхозы и колхозники шефствовали над 171 госпиталями, открытыми в области, передавая им муку, картофель, молока, мясо и масло, мёд и яйца. Собрали 510 тыс. рублей на приобретение для раненых халатов, тапочек, полотенец, одежды, обуви. Любовью к фронтовикам жил весь тыл. Люди совершали трудовые подвиги, величие которых до сих пор поражает.

В декабре 1944 г. Санка закончила ФЗО при Яранской школе механизации и продолжила работать руководителем тракторной бригады, всем и во всём подавая личный пример. Однажды, уставшая и обессиленная от постоянных недосыпаний, запуская трактор «Универсал» («У-2») ручным ключом, она сломала себе руку. Её отправили на лечение сначала в г. Котельнич, потом в Киров, в областную клиническую больницу. Но рука не заживала. Тогда хирург устроил Санку помощником повара в общественную столовую при заводе № 38 (имени 1 Мая). Рука постепенно зажила, но по ночам часто напоминала о себе.

Жизненный стержень

В 1951 году у Александры Прокопьевны родилась дочь Вера, и она перешла работать в магазин продавцом, где трудилась до 1959-го. В том же году её пригласил к себе жить в Подмосковье старший брат Дмитрий. Санке с дочкой ничего не оставалось, как сменить место жительства и уехать в Подольский район, где она и работала до самой пенсии продавцом в магазине. Честный и добрый человек, она заслужила уважение, о чём говорят её многочисленные похвальные грамоты и восемь трудовых наград. Сейчас Александра Прокопьевна живёт вместе с дочерью Верой, двумя внуками – Еленой и Евгением – и четырьмя правнуками.

Внучка Елена Гущина (Куимова) пишет: «Мы гордимся нашей бабушкой и очень любим её. Бабуля Санка – это наш жизненный стержень. Она является для нас примером во всём. Её терпению, скромности, христианскому смирению, работоспособности, силе духа, доброте, честности, любви к людям, жизни и к Родине, радушию можно только позавидовать. Она прошла нелёгкую жизнь – суровое предвоенное, военное и послевоенное лихолетье, достойно и с честью выдержала все испытания, выпавшие на её долю, но не ожесточилась, не сломилась, не сдалась».

Александра Проопьевна и была той отважной женщиной, которая в 1984 году приезжала в последний раз на свою малую родину, в д. Малые Хаймёнки Александровского сельсовета, чтобы показать родные места своим внукам Елене и Евгению. Александра Прокопьевна Куимова при разговорах всё время удивляется сама себе: «Где и силы брались в то страшное военное время, чтобы такой непосильный объём работы ежедневно совершать?» Как будто про неё написала стихи Юлия Друнина:

До сих пор не совсем понимаю,
Как же я, и худа, и мала,
Сквозь кошмары к победному Маю
В кирзачах стопудовых дошла.

Сейчас наша героиня Санка проживает в селе Клёново Московской области и благодарит Господа за дарование ей долгих лет жизни. Дай Господь ей и впредь здравия и бодрости духа. Низкий поклон вам, Александра Прокопьевна, за вашу силу духа и жизненный подвиг!

В 2016 году в г. Кирове, в сквере на перекрёстке улиц Карла Маркса и Профсоюзной, был установлен памятник «Кировчанам – труженикам тыла». Это памятник и Санке. Военное лихолетье стало для неё, как и для многих наших ветеранов, самым трудным периодом в жизни и её смысловым центром. То была не просто схватка со страшным врагом, длившаяся 1 418 дней и ночей, это была целая эпоха событий, небывалых по своим масштабам. Уже давно подняты из руин города и сёла, над могилами погибших шумят кронами высокие деревья.

Строить новую Россию без обращения к опыту героических наших дедов и бабушек – дело безнадёжное. Когда знаешь, через что они прошли, а главное, как прошли, не хочется говорить о нынешнем поколении как более «продвинутом», «умном», «предприимчивом» и пр. Сила духа – вот главное, что помогает в трудные времена не только не скисать, но и становиться только крепче.

← Предыдущая публикация     Следующая публикация →
Оглавление выпуска