Окончание беседы с архиепископом Вятским и Слободским ХРИСАНФОМ

Начало в №№ 199-200 

Рубрика • Беседа•

Архиепископ Хрисанф. Фото со страницы прот. Александра Балыбердина в социальной сети

Ваше Преосвященство! Сегодня Трифонов монастырь в Кирове стал духовным центром всей епархии. Рядом – Серафимовский храм, о котором вы столь интересно рассказали. Но районы новостроек теперь – за многие километры от центра города…

– В областном центре есть большой район Филейка, выросший в послевоенные годы вокруг крупных заводов. И вот уже год как в этом районе освящен и действует новый храм в честь новомучеников и исповедников Российских, – деревянный, с высокой колокольней. В храм ходит много людей, а выстроен он полностью за счет расположенных рядом заводов и фирм: кто помогал средствами, кто материалами, кто воду подводил и т.д. Здесь очень деятельный настоятель… В будущем предполагаем там же возвести каменный собор в честь иконы Божией Матери “Всех скорбящих радость”.

По нынешним временам восстановить полуразрушенный храм, возвращенный церкви после долгих лет запустения, порой ничуть не легче, чем построить новый. Вот недавно возвращены бывший Спасский собор и храм Иоанна Предтечи, в котором до последнего времени располагался планетарий. Очень много зависит тут от настоятеля. И такие деятельные священники, которые находят способы вместе с прихожанами восстанавливать и строить храмы, у нас, слава Богу, есть.

– В большинстве епархий России не хватает священников, регентов – а вы говорите уже и о своеобразном, не слишком часто встречающемся качестве пастыря – деятельном характере, обращенности “к миру”. Как у вас обстоит дело с подготовкой священников?

– Когда я был поставлен сюда на кафедру, здесь не было и 30 священников. Сейчас в епархии 140 священников. А приходов уже 200. Каждое воскресенье я рукополагаю новых ставленников. Во время своего визита на Вятскую землю Патриарх обратил внимание, как у нас много священников “с беленькими крестиками”, то есть недавно рукоположенных. Ему это понравилось. В самом деле, в будущем они заслужат и кресты с украшениями, и митры – а сейчас главное, что в них есть заряд духовный, готовность к подвижническому служению Церкви. Что ждет только что рукоположенного сельского священника сегодня? Полуразрушенный храм, проблемы с жильем, безденежье. Ведь сейчас сельский батюшка получает меньше, чем пенсионер, и живет за счет, главным образом, своего хозяйства, скота. К тому же не надо забывать, что здесь – Север, и усилий, чтобы вести хозяйство, требуется много. Когда готовятся к рукоположению, – а это люди разного возраста, хотя в основном от 25 до 35 лет, – я спрашиваю: а знают ли они, на что идут? Знают. Поэтому я и заговорил сейчас о духовном подвижничестве, как об одном из главных качеств новопоставленных иереев. Да, духовенство сегодня перебивается, как может. Но в чем богатство духовного служения? Кроме сознания того, что служишь Богу, это чувство, что ты нужен людям, – оно очень дорого, придает сил. Пусть это чаще пожилые люди, но они беспокоятся, помогают, как могут.

Владыка Вятский Хрисанф (Чепиль). Фото со страницы прот. Александра Балыбердина в социальной сети

– Нередко случается такое: активные прихожане находят свою кандидатуру в священники (это очень хорошо) и просят, чтобы епископ рукоположил. Но на поверку оказывается, что человек к пастырскому служению не готов. Речь не о том, что он не может вести службу – этому нетрудно научиться. Но именно внутренне не готов, не готов наставлять паству, отвечать за нее перед Богом. И это архиерей, может быть, лучше других видит; а все же вынужден, под давлением прихожан, иерея рукополагать. А потом, глядишь, и до запрета в служении доходит…

– Тут я не хочу хвалиться, но таких крайних случаев было на моей памяти ну, может, три-четыре. Но действительно, подготовленность священников – это наша боль, наша проблема. Действующее в епархии духовное училище готовит священников: сейчас здесь учится уже четвертый выпуск, 70 человек. Стипендия, пусть и небольшая, бесплатное питание на весь двухгодичный курс, общежитие – все это дается епархии очень непросто. Но мы идем на все расходы, потому что подготовка священников из местных людей – дело очень важное. И то, кто идет в священники, меня очень обнадеживает. Около 30 человек уже рукоположено с высшим светским образованием – в основном из преподавателей. Недавно вот рукоположил физика, окончившего университет в Екатеринбурге. И в них я не ошибался. Хотя иногда они высказывают интересные, так сказать, суждения – но тут нельзя сбрасывать со счетов, что и формировались они в атеистическом государстве, и заканчивали безбожную советскую школу. Но при всем этом, когда я с ними беседую, делаю замечания – они их воспринимают, не то, что “мы сами знаем” и т.п. – очень обнадеживает, что в них есть пастырское смирение.

Действительно, у нас священников не хватает, и раньше мы рукополагали и принимали много приезжих священников. Но потом произошел распад Советского Союза, и до половины всех украинских священников уехало на родину, приходы осиротели. Потом они приезжали обратно, просились снова на приходы, но я их не принял: один раз проявили такое непостоянство, может, стало быть, снова захотят куда-нибудь уехать. С тех пор у нас установка на местные кадры, и я никак не могу посетовать, что к нам идут неподходящие люди. Вообще здесь очень хороший народ (кстати, сам владыка родом с Западной Украины. – Ред.).

Как-то одна верующая старушка привезла из дальнего района, где вообще не было священников, ко мне на рукоположение одного человека, очень его хвалила. Потом выяснилось, что он когда-то отсидел в тюрьме: по горячности подрался с кем-то. Для меня это было большим вопросом: с одной стороны – прошлое, с другой – человек доброго нрава, не пьет, не курит. Все-таки я ему несколько раз отказывал, хотя он очень просил. Наконец как-то, помолившись, решился его рукоположить. И теперь рукоположил еще троих человек – его духовных детей. Оттуда, из глухомани, теперь приезжают прихожане и восхищаются своим батюшкой, – там теперь глубокая церковная жизнь, образовалось своеобразное монастырское братство.

– Кстати, сколько в епархии монастырей?

– Два я уже упоминал: Трифонов монастырь в областном центре и Троицкий женский в селе Макарье за рекой. Есть еще монастыри в селе Пиксура Даровского района и в селе Николаевское Шабалинского района.

– Владыко, хозяйство у вас, как видится, большое. Успеваете за всем смотреть? Ведь раньше в Вятской губернии был не один архиерей – были викарные епископы и в некоторых уездных городках: на них лежала часть забот по управлению церковным хозяйством. Нет у вас мысли возродить эту традицию?

– Действительно, очень много дел. Загружен до предела и епархиальный секретарь, и я постоянно на службах, после которых встречи разные… (только накануне перед этой беседой у владыки была встреча с двумя генералами МВД. – Ред.). Возможность поставления викария обсуждалась, но пришлось отложить идею до появления подходящего кандидата. Пока же я очень много езжу по епархии. Частенько приезжаю куда-нибудь в глубинку, а зачастую мне говорят, что здесь вообще никогда не ступала нога архиерея. Такие поездки мне дают большой опыт, понимание проблем на месте, в то же время и для верующих архиерейская служба – большое утешение и радость, великий духовный подъем.

– В заключение беседы прошу вас, архиерея с большим духовным опытом, поделиться своими взглядами на будущность нашей Церкви и России.

– Вспомните, еще каких-нибудь десять лет назад мы не могли даже подумать, что вся эта огромная машина, партия, на которую работали МВД, КГБ, идеология – всё рухнет, как карточный домик. Я был готов к тому, что все это будет длиться до последнего издыхания или будет еще хуже. Тогда надо было просто выживать и делать что-то минимальное, что возможно, для Церкви, чтобы совесть была чиста перед Богом. И действительно, кто, как не Бог все изменил? Как Господь управит дальше? Знаю одно: нам надо покаяться, всем до одного. Некоторые говорят, что, мол, всё то, что происходило, меня не касается, я не должен каяться. Нет. Всех касается, все оттуда вышли, все там жили и имели потому к тому мраку отношение.

Сегодня мы видим, что голос Церкви вновь находит отклик в народе. В храмах наплыв людей самого разного возраста. О чем это говорит? О том, что в обществе уже идет процесс очищения, – ведь идя в церковь, человек берет на себя, как правило, подвиг – да, подвиг! – отказаться от многого в себе, что несовместимо с Божиим.

Я надеюсь, что Россия будет возрастать духовно, и материально она будет жить не хуже стран Запада. Я верю, что так и будет, верю что народ наш настрадался, и Господь уже выводит Россию. Но в пути мы будем долго. Нужны годы, даже при том, что Церковь будет иметь возможность проповедовать, как сегодня. Может быть, нужно, чтобы нынешнее поколение ушло. Духовное возрождение возможно при условии, что православный народ сумеет породить из своих недр действительно общенационального лидера, которого пока нет. Мне видится, что символом возрождения страны станет Храм Христа Спасителя в Москве.

Сегодня мы живем трудно. И все же, если сегодня мы снова начнем ломать то, чего достигли в последнее время, вновь вернемся к старому – это будет конец, гибель для России, потому что народ больше этого не перенесет. Не дай-то Бог.

– Благодарю Вас, владыка, за беседу.

Записал И. ИВАНОВ

Архиепископ Хрисанф. Фото со страницы прот. Александра Балыбердина в социальной сети

← Предыдущая публикация     Следующая публикация →
Оглавление выпуска