В 1922 году мощи преподобного Серафима, находившиеся в Успенском соборе в Сарове, были изъяты новой властью и перевезены в Москву – в Музей религиозного искусства, располагавшийся тогда в Донском монастыре. Нынче исполняется ровно сто лет этому печальному событию. Но я хочу рассказать, каким мне запомнилось второе обретение его мощей, произошедшее 11 января 1991-го в Казанском соборе Ленинграда…

В ту пору в Казанском соборе на Невском находился Музей истории религии, но по сути это была огромная свалка, где собрано было множество предметов – от орудий пыток, приписываемых инквизиции, до пятиметровой статуи Будды. Их свозили со всей страны, сгружая в кучи, часто ломая. Постепенно они покрывались пылью. Систематизировать это у сотрудников долго не было желания, но в конце восьмидесятых сложилась группа энтузиастов, решивших разобрать это кладбище святынь. Однажды один из участников этих раскопок в так называемом музее, Юрий Шилов, прибежал с чердака с криком: «Я нашёл труп! Там труп на чердаке! Слышите?!»

Второе обретение св. мощей прп. Серафима Саровского, 1991 г.

Обратились в епархию. Как вспоминал Патриарх Алексий, «уже при первой встрече с директором Музея истории религии мы договорились о том, что мощи как православные святыни должны быть возвращены Церкви. Первая святыня, которая была возвращена, – мощи святого благоверного князя Александра Невского. Вскоре были переданы Церкви и мощи преподобных Зосимы, Савватия и Германа Соловецких. Считалось, что никаких других мощей в музее нет, но в связи с намеченным переездом из Казанского собора сотрудники музея заново проверяли запасники и в помещении, где хранились гобелены, обнаружили зашитые в рогожу мощи. Когда их вскрыли, то на перчаточке прочитали надпись: “Преподобный отче Серафиме, моли Бога о нас!”».

Мощи пролежали на чердаке 57 лет.

Так вот, о моих личных впечатлениях. Ночью во дворе корпуса нашего общежития, недалеко от Финского залива, блеснула молния. Я видел её с расстояния буквально метров тридцать. Но на следующий день мой друг Александр Гергель сказал, что молния ударила во дворе его дома, недалеко от Съездовской, – это тоже Васильевский остров, но в нескольких километрах от нашего. Повторюсь, был январь, когда молнии в Петербурге огромная редкость. День обретения.

Спустя неделю-другую мы с ещё одним другом, Алексеем Измайловым, ехали мимо Александро-Невской лавры на метро. Вдруг решили выйти и сходить туда, словно повинуясь какому-то сигналу извне. Никогда – ни прежде, ни позже – мы ничего подобного не делали. Преподобный был там, но мы этого не знали, как и того, что вскоре состоится перенесение его мощей в Дивеево. Зашли в собор, удивились, обрадовались, приложились к раке.

Так же входили в мою жизнь и жизнь миллионов и преподобный Сергий Радонежский, и праведный Иоанн Кронштадтский, и блаженная Ксеньюшка. Думаю, почти каждому православному человеку есть что тут рассказать.

← Предыдущая публикация     Следующая публикация →
Оглавление выпуска