Пётр Лужин

Лицо бездомного, какое оно?

Часто у нас при виде их срабатывает защитная реакция: «они сами виноваты», «обычные алкаши» и так далее. Но это далеко не всегда так. Самая распространённая причина – люди были обмануты. Сироты, ставшие жертвой жилищной бюрократии. Сидельцы, вышедшие из тюрьмы. У всех свои драматические житейские перипетии, и их судьба могла бы сложиться иначе, если бы не некоторые случайности. При всём том это обычные добрые люди, которым просто нужно вовремя подставить плечо. Да, может быть, в чём-то они виноваты сами, но ведь известно, что «от сумы и тюрьмы не зарекайся». Потерпеть крушение может любой из нас. Поэтому вместо того, чтобы судить, лучше поможем, и, дай Бог, однажды и нам это добро вернётся.

Вот человек. Получил от государства квартиру за работу спасателем после землетрясения в Армении. Прожил в ней несколько лет, потом ударил инсульт. Тяжёлое состояние, больница. Жена, видимо, испугавшись трудностей ухода за больным, от мужа отказалась, развелась, но осталась жить в его квартире, а мужчина оказался на улице. Прошло больше двадцати лет – жена уже вышла замуж повторно, а про оставшегося без дома человека никто не вспоминает. Выхода из ситуации не видно. Но всё-таки вот он – тот самый человек, одет скромно, но чисто, помыт, ходит в тапочках по кафельному полу, держа в руках кружку чая. Он вернулся домой? Справедливость восстановлена? Можно сказать, что да. Благодаря кому?

Наш сегодняшний рассказ о тех, кто это делает – помогает бездомным. Имена Ильи Костина и его соратников в Сыктывкаре известны уже многим. Прежде всего они известны по проекту «Сытый гражданин». Что это такое, я видел своими глазами на железнодорожной станции Эжвы, где бездомные, затравленно озираясь, получают горячий обед из рук волонтёров. Каждый раз, наблюдая эту картину, радовался, что в Сыктывкаре нашлись сердобольные люди, которые всё это организовали. Потом появился проект создания мест, где бездомные могли бы приклонить головы, – «Дома жить».

Подобных проектов не так много. Помощь бездомным – трудное дело. Сложности возникают с поиском и волонтёров, и денег, и жилья. Из того, что первым приходит на ум, можно назвать «Ночлежку» (С.-Петербург) или «Небомживы» (Москва). Ну и, конечно, нужно вспомнить, как много лет кормят бездомных на подворье Кылтовского монастыря в Сыктывкаре.

Топливо проекта «Дома жить» – чистый энтузиазм. Просто Илья Костин, сам будучи тяжелобольным человеком, решил помогать бездомным. А как? Он ищет благотворителей и убеждает их жертвовать деньги (неожиданно, но один из таких помощников – французская компания «Леруа Мерлен»), привлекает к делу и своих многочисленных друзей. В общем, воодушевляет на дело всех, кого может. Деятельность Ильи – пример того, как энтузиасты справляются с проблемой лучше, чем государственные учреждения.

* * *

На окраине города, у заброшенного мелькомбината, открылся новый реабилитационный центр. Это большое событие для организации. Илья встречает меня у входа. Рядом женщины, обитательницы центра, возятся с цветами.

– Давайте я проведу экскурсию, – предлагает Илья. – Нам с вами нужно успеть всё осмотреть до двух часов. В два часа мастер-класс для наших подопечных – будем учить готовить оладьи.

Кондитерский мастер-класс

До того как появилось отдельное здание, организация арендовала общежитие, иногда размещалась в квартирах манёвренного фонда. Илья признаёт, что работа была успешной лишь относительно: из всего количества бездомных только 15 процентов социализировались – получали жильё, работу; остальные уходили обратно на улицу. Теперь благодаря отдельному дому ситуация исправилась. По словам Ильи, здесь люди обеспечены работой, поэтому и остаются.

Просторный холл, ряды дверей, яркие краски стен, следы неоконченного ремонта. Обувь, оставленная у порога, рождает ощущение чего-то домашнего. Плеск воды в душе. Мужчины с дублёными лицами неуверенно и как-то не по-хозяйски ходят мимо. Видно невооружённым глазом, что для них такая обстановка пока не очень привычна. Душевая, туалет, спальни, изолятор, кабинет, комната отдыха – зачем так много всего? Как ни странно, у жильцов это вызывает ощущение дискомфорта, некоторые с непривычки возвращаются назад на улицу. За шестнадцать лет (по мнению Ильи, именно таков средний стаж бездомности в Сыктывкаре) напрочь вымывается чувство дома. А главная задача тех, кто работает здесь, – заново научить человека жить в социальной среде. После многих лет бродяжничества вычистить из человека улицу – огромный труд.

Правда, у бездомных, которые пришли сюда, довольно высокий уровень самодисциплины, ведь они тут добровольно – здесь те, кто хочет измениться, выкарабкаться. На двери одной из спален висит листок – распорядок дня. Телевизор можно смотреть по расписанию, но никто не следит за тем, чтобы расписание соблюдалось, – жильцы контролируют себя сами. Некоторым нужно вставать на работу в четыре утра. Встают и работают. За те полгода, что бездомный проводит здесь, нужно научить его готовить еду, планировать бюджет, защищать свои права, организовывать досуг. Нужно научить его цифровой грамотности, хотя некоторые из бездомных приходят ещё с паспортом СССР. Для этого есть специальный компьютерный кабинет. Пока Илья рассказывает, краем глаза замечаю, как мужчина возится со стиральной машиной.

А кого-то не получается удержать. Вот, например, Анатолий. Его фотография висит на стене: квартира, тёмное окно в морозных узорах, Снегурочка, Дед Мороз и маленький пожилой человек с восторженным морщинистым лицом. Анатолий, обитавший в подвале, получил жильё тридцать первого декабря – это было новогодним чудом. Сам он так описывал свои впечатления от пробуждения в новом доме: «Крысы не ругаются, соседи не шумят, вода не капает – и ощутил панику. Думал, уж не умер ли – такая вокруг тишина и чистота!» Было настолько непривычно и внутренне некомфортно, что Анатолий решил уйти. Мог получать пенсию без проблем – только сходить и оформить, но он отказался. Снова живёт в подвале.

История эта произошла в то время, когда проект «Дома жить» ещё не родился. Организация занималась в основном гуманитарной помощью – бесплатно кормила, помогала юридически. Потом стали устраивать помывки для бездомных и столкнулись с тем, что общество с подозрением к ним относится. Посетители общественной бани возмутились и стали требовать справки от моющихся бездомных. «Вы разве все со справками ходите? – негодовал Илья. – Не дай Бог, чтобы вам самим потом понадобилась наша помощь!» Похоже, это было чем-то вроде пророчества. Спустя пару месяцев началась пандемия – очереди за бесплатной едой выросли в разы.

– Не нужно думать, что это не случится с тобой, – говорит Илья.

Поразительно, как много неравнодушных людей. Это особенно заметно в критических ситуациях. Во время карантина затраты организации на кормёжку выросли с четырёх до сорока тысяч в месяц. Илья объявил срочный сбор средств вечером в четверг, и к субботе, когда нужно было кормить людей, было собрано сто тысяч рублей. Такого никто не ожидал.

На полке в спальне – рамка с рисунком внутри. Автор – один из бывших бездомных. Илья говорит:

– Бездомные, которые попадают к нам, ничему уже не верят. Их обманули чиновники, их бросили родные, они и в себя больше не верят. Когда пытаемся учить их готовить, первая реакция: “Ничего у меня не получится, ничего я не умею”. А мы и по рисованию мастер-классы проводим. И получается у них гораздо лучше, чем я бы нарисовал. Мне кажется, они меняются от этого.

Арт-терапия в реабилитационном центре

– Не нужно говорить, что они сами виноваты, – произносит Илья, будто продолжая спорить со множеством враждебных голосов, которые пришлось услышать раньше. – Вот, например, Галина – они с братом выросли в детском доме, стояли в очереди на квартиру от государства. В 2002 году вышли из детского дома, а с очереди их сняли. Обосновались на улице. Однажды в их с братом шалаш зашёл человек, попросил выпить. Выпить не было, и человек убил брата. Да, мы помогли решить вопрос с квартирой, Галина теперь работает на ферме. В каком-то смысле это история со счастливым концом, хотя брата не вернёшь. Горько, что не нашлось вовремя людей, которые смогли бы помочь.

– А вот последний случай, – продолжает Илья. – У Александра умерла жена, и он запил. Участковый, который оказался рядом в момент несчастья, стал спаивать его, потом подсунул документ. Александр подписал бездумно и в результате остался без квартиры. Хорошо, что Александр сам нас нашёл, мы его приютили. Того участкового нашли, подали в суд на него, дело выиграли – полицейский сейчас отбывает наказание. Но что было бы, не окажись мы рядом? На дно скатиться легко, а подниматься назад сложно – когда ты бездомный, от тебя шарахаются на улице, тебя не пускают в автобус, тебе некуда идти. Да, он пил, сам подписал документы, но у него было несчастье. Ты не можешь…

Нас прерывает чей-то громкий голос:

– Кто не выключает свет? Анна Васильевна, выключай за собой свет!

Люди, которые ещё недавно жили без всякого электричества, воды и прочего, очень трогательно привыкают к благам цивилизации.

– Это не я. Я не включала свет.

– Анна Васильевна, почему за собой свет не выключаешь?..

– …быть уверен в себе. В том, что твоя психика выдержит, – заканчивает Илья.

– Это Илья включил, – откликается женщина. – Человеку дом показывает.

– Это я включил, человеку дом показываю! – подтверждает Илья.

Подходит пожилая женщина.

– Знакомьтесь, Анна Васильевна.

– Может быть, расскажете вашу историю? – прошу я.

– А что? Дом сгорел вместе с деньгами и документами. Ну и пошла в торговый центр «Макси», спала там на лавочке, грелась. Меня не гнали, я же нормально себя вела. Пыталась бегать по конторам, доказывать, что я человек, потом плюнула. Работала на пилораме – складывала доски, 200 рублей пачка. Уборщицей в магазине. Это, выходит, много лет так жила, возвращаясь в «Макси». Там волонтёры меня и подобрали. И вот уже четыре месяца я тут. Очень благодарна! Очень! Теперь хочу работать. Очень хочу работать! Не могу на месте сидеть. Я уже устроилась в сервис в Кировском парке. Надеюсь, всё получится.

– Здорово. А можно вас сфотографировать?

– Меня не надо. Меня-то зачем? Вы лучше Раису сфотографируйте – она в университет учиться пошла! На врача!

– Да! – Илья подхватывает. – Многие находят здесь своё призвание. Например, Раиса. В семьдесят лет она поняла, что хочет помогать людям. Мы сначала не собирались брать тех, кто не может сам за собой ухаживать, но Раиса взялась заботиться о них. И действительно заботится. Как с маленькими детьми с ними разговаривает. Они под себя ходят, а ей ничего. Удивительный человек.

В коридоре начинается движение, люди входят и выходят.

– Мы все вместе радуемся, – продолжает Илья, – когда что-то удаётся. После того как Анне Васильевне паспорт сделали, мы стол накрыли. Она так разволновалась, что даже заплакала.

Женщина смущённо кивает.

Илья совсем недавно говорил, что люди, попавшие сюда, потеряли всякую веру во что бы то ни было, а человек здесь хочет учиться на медика. Разве тут нет противоречия?

Раису я нашёл во дворе за пересаживанием цветов:

– Что такое? Поговорить? Давайте, конечно. Пойдёмте…

Мне не пришлось ничего спрашивать. Раиса сама хотела излить душу, много настрадавшуюся:

– Я ужасный человек. И ничего хорошего про себя сказать не могу. И на улице я оказалась только по своей вине – родные у меня все хорошие, все с образованием. А я была эгоистка, честно скажу. Из дому убегала, если что не по мне. В семье не без урода, вот я им и оказалась. А теперь всё хорошо, очень я благодарна волонтёрам «Сытого гражданина». С нас денег не брали, по-людски отнеслись, искренне, по доброте помогают. Я только хочу отблагодарить, тоже кому-то помочь.

Раиса заплакала. Вытащила из-за пазухи крестик, говорит сквозь слёзы:

– Богу молюсь, чтобы простил меня.

Она теперь тоже волонтёр.

Раиса горделиво показывает крестик, который приобрела в Ульяновском монастыре

У каждого из них есть своя история. И свои причины у тех, кто просто так, из сострадания, пошёл к грязным, отталкивающего вида бездомным, чтобы помочь. Однажды по воле и милости Божией путь волонтёра пересёкся с дорогами таких людей, как Анна Васильевна или Раиса, настрадавшихся кто от родных, кто от равнодушия чиновников и разуверившихся в людях. Я думаю, что все мы влияем на судьбы друг друга. И я чувствую, как чужие судьбы повлияли и на меня.

Фото из архива общественной организации «Дома жить»

← Предыдущая публикация     Следующая публикация →
Оглавление выпуска