Сергей Алексеев-Борский

Об иконах и религиозной живописи

На протяжении многовековой истории Русской Православной Церкви иконописание всегда вызывало пристальное внимание значительной части церковного сообщества. Об этом, в частности, свидетельствуют решения Стоглавого Собора о статусе иконописцев в церковной иерархии (1551), Большого Московского Собора об иконах, изображающих Бога Отца (1666–1667), указ царя Алексея Михайловича «О запрете на неискусное иконное художество» (1668) и другие исторические документы, касающиеся иконописи.

Поклонение Кресту. Обратная сторона иконы “Спас Нерукотворный”. Новгородская школа. Вторая половина XII в.

Возрождение интереса к национальным духовным основам в конце 1980-х позволило по-новому взглянуть на священные изображения, на их предназначение и роль в литургической жизни Церкви. Какой должна быть икона нашего времени? Необходимо ли строго придерживаться древнерусской традиции или следовать стилю иконописания, который сложился в синодальный период XVIII – начала ХХ веков?

Есть два взаимоисключающих ответа на вопрос, какой должна быть современная икона. Сторонники канонической (или традиционной) иконы считают, что этот вид иконописания наиболее приближен к молитвенной практике Православной Церкви, а иконы синодального периода являются лишь живописными произведениями на религиозные темы. Сторонники же академической иконы говорят о том, что иконы, выполненные в академической манере, однозначно являются каноническими и отличаются только внешней, стилистической стороной.

Действительно ли академическая икона является лишь религиозной живописью? Чтобы ответить на этот вопрос, попробуем выяснить, чем же икона отличается от живописного произведения на религиозный сюжет.

Картина – это художественный образ, созданный творческой фантазией художника, это особая форма передачи его личного мироощущения. То есть она зависит от многого: от характера художника, его воспитания, образования, восприятия им исторической ситуации, отношения к политической системе, даже от сиюминутных эмоций. Все выдающиеся художники умели остро чувствовать то, что волнует их современников и, преломляя актуальные проблемы общества через собственное «я», оставляли на полотне сконцентрированный образ своего времени.

Икона – это откровение Божие, высказанное языком линий и красок, которое дано как всей Церкви, так и отдельному человеку. Мировоззрение иконописца – мировоззрение Церкви. Икона вне времени, она – отображение реалий духовного мира.

Свт. Николай Мирликийский с житием. Первая половина XIII в.

В картине всегда присутствует в большей или меньшей степени индивидуальность автора, которая выражается через характерную живописную манеру и специфические приёмы композиции. В противоположность этому авторство иконописца прикровенно, так как икона – результат мышления всего соборного разума Церкви, а иконописание не самовыражение, а служение и аскетическое делание. К примеру, на завершённой картине художник ставит свою подпись, которая означает не только авторство, но и ответственность за созданное произведение. А на иконе надписывается имя того, чей лик явлен на иконной доске. В онтологическом смысле это означает соединение имени и образа. Церковное благословение новонаписанной иконы свидетельствует о том, что икона состоялась как священное изображение. Это и есть своеобразная «подпись», но уже от лица всей Церкви.

Картина должна быть эмоциональна, ведь искусство – это форма познания и отражения окружающего мира через эмоции. Кисть же иконописца должна быть бесстрастна. Сильным эмоциональным переживаниям и эстетическому наслаждению в иконе нет места. Сотое правило Трулльского Собора (691–692 гг.) говорит, что «изображения на дисках или на ином чем представляемые… обаяющие зрение, растлевающие ум… не позволяем отныне каким бы то ни было образом начертавати».

Русский религиозный философ начала ХХ столетия протоиерей Сергий Булгаков, потрясённый в молодости «Сикстинской Мадонной» Рафаэля, увидев это полотно в зрелые годы, писал: «Здесь – красота, лишь дивная человеческая красота, с её религиозной двусмысленностью, но… безблагодатность. Молиться перед этим изображением? – это хула и невозможность!.. Я наглядно понял, что это она, ослепительная мудрость православной иконы, обезвкусила для меня Рафаэля».

Картина – средство для общения с автором, с его идеями и переживаниями, которые могут выражать как сугубо личные, так и общественные умонастроения.

Икона – средство общения с Богом.

Сампсониевский собор в С.-Петербурге. Иконостас главного придела св. Сампсония Странноприимца. “Тайная вечеря”

Помимо приведённых выше принципиальных отличий, существуют и отличия стилистические, которые характерны только для традиционной – византийской и древнерусской – иконописи.

Это подчёркнутая условность, плоскостность изображений, удлинённые, слегка деформированные пропорции фигур, выражающие идею преображённой плоти. На традиционной иконе, в отличие от картины, нет иллюзии передачи трёхмерного пространства на двухмерной плоскости, которая в живописи достигается при помощи принципов прямой перспективы и светотени. Для традиционной иконы характерна обратная перспектива, где точка схода параллельных линий находится не в глубине картинной плоскости, а в сердце человека, предстоящего перед образом.

Цвет в живописном произведении, как правило, является средством для передачи эмоциональных, душевных переживаний. Цвет в иконе в большей степени несёт символическую функцию. К примеру, красный цвет на иконах мучеников символизирует кровь, пролитую за Христа, золото – нетварный Божественный свет, а глухим чёрным цветом изображают силы зла и провал преисподней.

Изобразительный язык христианских священных изображений складывался на протяжении столетий. Благодаря каноническим принципам икона становится для православного христианина своеобразным посредником между осязаемым миром и миром, недоступным для обыденного восприятия, миром, который познаётся только верой. Говоря по-другому, икона призвана являть утраченную красоту мира, который был до грехопадения, и возвещать о мире грядущем, изменённом и преображённом. Канон же, как строго регламентированный способ передачи этой красоты, не позволяет иконе нисходить до уровня светской живописи.

И всё же с точки зрения догматической священные изображения, написанные в академической манере, только картинами называть нельзя. Академические иконы пишутся не для музейных залов и выставочных пространств, не для эстетического наслаждения красотой живописи, а для богослужебной молитвенной практики. Здесь академическую икону можно сравнить с написанными композиторами Нового времени многоголосыми богослужебными вокальными произведениями: с «Литургией» Чайковского и «Всенощным бдением» Рахманинова, в которых чётко прослеживаются догматические и канонические принципы.

Из этого следует, что необходимо ясно различать «академическую икону» и «академическую живопись на религиозный сюжет». И если нахождение последней в храме сомнительно, то академическая икона как изображение, несущее в себе часть откровения Божия, вполне этого достойна.

Церковь призвана освящать все стороны человеческой деятельности. И одной из функций Церкви является воспитание особого художественного вкуса. Поэтому вряд ли будут уместны академические иконы в строгом белокаменном храме, возведённом в домонгольский период. И соответственно, едва ли уместны традиционные иконы в храме барочной архитектуры, с богато декорированным резным иконостасом.

К.Брюллов. “Явление Аврааму трёх ангелов у дуба Мамврийского”

Православная икона, в какой бы стилистической манере она ни была выполнена, всегда будет святыней, посредником между дольним и духовным мирами. Это подтверждено и церковной практикой: мы знаем много прославленных чудотворных икон, написанных в манере, которая значительно отличается от традиционной византийской и древнерусской иконописи.

← Предыдущая публикация     Следующая публикация →
Оглавление выпуска