(Когда великие были маленькими)

Друзья, с настенного календаря, который пришёл к вам в дом вместе с этим выпуском газеты, смотрят львы. Многие из них «запрыгнули» на календарь прямо со старинных народных росписей, с печек да расписных створок шкафов в деревенских горницах – ведь эти невиданные на Севере звери были очень любимы народными художниками. Только везде их по-разному рисовали. И знаете, что мы заметили, пока работали над созданием численника? Что львы, созданные на Вятке, кого-то очень нам напоминают… Точно! Они напоминают персонажей детских книжек, нарисованных художником Юрием Васнецовым!

И неслучайно, ведь детство его прошло как раз в старинном городе Вятка (ныне у него другое название – Киров). А Вятская губерния в то время – это всевозможные промыслы: там делали резную мебель, сундуки, лепили из глины и вырезали из дерева игрушки. Всё это расписывалось яркими красками и свозилось на ярмарку. А маленький Юра тут как тут, их дом рядом стоял. Когда стал взрослым, писал о себе: «Всё ещё живу тем, что видел в детстве».

Мастерицей, известной в городе, была и его мама – она искусно плела кружева.

А папа Юрия Алексеевича был священником. Большое семейство отца Алексия Васнецова жило в двухэтажном доме при кафедральном Свято-Троицком соборе, в котором батюшка и служил. Юра очень любил этот храм, исходил-излазил его самые потаённые уголки. Всю жизнь потом помнил голос гигантского колокола, чугунные плитки пола – «специально неровные, чтобы нога не скользила», помнил и ступени дубовой лестницы, по которой поднимались на колокольню. А уж оттуда открывался простор!.. Так бы и полетел!

Семья Васнецовых. 1915 или 1916 год. Юрий стоит.

В Троицком кафедральном соборе хранилась чтимая икона Николая Чудотворца – та самая, которую богомольцы веками носили из Вятки на реку Великую. Вместе с отцом Алексием его сыновья не раз участвовали в Великорецком крестном ходе. Не только родной собор, но и все храмы Вятки были для Юры Васнецова, его братьев и сестёр родными. «Их было ровно тридцать три, как в сказке, – вспоминал художник. – Церкви были чудо как хороши! И такие все разные».

Ещё мальчиком он расписал свою комнату: на всех стенах деревья, птички, под потолком – голубые облака. Расписывал печи знакомым, ставни. И это занятие растянется у него на всю жизнь, только вместо стен будут листы для будущих детских книжек. Но дадим слово самому художнику – лучше него самого никто не скажет.

«Как наяву помню всё. Ох, впечатлительный я человек! Я благодарен Вятке – красоту повидал! Красиво в Вятке зимой. Город на трёх горах стоит. Домики снежными шапками покрыты, из труб дымок вьётся. Люди в расписных валенках, в овчинных полушубках, подпоясанных яркими шерстяными поясами. Снег возят да возят на реку в огромных корзинах на лошадях. А мы, ребята, в пустой корзине, только головы торчат!

Жили мы на горе при кафедральном соборе, внизу обрыв. В овраге каток – оркестр играет, маскарады бывали. Крокодила с красной пастью до сих пор помню (так вот откуда потом взялся знаменитый васнецовский крокодил, нарисованный к сказке Чуковского «Краденое солнце»!). А мы во дворах катки делали. Фонари я сочинял из красной и зелёной бумаги, внутри свеча в жестяном подсвечнике.

Морозы были большие. Лошадки вятские славились. Очень я их любил. Мохнатенькая, чёрненькая на снегу, добрая, милая такая лошадка. Когда Конька-горбунка делал (рисовал к сказке В. Ершова) – всё её вспоминал.

Рождество. Ёлку притащат с мороза – запах какой! В гимназии ёлка до потолка! Флажки: черешок весь золотом обвит, серебром – красненькие, зелёные, синие флажки, а по фону золотом год написан. Всё здорово сделано, никакой халтуры.

А птички зимой? Снегири, синички, чечётки. Мороз! Ветки заиндевевшие, всё кругом заснежено. На дерево залезешь, притаишься… Красавцы такие прилетят – снегири! Незабываемая красота!..

Весной открывалась весёлая ярмарка Свистунья. На ярмарке нарядно, весело. И чего только нет! Посуда глиняная: горшки, кринки, кувшины. Скатерти домотканые со всякими узорами. Сапоги, лапти, дуги, сани. Валенки лежат, краской пахнут – чёрные, серые, расписные, с красным или розовым узором.

Очень любил я игрушки вятские из глины, из дерева, гипсовые лошадки. Птички из лучины, хвосты как пропеллеры.

Дудочки, флейты, рожки, шарманки играют, свистят, поют – шумит всё это. Клоун выступал, по канату ходил. Разодетый! Хаживал он даже с самоваром».

Но если вы думаете, ребята, что будущий мастер книги только кисточку умел держать в руках, то ошибаетесь. Юрий Алексеевич вспоминал: «Был я живой мальчишка. Я кипел в жизни всё время, без дела не жил. Страшно любил труд всевозможный ручной – лепил, паял, слесарил. С голубями, с кроликами возился. Аквариум смастерил из стёкол и замазки. Очень любил книги переплетать. Учился сапоги шить. Первые подмётки так прибил, что еле оторвали! А потом сёстрам в подарок туфли сшил».

Много было в детстве Юрия Васнецова красоты и радости. И, став художником детской книги, он поделился этим богатством со всеми ребятами своей огромной страны.

← Предыдущая публикация     Следующая публикация →
Оглавление выпуска