Из Петербурга – в посёлок

Вдруг вспомнилось… Когда увольнялся я в Сыктывкаре из молодёжной газеты, чтобы перейти в новообразованную «Веру», редактор «Молодёжи Севера» сказал: «Через год вернёшься. Чего тебе в православной газете делать? Путешествие там короткое: Рождество, Крещение, Пасха и на следующий год снова Рождество, Крещение…» Прошло тридцать лет, давно уже закрылась «Молодёжка», а я всё «путешествую». И не могу избавиться от изумления. Господи, какими путями ведёшь меня, открывая сокровенное, близкое и каждый раз по-новому узнаваемое! Вот и нынче, отправляясь «куда-нибудь в Ленобласть», мог ли я догадаться, что случайно (и такие «случайности» у нас постоянны) окажусь там, где по совести-то уж давно должен был побывать?

Впрочем, об этом позже. А начиналось с того, что нынешней весной впервые за много лет приехал я в Петербург в многодневную командировку. Это было как второе возвращение. Первый-то раз «возвращался» в 2014-м. Планов тогда было громадьё. Помню, как поздним вечером, после записи передачи на «Православном радио Санкт-Петербурга», шли мы втроём по пустынному Московскому проспекту и говорили о будущем. Нет, великих прожектов не строили – всё-таки взрослые уже люди, просто прикидывали темы, по которым сможем сотрудничать. Что удивительно, оба моих питерских товарища стали частью моей жизни ещё в Сыктывкаре. С Андреем Еграшовым много лет переписывался, готовя его рассказы для публикации в «Вере». А Игорю Вязовскому помогал готовить телепередачи, когда он работал на Коми телевидении. Когда Игорь переехал в Петербург, одно время он был нашим собкором. И вот встретились втроём – могучая кучка! Правда, той же ночью Андрею нужно было уезжать на Псковщину – он, коренной петербуржец, жил там, на родине предков, и восстанавливал храм. А Игорь спешил на последнюю электричку – свою питерскую квартиру он уже тогда продал и перевёз семью в Ленобласть, где строил большой дом. Странные мы были «петербуржцы»… Через пару лет я снова уехал из Питера, а Игорь погиб, спасая детей и жену во время пожара в почти достроенном доме. До сих пор в это не верится.

И вот в этот раз, переделав в городе дела, решаем съездить с другом куда-нибудь в область. Может, в Саблино? Говорят, там у прихода замечательная воскресная школа, самая большая в Ленобласти, опять же знаменитые Саблинские пещеры – уникальный подземный лабиринт, куда едут туристы со всей страны и из зарубежья. Об этих пещерах мне племянница рассказывала, завзятая путешественница, и очень хвалила. Решено, по коням!

Эти самые пещеры были первыми по пути, к ним и свернули. Но ворота в «Комплексный памятник природы “Саблинский”» оказались закрыты, охранник пояснил, что из-за пандемии давно уже посетителей не пускают. Ладно, не за этим же ехали. В посёлке Саблино ищем Центр православной культуры. Оказалось, это целый комплекс зданий. В центральном – кирпичном и двухэтажном – множество дверей, не понять, где главный вход.

Оказалось, что Центр православной культуры – это целый комплекс зданий

Проходим вглубь двора, к деревянному дому с красивыми наличниками и крылечком. По правую руку – складское помещение, в окошко видно, что там гора одежды. На двери надпись с номером телефона: чтобы получить гумпомощь, надо позвонить Юлии.

– Вы к нам? – окликает девушка, как оказалось, та самая Юлия. Ведёт нас в трапезную, заполненную людьми. Рассказывает:

– Я здесь с 2006 года, тогда мне было 14 лет. Но ещё задолго до этого я понимала, что надо искать что-то такое… важное. Детскую Библию читала, которую мне мама подарила, хоть и верующей тогда не была. А сюда меня подруга привела. У прихода имелся один только деревянный домик, к которому вы подходили. Там и воскресная школа располагалась, и выставочный зал, и православный летний лагерь, а в сарае, где теперь гумпомошь, была трапезная для детей. Этот домик нашему храму передали в 1996 году. В советское время в нём располагался Саблинский поселковый совет. Вон там, где сейчас фонтан, стоял памятник Ленину, как и положено при администрации.

– То есть вот этих каменных зданий ещё не было? – спрашиваю юную старожилку.

– Ой, да ничего не было! Это всё силами нашего батюшки Николая, который служит здесь ещё с советских времён, и прихожанами построено. А недавно у нас ещё один корпус появился – там проводятся уроки истории, ментальной арифметики и работает студия песочной анимации «Родник». Руководитель студии Наталия Александровна – профессиональный художник, муж её – иконописец, они вдвоём на Коневце расписывали храм, с бригадой туда ездили. И два мультфильма наших участвовали уже в кинофестивале молодёжных фильмов «Плёнка».

– В Пушкине? Я писал об этом, с духовником фестиваля разговаривал, – припоминаю («Первый шаг», № 872, февраль 2021 г.). – И он говорил о студии «Родник», что его мультфильмом «Сегодня будет Рождество» фестиваль и открывался.

Кадр из мультфильма «Сегодня будет Рождество»

– Победителями мы не стали, но прошли как финалисты, в ряду первых. Так что у нас много всего интересного, столько событий! А недавно старые колокола заменили на новые, они были, наверное, ещё с дореволюционных времён.

– А где ваш храм-то? У вас так много зданий, что его и не увидел.

– Так он на кладбище, на окраине посёлка. История такая. В середине XIX века здесь провели железную дорогу, стали селиться дачники из Петербурга, образовалось дачное Саблино. В 1895 году на привокзальной площади поставили часовню – в память о восшествии на престол царя Николая II. Затем посёлок так разросся, что на месте часовни решили построить церковь. Участвовали в этом знатные люди – купец Тучин, княгиня Юсупова и другие. К 1908 году появился храм – большой, пятикупольный. Освятили его в честь Святителя Николая Чудотворца, духовного покровителя царя. А часовню перенесли на кладбище. Вот из неё наш храм и вырос, когда она стала алтарём, а к ней пристроили целый храм. Потому что церковь-то у вокзала в 1943-м была разрушена во время авианалёта. К счастью, когда храм закрывали в 30-м году, прихожане успели иконостас и иконы перенести в часовню на кладбище. Службы в ней никогда не прекращались, только небольшой был перерыв, с 43-го по 45-й год. Здесь ведь стояли немцы, в том числе 4-я полицейская гренадерская дивизия СС. От них у нас в посёлке немецкое кладбище осталось.

Когда наш батюшка Николай в 1981 году приехал сюда, в храме Николая Чудотворца служил отец Василий. Потом он умер, а батюшка на месте деревянного храма, бывшей часовни, построил каменный храм. Это, конечно, далеко от центра и сторожка там маленькая, чтобы воскресную школу собирать, вот поэтому мы здесь и оказались.

– Итак, подростком вы пришли сюда, а дальше?.. – возвращаю к началу разговора.

– Училась и здесь, и в обычной школе. Затем окончила Санкт-Петербургскую духовную академию, регентское отделение, и, конечно же, вернулась сюда. Пою в хоре, помогаю всем, чем могу, в воскресной школе преподаю Закон Божий детишкам с 9 до 11 лет, то есть средней группе. Вообще у нас три группы и ещё дошкольное отделение – всего человек сто. Есть и для взрослых – Школа сознательного родительства, как мы её называем, щепетильные темы там обсуждаем. Ведёт её наш дьякон отец Сергий, отец двоих детей. Ещё у нас служит воспитанник нашей же школы отец Иоанн Аксёнов. У нас много интересных людей. Вот Марина Николаевна Лукач – режиссёр нашего театра «Русь», которому в прошлом году десять лет исполнилось. К юбилею мы замахнулись аж на «Бориса Годунова»!

«Живите с жаром»

Не успел опомниться, как Юля познакомила меня с вышедшей из трапезной сухонькой пожилой женщиной с умным выразительным лицом. Признаться, атмосфера, царящая в Саблинском православном центре, мне сразу понравилась – свободно себя чувствуешь, будто вокруг коллеги по работе, которых много лет знаешь.

– В «Борисе Годунове» немало массовых сцен, как же вы справились? – спрашиваю Марину Николаевну.

– Так у нас и народа много! Всего участвовало двадцать три человека, и все замечательно играли, в том числе и Юля. У нас не опера, как у Мусоргского, а спектакль – непосредственно по драме Пушкина. Без музыки-то сложнее зрителей в полном внимании держать. Но зал был битком, люди в проходах стояли – и не шелохнулись, хотя спектакль без перерыва длился два часа пятнадцать минут. Из Петербурга приезжали, из митрополии, снимали на видео. Все поздравляли: браво, ах и ах! Но я понимала, что не то ещё. Мы продолжали репетировать, и после второго спектакля я уже сама стала поздравлять: «Вот теперь и я вам кланяюсь, мои артисты!»

– Вы ведь сама профессиональная артистка?

– В своё время закончила студию Ленинградского ТЮЗа, училась у Леонида Фёдоровича Макарьева.

– В кино снимались?

– Что вы, знаете, какой у меня муж ревнивый! – рассмеялась пожилая женщина. – Ещё когда студенткой была, режиссёр Чухрай пригласил меня сниматься. И Макарьев сказал: «Ну, Мариночка, выбирайте – или кино, или театр. Если сейчас пойдёте в кино, то оттуда уже не вылезете». И я, конечно, выбрала театр. По жизни так и надо: один раз выбрать и этому следовать. Хотя, честно скажу, один раз сыграла эпизодическую роль туристки в фильме «Два воскресенья», но получилось это случайно, на Ленфильме.

– Сколько вам лет было?

– Сама-то я 1939 года рождения, а фильм снимался в 63-м. Тогда же меня пригласили в Горьковский театр драмы. Ленинград не хотелось покидать. Когда-то мы с мамой гуляли вдоль Невы, с одного моста на другой, и я всё говорила: «Ой, какой наш город, никогда отсюда не уеду!» А жили мы на Васильевском острове, на Съездовской линии, где всё овеяно историей, где милые углы и тени прошлого. Но всё же решилась, поехала в Горький – и закрутилась жизнь.

Марина Лукач. Одна из ролей в 1970-е годы

В 73-м переехала в Кишинёв, играла там в Русском драматическом театре. Ролей было много, да и поклонников тоже – особенно после спектакля «Проснись и пой!», где много танцев и песен. Шло время, хотелось чего-то серьёзного, и я вдруг ушла из театра. Директор отговаривал: «Может, вас зарплата не устраивает? Повысим!» Ответила, что это не торг с моей стороны, а так должно быть. Почему? Сама до конца не понимала.

Меня как раз пригласила Кишинёвская филармония декламировать с симфоническим оркестром. И стала я там вести музыкально-поэтические вечера. Казалось, вот здесь-то есть смысл и серьёзное содержание. Муж мой был хорошим вокалистом и гитаристом, с ним тоже стали делать большие программы, и скоро нам дали гастрольный график по всему Советскому Союзу…

– Что больше запомнилось из поездок?

– Знаете, бывает, что небольшие эпизоды переживаются много-много лет. Однажды пригласили нас на Байконур выступить в Доме офицеров. Собрались там те, кто пробивал дорогу в космос, технари да военные. И меня поразил их культурный уровень – всё-всё понимали, каждый нюанс в моём выступлении. Читала я поэму казахского поэта Олжаса Сулейменова «Земля, поклонись человеку!» – о Гагарине. Стихи не такие уж и простые, с глубокими образами и подтекстом. Начинается так:

Люди!

Граждане всей Вселенной!

Гости галактик!

Хозяева Шара!

Вы не хотите пропасть бесследно?

Живите,

Живите,

Живите с жаром!

И далее о человечестве, о Земле, которая летит в космосе, как сердце, перевитое жилами рек, и что человечество должно понять, зачем оно в этой Вселенной существует.

Выступление встретили такими жаркими аплодисментами, что я даже растерялась. Позже выяснилось, что я сама в этой поэме не уловила некоторых нюансов, а они-то знали. Дело в том, что после полёта Гагарина у нас четверть века под строгим секретом держался тот факт, что Гагарин приземлился не в космическом корабле, а на парашюте – не долетев до земли, он катапультировался из спускаемого аппарата. Скрывали, чтобы не бросить тень на советскую технику, хотя этим, наоборот, надо бы гордиться: наши учёные перестраховались, чтобы не ставить под угрозу жизнь человека. А в своей поэме Сулейменов прямо пишет в сцене возвращения из космоса:

Я упал в траву…

Сбросил шлем…

Горьковатый цветочный сок…

Погоди,

Я чехол парашютный сорву.

Пригляжусь

И узнаю тебя,

цветок.

Ну-ка, дай лепестки…

Эх, родная земля.

С Байконура провожали меня как какую-то знаменитость… Таких поездок было много, но та бескрайняя степь и радостные умные люди остались со мной на всю жизнь.

– А в Россию из Молдавии вы когда вернулись?

– Когда начались там межнациональные разборки. Квартира наша на Васильевском острове была занята родственниками, поэтому мы с мужем остановились в Саблино. Купили квартиру, а соседями оказались цыгане, которые наркотиками торговали, машины круглые сутки приезжали, крики, шум. Пошла в администрацию: «Ради Бога, помогите обменять квартиру!» Спрашивают, мол, кто я и откуда. Рассказываю – и в ответ: «Так что же вы прячетесь! Такие люди! Идите к нам в ДК или к батюшке». И пошла к батюшке. Увидела его во дворе в подряснике рядом с машиной. Секретарь администрации меня так настроила: «Это такой человек! Сразу найдёте общий язык», – но что-то заробела я. Ведь тогда и некрещёной была. Маму-то мою ещё младенцем крестили, она в Петербурге даже в гимназии успела поучиться – поступила туда перед самой Февральской революцией. Все кровавые события на её глазах произошли, поэтому боялась за меня и в храм не водила. Но батюшка увидел моё смущение, сам подошёл познакомиться. Говорит: «Сам Господь вас послал, у нас как раз детский театр создаётся». Вскоре крестилась я и стала этим заниматься. Конечно, не одна, вот Юленька Егорова мне помогала.

– Да не преувеличивайте, Марина Николаевна, я же с вершок была, школьница, – смущается девушка.

– А кто меня со всеми познакомил? Кто детей в театр зазывал? Я не хвалю тебя, а искренне говорю, как ещё мама меня учила, человек старого воспитания: «Или говори то, что на самом деле думаешь, или молчи». Итак, стали мы с детишками спектакли играть. Затем подходит ко мне наш регент: «Марина Николаевна, у меня в хоре есть женщина, которая хорошо поёт, но вся скованная, аж трясётся. Позанимайтесь с ней». Дала я певчей выучить монолог из «Женитьбы» Гоголя, сделали с ней небольшой такой спектаклик. Скованность как рукой сняло. Тут батюшка привёл целую делегацию из прихожан, они тоже хотят. «Батюшка, – говорю, – придётся тогда ещё и взрослый театр открывать». Так наш народный театр «Русь» и появился. Сначала было трудно, я ведь не режиссёр. Помог опыт ещё из горьковского тетра, там заметили во мне способность соединять людей в одном действии и просили: «Марина, вот здесь у нас массовая сцена бала, поработайте, пожалуйста. А там будет петь хор монашек, тоже займитесь».

– Получается, у вас два театра, детский и взрослый? – уточняю.

– Не только. Батюшка наш любит поэзию и как-то на общую трапезу принёс поэтический сборник: «Почитайте нам». Стала читать с листа, всем понравилось. И мы при театре организовали музыкально-поэтическую гостиную. Такой восторг был, уже много программ выпустили. Ещё молодёжный театр у нас намечается – ребятки, которые прежде в детском театре играли, выросли, им другой репертуар нужен. Вот так само собой всё порождается. Но пойдёмте, сам театр покажу.

Проходим по коридорам мимо классов, в которых шли уроки, в обширный зрительный зал.

– Раньше была крошечная сцена, но батюшка стенку противоположную сломал, всё расширил, ещё и радиобудку устроил, чтобы подзвучка была профессиональная. Свет тоже замечательно поставлен. Оборудование покупали на грант, который нам дали за спектакль «Русский крест». Последнюю работу, «Урок дочкам» по Ивану Крылову, тоже высоко оценили, специально из Петербурга зрители приезжали.

Марина Николаевна Лукач, режиссёр театра «Русь»: Многие ведь одарены талантами, да только ленятся, оправдываясь нехваткой времени

Режиссёр поднялась на сцену, нажала на что-то – и занавес раздвинулся.

– На кнопочку нажимаешь – и всё работает. Плохо только, потолок невысокий, акустика не очень.

– Ну, вам прям Большой театр подавай, – шучу. – А как вы будущих артистов отбирали?

– Люди смотрят, подходят: «Можно я попробую?» Многие ведь одарены талантами, да только ленятся, оправдываясь нехваткой времени. У нас пение детишкам преподаёт Ольга Ивановна Саяпина, которая у меня с мужем в театре начинала. Человек очень занятой: завуч в общеобразовательной школе, дирижёр детских хоров, регент двух храмов – нашего Никольского и Вознесенского в Колпино. А успевает у нас выступать. У неё меццо-сопрано великолепное, и недавно был концерт, кантату «Stabat Mater» пели. Или вот Георгий Игоревич, тоже к нам в театр заглядывает…

Оборачиваюсь: в дверях стоит высокий мужчина с профессорской бородкой и офицерской выправкой. Как оказалось, и вправду офицер запаса, капитан 2-го ранга.

По волнам истории

Георгий Игоревич Лямин показал мне класс, где он преподаёт историю. На стене под иконой висит огромная карта мира, на которой видны все океаны.

– Без географической карты историю понять невозможно, особенно судьбу Российской империи, – объясняет он. – Многие думают, что на протяжении последних веков она была самой большой империей в мире, и ошибаются. Наша страна к началу Первой мировой войны занимала площадь всего 21,8 миллиона квадратных километров, а Британская империя – 31,8. О чём это говорит? О политических аппетитах островных цивилизаций. Россия всегда была материком, срединной землёй, хартлендом, который требовалось защищать, в том числе и с моря.

– Вы с этого начинаете детям историю России рассказывать? Или с княжения Рюрика?

Георгий Игоревич Лямин: «Без географической

– Начинаю я с военно-морского флота, созданного Петром I. Первый год рассказываю о морских сражениях, чтобы увлечь детей историей, а потом уже перехожу к Рюрику, к феодальной раздробленности, собиранию русских земель и сложным вопросам геополитики. Сейчас проходим оборону Севастополя и в целом Крымскую войну. Почему она началась? В светской школе им объясняют, что Британия заступилась за турок, на которых Россия решила напасть. А началось ведь с того, что Россия сама заступилась – за греков, у которых турки отобрали ключи от храма Рождества Христова в Вифлееме и передали католикам. И здесь я подвожу к тому, почему Россия стала «Третьим Римом», защитницей мирового православия. Если этого не понимать, то будет непонятна и нынешняя история – что происходит и к чему мировые силы стремятся. Тут большое значение имеет, как историю преподнесёшь. Если по методичкам Сороса, то возненавидишь свою Родину. Если по нормальным книгам, то увидишь, что Россия, как говорил Иоанн Кронштадтский, есть подножие престола Господня.

– Знаете, в детстве я запоем читал советские книги про Нахимова, Ушакова, Сенявина и на чистом глазу думал, что флаг советского ВМФ – это Андреевский флаг. Не было в сознании исторического разрыва, царская Россия и СССР сливались вместе.

– А наш флот вообще вне времени. Что интересно, из всех родов войск его флаг единственный при СССР сохранил дореволюционные цвета: белый фон и синюю полосу. Там, правда, ещё красная звезда появилась, но такой уж исторический был момент. Под этим флагом в 70-е годы я гонял американские соединения по всему Индийскому океану. Наш большой противолодочный корабль «Маршал Ворошилов» входил тогда в состав 8-й Оперативной эскадры ВМФ. Ещё я служил на патрульном корабле «Летучий», которому также постоянно ставили боевые задачи. Появляется американский авианосец с сопровождением – мы сразу в хвост. У нас пушки заряжены – и у них всё наготове, самолёты на взлёте.

– Детям рассказываете про свою службу? Приводите поучительные примеры из жизни?

– Есть и такие. Например, про шторм 12 баллов, Святителя Николая и морской закон «сам погибай, а товарища выручай». Дело было в декабре 1976 года. Наш «Маршал Ворошилов» совместно со сторожевым кораблём осуществлял поиск иностранной подводной лодки в районе мыса Олимпиады, на севере Японского моря. Погода была морозная и ясная. В адмиральский час моя смена валяется на койках, отдыхает. Вдруг резкий удар в правый борт, корабль кренится на 45 градусов. Мы с коек повылетали, куча мала. Первая мысль: началась война и где-то рядом применили ядерное оружие. Но это наши метеослужбисты проворонили тайфун «Мерлин», и мы вошли в его зону. Причём сразу же попали в волнение 12 баллов. По шкале Бофорта это возможный максимум, 13 баллов уже не бывает – ураган, когда скорость ветра выше 118 километров в час. Большинство моряков знают о таком шторме лишь теоретически, а мы, значит, вляпались.

Пробираюсь на свой боевой пост короткими рывками, поскольку то и дело корабль фактически на бок ложится. По громкой связи объявляют, что тамбуры с первого по четвёртый затоплены, поскольку не были задраены. Тут ещё началось обледенение корабельных надстроек – корабль превратился в глыбу льда, болтающуюся в урагане. Дай Бог самим спастись, но поступает сообщение, что наш сторожевик, корабль сопровождения, терпит бедствие – он потерял управление и дрейфует на скалы. Кромешная ночь, шторм – как найдёшь небольшой корабль в этом аду? Из средств обнаружения надводных целей у меня были четыре РЛС: носовая и кормовая «Волга», «Дон» и резервная МР-310. Все они одна за другой вышли из строя, поскольку антенны примёрзли, не вращались. Только кормовая РЛС ещё дышала на ладан, и приходилось корабль крутить туда-сюда: пробежим вперёд, развернёмся на 180 градусов, затем снова разворачиваемся, чтобы весь горизонт прощупать. Я молился Богу, чтобы Он оставил нам последнюю РЛС, чтобы она не примёрзла и мы смогли спасти своих товарищей. Удивительно, но их скорлупку всё же смогли засечь – в полутора милях от скал, куда её нёс ураганный ветер.

Встал вопрос, как причалить к сторожевику, если даже просто выйти на верхнюю палубу смертельно опасно. Вызвался Коля Петров. Облачился он в прорезиненный химкомплект и, пристёгиваясь цепью монтажного пояса ко всякой всячине, вышел на ют. Как он там стрелял из линемёта, как подавал буксирный конец, как его принимали – ведает только Бог. Всё прошло удачно, только под конец одна из дверей тамбура сорвалась с петель и рубанула по Николаю. Отделался он двумя открытыми переломами.

Всё это происходило 19 декабря, в день Николая Чудотворца. Позже я получил письмо из Ленинграда от мамы – накануне, 18-го, она ходила в Никольский морской собор, подала записочку о моём здравии и поставила свечки за всех плавающих по водам. Вот одна из историй.

Детям, конечно, живые рассказы нравятся. Ещё у меня подраздел – история русского оружия. Приношу из дома массогабаритные макеты, точные копии разного стрелкового оружия, которых у меня большой запас, учимся разбирать, потом стреляем из пневматики.

– Наверно, есть ученики, которые связали свою жизнь с флотом?

– Один стал морским офицером, другой окончил Макаровку и ходит на торговом корабле. А вообще морская служба сама по себе прививает любовь к Родине. Уходишь в поход на восемь месяцев, заходишь на Сейшельские острова, на Цейлон: тропики, жара, а ты всё думаешь: «Господи, где же наши берёзки родные?» Вспоминаешь. Вечером демонстрация фильма: пурга на экране. Как хорошо!

Георгий Игоревич смеётся, затем серьёзно черту подводит:

– А если ты любишь Родину, то, значит, и Церковь любишь, и Господа нашего. Куда ещё? Другого пути нет.

– А сами в Церковь как пришли?

– Из Ленинграда на каникулы возили меня к бабушке в Ярославскую губернию, а она была очень богомольной, постоянно водила в храм на причастие. И когда я офицером стал и, естественно, в КПСС вступил, то продолжал ходить в церковь. Во Владивостоке переоденешься в гражданку и незаметно так проникнешь в храм, свечку поставишь, и всё. А причащаться не мог, сразу бы засекли. Ну а потом начались 90-е, страна разваливалась. Всё упование было на Бога, что не оставит Россию. В армии развал был особенно заметен, её фактически уничтожали. Зарплату не платили по восемь месяцев, так что приходилось подрабатывать охранником. Четыре года сторожил на складе железобетонные изделия. Их не упрёшь, поэтому было время читать исторические книги, чтобы разобраться, почему так с нашей страной получилось. Читал, конечно, не Пикуля, а такие труды, как «Монархическая государственность» Тихомирова. Такие вот были университеты. Потом из строевых офицеров я перешёл на гражданку, сейчас работаю в оборонке по своей военной специальности, оружие делаю. А когда в 99-м в Саблино переехал жить, то сразу к батюшке пошёл. Он: «Так ты ещё историк! Будешь у нас предмет вести?» Так и возник мой курс «История государства Российского».

Кино из песни

Из кабинета истории следуем в кабинет ментальной арифметики, где Татьяна Владимировна Власова объясняет, зачем этот предмет нужен детишкам:

Уроки ментальной арифметики проводит Татьяна Владимировна Власова

– Как и история, математика учит человека мыслить, анализировать большие объёмы информации и делать выводы. Предметы мы даём более углублённо, чем в обычной школе. Ещё одна цель: привить детям интерес к предметам, к той же математике. Ведь её можно показать очень интересно! И что закономерно: по истории и математике наши дети сдают экзамены в обычной школе на отлично.

Переходим в студию песочной анимации, и сам собой рождается образ: в этой воскресной школе все предметы перетекают друг в друга, как песок, образуя необычные комбинации.

– Наши мультфильмы возникли из уроков пения, – рассказывает руководитель студии член Союза художников Наталья Александровна Назарова. – Два года назад был замечательный детский концерт, который подготовила Ольга Ивановна, и возникла мысль записать эти песни. А у батюшки стояли две большие магазинные витрины, я и говорю: «А давайте сделаем песочные столы и песни ещё и проиллюстрируем». Так и стали делать мультфильмы.

Руководитель студии песочной анимации Наталья Александровна Назарова показывает на песочном столе, как оживают герои мульфильмов.

– Три искусства в одном, – удивляюсь, – песни, рисунок и кино.

– Само по себе искусство человеку ничего не даёт, главное, что оно в себе содержит. Песни у нас духовные. И мультики на православную тему. Делаем по житиям святых, сейчас закончили об Александре Невском. Это важно, когда вот так, творчески, прикасаешься к святости, принимаешь это в себя.

– Вы ведь в школе преподаёте ещё Закон Божий? Необычно для художника.

– А знаете, к вере я пришла как раз в Академии художеств. Ещё когда училась там, её аспирант, уже тогда монах, отец Александр (Фёдоров), открыл в академии домовую церковь Святой Екатерины. Было это в 1991-м. Архимандрит Александр и сейчас там служит, и в академии преподаёт, он профессор кафедры истории и теории архитектуры. По его благословению я здесь, в Саблино, детьми занимаюсь.

Наталья Александровна показывает на песочном столе, как оживает русский витязь, скачущий на коне.

– А как вы отснятое монтируете? – спрашиваю. – Нужны ведь специальные навыки.

– А нас Игорь научил, профессиональный режиссёр документальных фильмов. Замечательный человек, наши дети к нему так и липли. К сожалению, погиб…

Тут нас прервали: батюшка приехал, уже пообедал в трапезной и скоро ему уезжать на службу. Спешу встретиться и с ним.

(Окончание в следующем выпуске)

← Предыдущая публикация     Следующая публикация →
Оглавление выпуска