Здравствуйте, дорогая редакция! Ваша газета вступила в возраст Христов. Хочется вас поддержать в вашем нелёгком труде. Братья и сёстры, все вы разные люди, но делаете одно дело – с горением, с душой. Назову вас сеятелями, а газета – это семена, и семена, надо сказать, хорошие, сортовые, такие, что не теряют своих свойств годами: вы уже тридцать лет сеете, а всходы и плоды те же. Это – мир в душе, доброта, долготерпение. У кого-то от чтения «Веры» теплеет на сердце, кто-то, читая о добрых примерах, снова начинает верить в то, что люди ещё могут любить, а кто-то, засучив рукава, с новыми силами идёт дальше по пути Христову – он знает, что не одинок. Вот так и получается, что вы далеко, а по духу – будто рядом. Чтобы прямо так всё елейно для меня в газете – нет, бывает, с чем-то не соглашаешься. Но если бы не были вы мне близки, просто не читал бы и письма не писал. Как объяснить, не знаю, но рад, что Бог дал мне вас узнать. А бывает так: прочтёшь статью и смотришь – а кто же автор? Помяни его Господи!

Живёт наша семья в деревне Загривье Сланцевского района Ленинградской области, до Эстонии от нас три километра через реку Нарова. Ходим в храм Апостолов Петра и Павла в деревне Спицино – это уже на Псковщине. Пастыря нашего, иерея Григория Ивасенко, любим и уважаем. Нас он называет в шутку «дорогие моя заезжане», потому что в основном все приезжают. География прихода – Сланцы, Гдов, СанктПетербург, Москва. Бог милует, живём дружно.

Фото со страницы храма в социальной сети

По благословению отца Григория посылаем в редакцию рукопись его мамы. Это непридуманные истории из личного жизненного опыта. Наталья Сергеевна Ивасенко – художник и детский писатель. Надеемся, эти рассказы послужат к славе Божией и духовной пользе читателей.

С любовью о Христе – Игорь Окунев

Наталья ИВАСЕНКО

«Только в Боге успокаивается душа моя: от Него спасение моё» (Псалом 61).

С юности я любила художественную литературу. Читала много. Позже образование позволило мне писать рецензии на книги и даже самой сочинять рассказы, повести и сказки. Это доставляло мне радость, и казалось бы, ничего больше мне не надо. Но совсем недавно, уже в преклонных годах, я очень серьёзно заболела и, выздоравливая в больнице, вдруг отчётливо поняла: сколько же раз спасали меня Господь, Матерь Божия, мой Ангел Хранитель, святые и святая, имя которой я ношу! Сколько же раз случалось наяву со мной чудо, когда Господь вновь и вновь хранил меня, возвращая здоровье, позволяя жить, и жить счастливо, имея семью – мужа и детей, а позже внуков и правнуков!

И мне стало бесконечно стыдно оттого, что в течение своей жизни я писала о чём угодно, но только не о самом главном. И потому, пока не поздно, захотелось рассказать об удивительных эпизодах моей жизни, связанных с явным чудом помощи от Господа, Матери Божией и святых. Я долго не знала их и не молилась им, а они всё равно, жалея меня, мне помогали.

Повествование моё будет без всяких прикрас, без выдумок, правдивым и искренним.

* * *

В 1941–1943 годах, во время Великой Отечественной войны, мы трое – отец, мама и я – оказались под Сталинградом. Так как родители были геологами-путейцами, они работали в тылу: восстанавливали железные дороги и мосты, взорванные фашистами. Местные власти обязывали жителей предоставлять возможность совместно с хозяевами проживать в домах таким же строителям, как и мои родители.

Нам не очень повезло с хозяйкой. Во-первых, она была недовольна тем, что нас трое (другое дело – один мужчина). Во-вторых, ей не нравилось, что меня, трёхлетнюю, оставляли на весь день в её доме. Мне не разрешалось не только куда-то ходить, но и даже вставать с места. Я сидела в углу комнаты, и мне запомнилась ковровая дорожка передо мной и большой цветок (позже от мамы узнала – фикус). Там я сидела часами. Но если пыталась встать, тут же перед моим лицом возникал указательный палец хозяйки, который грозил мне: «Нельзя!» Скажу по-простому: мне приходилось терпеть и не ходить в туалет до возвращения родителей. Боль в животе была такая, что я плакала. В какой-то день отец, жалея меня, рассказал обо мне женщине по имени Хавронья, многодетной, которая жила недалеко от «нашего» дома в землянке. Та тут же предложила перейти к ней: «Землянка большая, поместимся!»

Отец обрадовался и решил в этот же вечер перебраться с нами в землянку. Но мама, видимо, устала и хотела перейти в новое жилище утром, до работы. Всё же отец настоял. И как же это было правильно!

Папа позже рассказывал: «Часов в пять утра рядом с землянкой раздался страшный взрыв. Я выскочил, чтобы понять, что случилось. Оказывается, при обстреле города немцами бомба прямым попаданием упала на тот дом, в котором мы жили, и от него не осталось ничего, кроме громадной воронки, которая продолжала дымиться».

Что это? Кто подсказал отцу перейти в землянку вечером, не оставаться в доме до утра? Кто сберёг нас? Благодарим Тебя, Господи, Матерь Божию и всех святых за то, что спасли нас.

* * *

Война ещё продолжалась. Но мы жили уже в другом месте – в Камышине. У нас был один большой топчан в громадной пустой комнате, а рядом, за стеной (не стена, а перегородка из трёх досок с широкими щелями между ними) ютились старенькие дьячок и псаломщик. Было слышно, как они постоянно тихо молились.

Я часами сидела одна на топчане без игрушек, только с одной маленькой фотографией мамы (такие наклеивают в паспорта). Однажды в комнате появилась женщина и встала у двери. Я сперва обрадовалась: мама! Но женщина не двигалась, и, внимательно присмотревшись, я поняла, что это совершенно незнакомая мне женщина. Она продолжала стоять у двери. Я испугалась, и она исчезла. Позже, много позже я поняла, что ко мне из жалости заглянула святая. Кто? Как обидно, что я не запомнила её лица. Ростом она была высокая, в каком-то длинном одеянии.

* * *

Война кончилась. В Приозёрном районе, на хуторе, родители сняли дачу. Меня, как самую старшую (12-летнюю) оставили с двоюродными братьями. Я мыла пол и нечаянно наступила на кнопку. Конечно, не обратила внимания, не промыла и не перевязала ранку, а уже ночью покраснела и начала болеть нога, а днём стало ещё хуже. Что делать-то, не знаю. И какое счастье – совсем неожиданно приезжает тётя Тася, мама двоюродных братьев. А мы-то ждали её только на следующий день. Посмотрела она мою ногу (а уже от подошвы красная полоса дошла до коленки, и в паху было больно). «Срочно пойдём в посёлок, там есть медпункт!» – решает тётя Тася. Не помню как, еле-еле, хромая, прошла четыре километра. В медпункте молоденькая фельдшерица обыкновенными ножницами срезала мне нарыв и приложила ихтиоловую мазь. Обратно идти было уже легче.

Тётя Тася по дороге призналась, что, отработав сутки, она очень хотела спать. Могла бы, как договаривались, приехать на следующий день. Но неспокойно у неё на душе было. Что это? Кто подсказал ей, что надо срочно к нам ехать? Остаётся только одно: бесконечно благодарить Господа, Матерь Божию и всех Божиих угодников.

* * *

Рожала второго ребёнка. Всё хорошо. Девочка здоровая. В палату меня не повезли – два часа ночи. Оставили в родильном помещении. Врач спокойно пошёл отдыхать. Лежу под простынёй и ничего не могу понять: почему-то становится холодно, очень холодно. Меня всю трясёт. Начинаю замерзать. Вдруг подходит ко мне доктор. Она откидывает простыню и тревожно спрашивает: «Ты видишь меня?» – «Вижу». Командует: «Срочно готовьте операционную!» – а сама делает мне укол. Что случилось со мной? Была большая потеря крови. Ещё укол – и кровотечение останавливается. Оказывается, лопнул какой-то сосуд. Врач – совсем молодая заведующая отделением – доверительно мне говорит о том, что, когда её дежурство, она не может спокойно спать, обходит всех рожениц. Разве это не чудо? Опять мне повезло! Именно в эту ночь она была дежурной. Кто управил? Кто всё предусмотрел, сберёг мне жизнь? Господь, Божия Матерь, святые Божии угодники. А я ведь тогда и не молилась, ничего-ничего о христианстве не знала. Много позже пришла к пониманию Истины.

* * *

Ещё пример удивительной Божией помощи. Приехали на дачу мои родители, я и две моих дочки (6 лет и 3 года). Муж в отъезде. Внезапно к вечеру у меня начинает болеть правый бок. Может, простыла? Надеюсь, прогреюсь и всё пройдёт. Но мама уговаривает меня поехать в город, с детьми она справится. А мне так не хочется уезжать! Во-первых, до вокзала надо идти три километра, а уже темно, осень. Потом ехать в электричке, дома никого нет, а здесь, на даче, так уютно, тепло. Просто обидно: только что приехала – и уезжать! Но мама настаивает.

Уже в электричке чувствую, как поднимается температура, боль в боку усиливается. Неужели мамино предположение об аппендиците правильно? Еле добираюсь до дома и тут же вызываю сама себе неотложку. Да, у меня аппендицит. Слышу, как врач уже в машине даёт распоряжение о срочной подготовке к операции. И правда, еле успели: ещё немного – и аппендикс бы лопнул, а это перитонит. Всё было бы сложнее, опаснее.

И опять думаю: мама ведь не врач, могла бы согласиться со мной, осталась бы я до утра на даче… Но, значит, Кто-то свыше вложил в мамино сердце тревогу, Кто-то, в который уже раз, пожалел меня, оставил жить… Господи, как же я благодарна Тебе, Матери Божией и всем святым, которые всегда рядом!

* * *

Но то, что произошло со мной, когда мне было уже за пятьдесят, требует особого рассказа.

Опять я заболела. Одновременно у меня был грипп, воспаление лёгких и плеврит. Температура – сорок. В больницу в посёлке, где мы жили с мужем, не взяли, вернее не посоветовали ложиться. Больница не отапливается, еды практически никакой, а лекарства, которыми будут лечить, те же, что и дома, – антибиотики. Муж рядом, топит печку, даёт лекарства, а я в тяжелейшем состоянии, как бы в забытьи. Но про себя бесконечно, ежеминутно взываю к святым, к Божией Матери, прошу помочь и как бы кричу: «Не хочу умирать! Кто-нибудь, помогите! Ну хоть кто-нибудь!» – и так без конца. И вдруг (то ли это был сон, то ли забытьё, то ли видение) вижу себя куда-то бегущей и продолжающей кричать: «Помогите! Не хочу умирать!» Смотрю себе под ноги и, к своему ужасу, понимаю, что бегу по головам людей! И что самое страшное, они мёртвые – белые, с закрытыми глазами – и одновременно живые! Стоят, плотно прижавшись плечами друг к другу, и для каждого есть только маленькое свободное пространство, чтобы он смог крутить головой из стороны в сторону. Страшно! А я трусиха. Понимаю: если упаду или если хоть кто-нибудь схватит меня – я пропала, навсегда останусь с мёртвыми. И потому ещё сильнее взываю: «Помогите! Помогите!» А сама бегу, бегу… И вдруг всё замирает. Меня окружают со всех сторон изображения Божией Матери. Тишина. Только изображения беззвучно колышутся. Это не иконы, а репродукции с икон. Они бумажные, лёгкие и от воздуха вибрируют. Но ясно видно: вот Казанская Божия Матерь, Владимирская, Умиление, Знамение… Они образовали вокруг меня круг. И тут я услышала голос Божией Матери: «Что ты преследуешь Меня? Возопиешь – услышу, помогу!» И в один миг всё исчезло. Я очнулась. Впервые за дни болезни чувствую, что не горю. Температура нормальная. Возле моей кровати стояла тумбочка, на ней, помимо лекарств, воды и т.д., лежал маленький отрывной календарь. Кто же из святых в этот день пришёл мне на помощь? Кого благодарить? Открываю календарь: 1 октября празднуется память иконы Божией Матери «Целительница»! «Чудо! Чудо!» – только и могу повторять.

Позже рассказала о своём видении схииеромонаху Оптиной пустыни Симону (Гаджикасимову). Он вздохнул и серьёзно сказал: «Теперь ты знаешь, что такое ад. Тебе удалось его увидеть».

Что касается голоса Божией Матери, какой он, об этом меня многие спрашивали, но я не могла объяснить. Терялась. Однажды где-то вычитала, что кому-то посчастливилось тоже услышать голос Божией Матери. И этот человек точно охарактеризовал его: властный.

* * *

Ещё расскажу о чуде, которое произошло не со мной, но свидетелем которого я оказалась. Маме сделали укол от давления, но неудачно – шприц был грязный. Тогда ещё не было одноразовых шприцов. Начался абсцесс. Температура высокая. Уже третий раз прооперировали, но с абсцессом не справлялись. В церковь в то время я не ходила, молитв не знала. Очень тревожно было за маму. Кто-то, кому я со слезами рассказала о маме, посоветовал срочно переписать на листочек бумаги псалом 90-й и незаметно подложить его ей под подушку. Я так и сделала. Прихожу в больницу на следующий день, боюсь даже спрашивать, как она себя чувствует. А мама, не веря самой себе, говорит: «Первый раз за месяц температуры нет. Господи, вот чудо-то! А я ведь уже отчаялась!» Я молча вынула из-под подушки переписанный псалом. Вот оно где, чудо! Настоящее чудо, которое сотворил Господь!

* * *

В дополнение хочется мне рассказать о конкретной помощи блаженных Ксении Петербургской и Матроны Московской.

Мы (муж, дочь и я) возвращались из Франции, пересадка в Берлине (тогда ещё ГДР). Конец августа, вокзал переполнен, с билетами трудно. А я только что узнала о блаженной Ксении. Мне подарили о ней книжечку. Читая, я много плакала, очень её полюбила и поняла, что она мне будет дорога всегда. И вот теперь, испытывая сложности с транзитом, подхожу к кассе. Мысленно взываю к Ксении: «Помоги! Ты же всё можешь!»

И опять чудо! Кассир смеётся и говорит: «Ну и счастливые же вы! Только что сдали до Питера три билета. Ваш поезд через два часа». Услышала Ксения! Помогла! Явное чудо!

Другой случай связан с блаженной Матроной Московской. У меня на десне образовалась маленькая, еле заметная трещинка. Вроде и не больно, но неприятно. Обращалась к врачам, но помочь не смогли. Однажды в нашей деревне после литургии был малый крестный ход. Мне досталась икона блаженной Матроны. По какому-то наитию я прижалась к иконе щекой и тихо-тихо попросила: «Матронушка! Вылечи ты мою десну!» Попросила и забыла. Прошёл день, ещё, а на третий я вспомнила о своей десне. А ведь я ничего не чувствую! Смотрю в зеркало – гладко! Через какое-то время даже забыла, с какой стороны была трещинка.

И опять буду повторять одно и то же: чудо произошло со мной и в этот раз! Весь опыт моей довольно долгой жизни учит одному – верить в Божию силу, в помощь Божией Матери и всех святых. И конечно, получив помощь, не забывать благодарить от всего сердца.

* * *

Этот случай произошёл со мной в электричке. Я читала тоненькую книжечку, брошюрку об Иосифе Белгородском. Где-то в середине пути замечаю: то тут, то там кашляют люди. И всё больше и больше. Отрываюсь от чтения и спрашиваю тех, кто напротив: «Что случилось?» Оказывается, по вагону быстро прошли двое хулиганов с газовыми баллончиками, опрыскивая всё на своём пути. Люди из нашего вагона стали переходить в другие, а там та же ситуация – эти двое хулиганов прошли по всем вагонам. Люди открывают окна, но ничего не помогает. Рядом со мной плачет женщина, ей страшно, у неё аллергия, а лекарство дома. Кто-то позвонил машинисту, и электричка останавливается среди поля. Машинист просит всех выйти, чтобы проветрить вагоны. Внезапно я замечаю на себе удивлённый взгляд одной женщины: «Странно, вы одна не кашляете». И правда, я не кашляю. У меня не першит в горле, не слезятся глаза. Почему? Сама не понимаю. Позже я рассказала об этом случае схииеромонаху Симону (Гаджикасимову). «А что тут удивительного? – сказал он. – Ты же читала об Иоасафе Белгородском. Он и отогнал от тебя бесов».

* * *

Не только со мной или при мне происходили чудеса. Мама рассказывала. В детстве она играла с ребятами во дворе. И неожиданно, взглянув на небо, увидела Саму Божию Матерь с Младенцем. Мама закричала: «Смотрите! Смотрите!» Но пока ребята прервали игру, поняли, куда надо смотреть, виденье исчезло. Мама, рассказывая нам об этом, испытывала всегда чувство невероятного счастья.

С мамой связан и удивительный случай спасения. Вместе с другими геологами она переправлялась на лодке на другой берег. Течение бурное, и лодка перевернулась. Все, кроме неё, удачно вынырнули и спаслись. А маму течением понесло под брёвна, которые сплавлялись по реке. Они плыли сплошняком, и ей, конечно, невозможно было вынырнуть из-под них. Но неожиданно между брёвнами показался просвет, и это стало для неё счастьем. Кто её спас? Кто оставил её жить? Она поняла сразу: Святитель Николай. Именно его маленькой иконочкой благословила на дорогу её мама, моя бабушка Екатерина. Этот образок Николая Чудотворца до сих пор и нам – мне, моим детям и внукам – очень дорог.

* * *

Иногда помощь святых приходит настолько сильно, что даже меняет судьбу человека. Никогда ни я, ни муж, ни родственники и друзья не могли предположить, что мой сын будет священником. И в первую очередь не мог этого предположить он сам. После армии мечтал учиться и получить совершенно другую профессию.

В 1987–1988 годах сын служил на Севере, в районе Воркуты. Время от времени до меня доходили тревожные вести: один солдатик погиб, другой умер, третий покончил самоубийством. И четвёртый, и пятый не вернулись из армии. Мне стало так тяжело, так страшно. Родители, муж, друзья утешали меня, успокаивали: «Не переживай! Всё будет хорошо!» Общие слова, от них не легче. Иду в церковь (а до этого никогда не ходила). Озираюсь по сторонам – ничего не знаю. Вдруг вижу икону святого Николая Чудотворца. Узнала его только потому, что видела его изображение у мамы на иконе. Поставила свечу перед образом и говорю тихо-тихо, шёпотом: «Николай Чудотворец, что хочешь делай с моим сыном. Я измучилась, ничем помочь ему не могу. Ты всё знаешь. Делай что хочешь. Хочешь – верни мне сына живым, хочешь – верни его в цинковом гробу, а я больше не могу». (Теперь, когда вспоминаю, не верю: неужели могла так просить?! – но, видимо, от отчаяния.)

Вернулся сын из армии, а когда венчался, пригласил его священник помогать в храме. А чуть позже сына рукоположили во иерея. Как так случилось, почему? Сперва это кажется странным, а на самом деле всё объяснимо. Я же сама попросила Николая Чудотворца делать с сыном, что он захочет. Вот он и сделал его служителем Церкви, и удивляться тут нечему.

Слышат нас: слышит и Господь, и Божия Матерь, и все святые! Только молитесь, просите – и получите! Какое счастье, что мы не одиноки в этом мире, таком сложном, а порой и опасном, когда уверены, что нам всегда помогут, не оставят в беде!

До этого я рассказывала о земных наших делах, но что самое-самое главное – сила Господа выходит далеко за пределы нашего земного существования. И по смерти Господь встречает нас, и опять святые приходят нам на помощь. И чтобы наша бессмертная душа не мучилась после смерти, от нас так мало требуется: пока живы – жить по законам Божиим. Но и когда нагрешили (к сожалению, и я среди грешников), если покаемся искренне, отречёмся от нечистоты, Господь простит и не даст погибнуть нашей бессмертной душе.

Слава Тебе, Господи! Слава и Божией Матери, и всем святым! Аминь.

← Предыдущая публикация     Следующая публикация →
Оглавление выпуска