Связи земные и небесные

Музыкальный марафон

И в дождь, и в снег на севере Коми, в окрестностях Ухты, можно встретить бегущего человека с лыжными палками в руках. Многие ухтинцы сразу в лицо узнают марафонца, поскольку не знать его невозможно – в местном Дворце культуры Константин Фрейман и бессменный ведущий, и солист-исполнитель, и сценарист-организатор различных шоу. Так сказать, человек весь в шоу-бизнесе, если бизнесом можно назвать работу в культурном учреждении. Зарплата там небольшая, поэтому ухтинского марафонца можно увидеть ещё и в ресторанах, где он подрабатывает исполнением песен. Ко всему прочему Константин прислуживает в храме алтарником, также он автор православного… мюзикла. Последнее обстоятельство и заинтриговало меня, договорились мы о встрече.

Константин Фрейман на Арктическом марафоне в г. Воркуте

Жду его в огромном холле современного Дворца культуры, какой может позволить себе город нефтяников и газовиков. Пробегает стайка девочек в танцевальных платьях, по разным кружкам от раздевалки деловито расходятся мальчики. Не сразу замечаю Константина – он как-то сливается с этим круговоротом. Прикинув в уме, приглашает в помещение, которое должно быть свободно.

– Вы здесь официально кто по должности? – спрашиваю.

– Числюсь менеджером по связям с общественностью. А так просто солист. Некоторое время работал замдиректора ДК, когда ради интереса закончил академию финансового менеджмента. Вроде справлялся, но не выдержал – все эти совещания, хоздела… Вернулся на сцену.

– В одной из новостей в нашей газете как-то промелькнуло, что вы вели вечер колокольных звонов.

– Это два года назад было. На наш новопостроенный храм Исповедников и новомучеников, в земле Коми просиявших, повесили колокола, и приехавший к нам известный звонарь Владимир Петровский делал презентацию. У него, кажется, это уже была 193-я колокольня. Он там, наверху, звонил, а я комментировал.

Храм Исповедников и новомучеников, в земле Коми просиявших

– У вас есть музыкальное образование?

– Начальное незаконченное. Хотя со сцены пою с 14 лет. Это в конце 80-х было, родители не знали, что я в ресторане «Русь» играю на гитаре и пою на замене. Директор ресторана докапывался: «Сколько тебе лет?» – «Восемнадцать». – «Покажи паспорт». – «Потерял». – «Вот придёт ОБХСС…» Какое образование? С раннего детства дома звучала поп- и рок-музыка. Был такой казус. Воспитательница садика моей бабушке пожаловалась: «Ваш внук ходит по группе и поёт неприличную песню “Водки найду”». Бабушка в ужасе, передала папе, что я песни про водку пою. Папа тоже в шоке, требует: «Ну-ка, спой». Я затягиваю: «What can I do!» Как слышал песню, так и орал, получалось «воткинайду». А это как раз одна из любимых папиных групп, «Смоки». Он же меня научил магнитофон заряжать бобиной и через наушники слушать.

Вообще-то отец был начальником тракторной колонны, по буровым мотался. Много раз просил его взять с собой на вертолёте, но при СССР строго было, только на «КамАЗе» однажды взял – посмотрел я, как нефть добывают.

– Но вот вы, став папой, написали православный мюзикл… Как вы пришли в Церковь?

– Недавно исполнилось пять лет, как отошла ко Господу моя родная сестра. За неделю до смерти пригласил я священника соборовать её, и пришёл молодой батюшка Ростислав, только-только ставший настоятелем Казанского храма в посёлке Ярега близ Ухты. Он местный, в Церковь пришёл 10-летним школьником, когда его отца, сотрудника МВД, отправили воевать в Чечню, – стал ходить в храм и молиться за него. Тот вернулся живым. Познакомились мы, но ничто не предвещало дальнейшей дружбы, просто телефонами обменялись. Утром, ближе к обеду, 12 августа Таня умерла, и отец Ростислав сразу позвонил. Почувствовал.

С ним и отпевали, я тоже пел. Он после говорит: «Споёшь у меня в храме на Яреге?» И как-то мы так сошлись, что потом сделали вместе фестиваль православной музыки «Россия верою сильна» – название такое само на ум легло. Первый раз провели его пять лет назад на Яреге. Второй и третий фестивали были благотворительные – собирали деньги на лечение ухтинских детей. В 2015 году нам повезло – первый день фестиваля открывал хор Александро-Невской лавры, где отец Ростислав прежде учился, во второй день выступала наша самодеятельность, и на третий день праздник закрывал хор Валаамского монастыря. Его приезд тогда оплатило наше градообразующее предприятие в связи с освящением большого престола храма Новомучеников и исповедников Российских, в земле Коми просиявших. Тогда же приезжал глава «Газпрома» Алексей Миллер…

– И присутствовал на освящении?

– Ожидали, что в храм заедет, хор наготове стоял, а он не заехал. Ну и ладно. Главное, церковное событие переросло в культурное, общегородского масштаба, за что гендиректору «Газпром трансгаз Ухта» Александру Гайворонскому спасибо.

Многоголосый жанр

– Музыку вы давно пишете?

– Есть песни, для которых я написал и музыку, и стихи, но предпочитаю работать с профессиональными композиторами. С музыкой у меня такая проблема: напишу, три дня послушаю и начинаю сомневаться: а моя ли? Неприятное чувство: вроде бы где-то слышал этот мотив, не дай бог, в плагиате обвинят. Хотя истинно знаю, что ни с кого не сдирал. Коллеги успокаивали: сколько песен, похожих друг на друга! Но нет, уж лучше буду с текстами работать. Вот сейчас переписываю свой же мини-мюзикл «Прометей Севера» – это литературная аллегория о том, как человек подчинил все стихии, как наш край осваивался, в том числе и про ГУЛАГ есть. Главная идея – любовь превыше всего. Сейчас я этот мини-мюзикл расширяю, чтобы про Ухту больше было.

– Жанр мюзикла вам близок?

– В детстве слушал рок-оперу Уэббера «Иисус Христос – суперзвезда», восхищался пением Яна Гиллана…

– В своё время отношение верующих к ней было неоднозначным: с одной стороны, да, художественное произведение, но то, как представлены в нём образы Христа и Иуды, вызывало недоумение. Впрочем, русские слушатели в содержание текстов на английском особо не вникали, их интересовала рок-музыка.

– Да какой там рок… Давайте дам вам послушать наш мюзикл «Связи небесные».

– Это который православным называют?

– А он православный и есть, там идея христианской любви.

Константин достаёт свой смартфон, находит видеозапись премьеры мюзикла:

– Самые рóковые моменты – в мизансцене, где демон Омоль и колдунья Пея приговаривают главного героя страдать за отказ подчиниться. Вот слушайте: тут, помимо рок-гитары, звучит и бас слэповый, пришедший из джаза, и лирические нотки накладываются. А вот сцена, где герои очутились на небе, – такая спокойная песня. А где сцены любовных объяснений, там вообще сплошь лирика. Такое же разнообразие есть и в «Юноне и Авось». Мюзикл может вместить в себя все музыкальные жанры, чем и интересен. Это как бы музыкальная драма. В той же рок-опере Уэббера и джаз, и симфоническая группа какая! Когда начинаешь слушать, особенно увертюру, то, если убрать рок-гитару, зазвучит обычное симфоническое произведение.

– И как молодёжь в наше время на вашей премьере восприняла такое сочетание симфонии и рока?

– По их словам, им «тема зашла». На спектакле был аншлаг, что нас самих удивило. Говорят, даже мужики плакали. Ну и слава Богу.

– Вас в зале не было?

– Я на сцене Бурморта старого играл – сказителя всей этой истории. Там три Бурморта – ребёнок, юноша и старик.

 

– Как пришла идея написать этот мюзикл?

– Предыстория долгая… Благодаря, наверное, опять же Божьему Промыслу родилась песня «Россия верою сильна», и мы решили, что она должна звучать в финале нашего фестиваля. Я от конкурсов стараюсь быть подальше – как могут спорить между собой песни? Но автор музыки Светлана Герасимович выставила её на фестиваль авторской песни «Гринландия», который проходил в Кирове. Ох, как я переживал, каждый день смотрел результаты онлайн-голосования. Глупость же!

– И какое место заняли?

– Первое. Но после я запретил Свете говорить, что она песни наши на какие-то конкурсы посылает, – мне это вредно знать.

Услышал песню Александр Титаренко, в то время художественный руководитель Государственного ансамбля «Асъя кыа», и говорит: «Покажите другие свои песни». Показали ему «Песнь о земле зырянской» на мои стихи и музыку Светланы Герасимович и ещё несколько. В итоге две, включая «Россия верой сильна», вошли в официальный репертуар ансамбля. Стали мы сотрудничать с Титаренко. Писал ему подводки в программы, с которыми коллектив «Асъя кыа» и в Кремле выступал. Однажды он снова ко мне: «Напиши мюзикл к 80-летию ансамбля».

Обратился я к этнографам, и в сборнике Павла Лимерова «Сотворение мира» мне попадается простенький, на полстраницы, рассказ «Иван да Марья», написанный по коми легенде. Вкратце: жили-были Иван да Марья, споткнулись они о камень, этот камень оказался колдуном, который распсиховался и Ивана закинул на Луну, а Марью – на Солнце. «О, это будет моя история!» – понял я.

Выбор Бурморта

– И как дальше всё сложилось?

– Вывел я трёх главных героев, двух пацанов и девочку: это Бурморт (на коми языке – «хороший человек»), Ошпи («сын медведя») и Авъя («серьёзная, толковая»). А сюжет такой. Герои наши с детства дружили, а когда повзрослели, Авъя выбрала суженым Ошпи. Бурморт хоть и был влюблён в девушку, но смирился – по братской своей любви. Но бабушка его, Пея, была колдуньей и участвовала в договоре со злым демоном Омолем. Тот помог бездетной матери родить Бурморта, но с условием: в будущем он возьмёт в жёны Авъю. Расчёт был на то, чтобы не состоялся брак Авъи и Ошпи и у них не родился особенный мальчик, который станет задавать неудобные для Омоля вопросы: в чём смысл жизни, что есть добро и зло. Омоль не смог бы на них ответить, поскольку сам был злом. Тут прототипом для меня послужила легенда, записанная коми философом и писателем Каллистратом Жаковым: будто бы коми народ породит такого человека, как Гусятор (с коми переводится как «тайна», «сокровенное знание»), который станет задавать всем вопросы и по крупицам соберёт воедино всю мудрость народную.

И вот бабка Пея заставляет Бурморта отбить Авъю у Ошпи, грозя страшными карами. Бурморт приходит к ним и уговаривает их уехать, мир повидать, предлагая своё содействие. Авъя ни в какую. Тогда Бурморт открывает правду о грозящих карах. Авъя обращается к верховному богу Ену за советом и получает знание о том, что надо выбирать между унылой безопасностью на чужбине и вечной посмертной любовью. Бурморту она говорит: Омоль всё равно их найдёт, будь что будет.

Всё это, конечно, построено на песенных развязках, звучит музыка, движение передано в танцах.

Чем заканчивается? Злые силы разлучают Авъю и Ошпи, забросив её на Солнце, а его на Луну. А Бурморт нескончаемо страдает, поскольку суженые всё время перед глазами: днём Авъя смотрит с Солнца, а ночью Ошпи – с Луны. Но в самом финале Омоль всё равно посрамлён…

– Полагаете, это сюжет православный?

– Это поучительная история. Как и любая сказка – с народными сказочными героями. Я вам ещё про финал не рассказал. В итоге всё же явился тот парень, который стал задавать вопросы: почему так происходит, за восходом тьма приходит, а если нас не станет, то не будет ни завтра, ни вчера? И приходит ответ… Вот сейчас финал покажу.

Константин листает свой смартфон, протягивает. На экране сцена, на которую выходят все герои мюзикла, звучит песня: «Любовь созидает свет, тот свет, что спасает во мгле, и свету не будет конца, покуда…» Далее нежным женским голосом: «Любовь на земле». Занавес. Всё замирает, и звучит голос как бы сверху: «В 1379 году святитель Стефан явился в Москву к Коломенскому епископу Герасиму, просил его: “Благослови меня, владыко, идти в страну языческую”… Много трудов, борьбы, лишений, скорби претерпел проповедник веры Христовой Стефан Пермский, живя среди язычников, поклонявшихся идолам. Но это уже совершенно другая история…»

– Такая православная завитушка в конце?

– Сама история жертвенной братской любви по сути уже христианская. Это показано через народный эпос, в котором, да, есть языческие мотивы. Через историю народа, который до принятия христианства и был языческим. Вопрос: как готовилось принятие Христа? Не на пустом же месте это произошло. И вот вам поэтический образ того, что было на самом деле. В моём сюжете ради вопрошания о вечном трое молодых пожертвовали собой, тем самым утвердив Любовь. А любовь вкоренилась в народе, и народ прозрел, стал готов принять Истину. Как было в реальности? Большая часть народа осмысленно приняла проповедь Стефана Пермского, поскольку была готова – жертвенность Христа, принявшего страдания за человеческие грехи, почему-то им оказалась близка.

– Самый страдательный персонаж в вашем мюзикле, получается, Бурморт.

– Мне некоторые зрители потом говорили: «Бедолага ни за что пострадал, всю жизнь потом мучился». Почему же ни за что? Он явил высшую любовь.

Написал я этот мюзикл для «Асъя кыа», но Титаренко ушёл из ансамбля, и либретто оказалось невостребованным. А тут у Александра Маликова, руководителя нашего ухтинского коллектива «Ёлочка», назрел отчётный концерт, он попросил мюзикл. Мы заказали музыку у сыктывкарского композитора Игоря Пильчена. Музыка мне понравилась, и многие хвалили, что она такая проникновенная. Дважды мы показали мюзикл в Ухте, никуда его не возили.

– А когда другие его увидят?

– Министр культуры Республики Коми Сергей Емельянов предложил сделать большую премьеру в мае наступающего года, когда по пройдут дни Ухты в рамках грядущего столетия республики. Дай Бог.

– От людей церковных была какая-то оценка?

– С кем общался, те поняли главную идею. Это сказка на языческом материале о том, как люди созрели для нового ощущения жизни, в которой главенствует любовь друг к другу и Творцу.

Обыденное чудо

– Вернёмся к вашему церковному служению. Как вы стали алтарником?

– Отец Ростислав как-то сказал: «Приезжай завтра на Ярегу, я тебя благословляю, войдёшь в алтарь». Отвечаю: «Чего вдруг, лучше я буду в “зале” молиться». Тёмный ещё был. Он настоял. Я понимал, что алтарь – святыня, но поначалу не воспринял благословение всерьёз. Стали меня учить. Когда построили большой храм Новомучеников, стал и там алтарничать – у отца Романа.

– Вы так рассказываете: ну, пригласили, вошёл. Так всё просто?

– А что рассказывать – как кирпич мимо пролетал? Как-то у меня всё в жизни без чудес совершается, обыденно. Вот теперь молюсь и думаю, что это самое нормальное для человека. Кажется, что всегда был верующим. А ведь и вправду, когда ещё не причащался, то ездил и к Матроне, и в Иерусалим. Но как ездил? Были мы с женой в Турции на отдыхе. Поехали оттуда на денёк в Иерусалим. Провела гид нас по Виа Долороза, крестному пути Христа, всё рассказала. Шли мы, и словно люди перед нами расступались, ни разу в очереди не стояли. Входим в придел Ангела – и нас порхающие голуби окружают. Странно так. Гид говорит, мол, или с нами в группе идёт великий молитвенник, или великий грешник, которого Господь хочет из ада вытащить. Я человек критический и жене шепчу: «Это у неё заготовка такая, экскурсоводческая». Когда вышли их Храма Воскресения, голуби вновь стали над нами летать. Тут наш гид села на землю и заплакала. Вдруг понимаю: таких «заготовок» не бывает. Впечатлило. И вообще Иерусалим произвёл переворот во мне. А ведь мы туда просто так прилетали, на один день – из Турции, где тупо загорали.

И крестился я в 24 года тоже как бы случайно. Однажды компанией по Вологде гуляли. Знакомый ведёт нас в храм Рождества Пресвятой Богородицы у вокзала и там подходит со свечками: «Всё, будем тебя крестить». Я: «С какой стати?» – «Да я уже пожертвовал за крещение, отказываться поздно». И крестили меня – как младенца, не спрашиваясь. Может, я младенцем тогда и был? Вышли из храма – и такое особенное чувство: всё вокруг новое. «Теперь мне, – думаю, – даже ругаться нельзя, как жить?..»

У меня до сих пор остаётся такое чувство – несоответствия. Стал алтарничать, говорю батюшке: «А вдруг кто-то из прихожан меня поющим в ресторане увидит? Что подумает? Стыдно же». Он: «Подумает, что я вот здесь отдыхаю, наслаждаюсь, а человек пением на пропитание себе зарабатывает. Ты же там работаешь. А здесь – Богу служишь». Наверно, есть в этом резон. Вообще, рестораны с юности дали мне хорошую прививку. Видел пьяные компании, и было странно – зачем люди с ума сходят, накачивают себя? Некоторые музыканты спиваются, а я как-то равнодушен к вину.

Сейчас вот попросили в ресторане «Бухара» выступать хотя бы раз в неделю. Я условие поставил: только советские песни вроде «Звёздочка моя ясная», «У беды глаза зелёные». Они согласились, думают, что народ станет приходить слушать, потому что песни хорошие, а по радио их уже не услышишь. Не буду утверждать, что это у меня проповедь такая песенная, но людям и вправду надо как бы слух очистить. Ведь что по радио крутят? «Шашлындо шашлындосы», «Витя, надо выйти» и прочее такое. Только «бум-бум». Вот никогда не думал, что буду говорить как бабушки, которые мне когда-то на Шульженко кивали. Теперь уже я готов молодёжи рассказывать, что был такой чувак Джон Леннон, послушайте. А им неинтересно. Им надо, чтобы ритм, чтобы плющило и морщило. Народ беснуется, и диджей доволен – его задача «заводить», а не давать музыку. До чего дожили – сейчас даже Мадонна, которую все проклинали, уже «не так плохо выглядит» на фоне остального. Надеюсь, что-то произойдёт такое, что мы больно ударимся и вернёмся к норме.

– Теперь вы оказались на месте своих родителей. Какую музыку даёте слушать ребёнку? Рок, попсу, классическую?

– Дело-то не в стилях и направлениях, а в уровне музыки, таланте исполнителей. Если ребёнок слушает талантливую музыку, то у него формируется вкус, который впоследствии оградит от музыкальной пошлости. Понятно, что мой сын попадёт в молодёжную среду, когда подрастёт, и станет слушать то, что слушают другие. Но, надеюсь, привитый вкус позволит вернуться потом к лучшим образцам, которые, к сожалению, часто тонут в болоте шоу-бизнеса.

– Вы считаете себя удачливым в этом бизнесе? Ведь на мюзиклах можно заработать.

– Помилуйте! Чтобы заработать, надо повторять спектакль в течение всего театрального сезона. А это возможно только в больших городах, где на место вчерашнего зрителя приходит новый. Почему мы второй раз «Связи небесные» в Ухте ставили? Чтобы как-то «отбить» премьеру по деньгам, свести концы с концами. С гастролями ездить? Нужна постоянная труппа, свой театр. Нет, мы тут, в провинции, больше во славу Божию работаем.

– Признание публики тоже чего-то стоит. Вы ведь «голос Ухты»?

Константин смеётся:

– Чего только не придумают! «Золотой голос», «платиновый». Говорю перед выступлением: объявите, что для вас поёт Константин Фрейман, а эти понты – заслуженный, лауреат конкурсов – Господи, кому это надо? Есть песня – её слушают, и это счастье, если сумел что-то передать.

 

← Предыдущая публикация     Следующая публикация →
Оглавление выпуска

Добавить комментарий