На высоком берегу реки Илыч мы с жителями посёлка Палью поставили большой 7-метровый памятный крест из лиственницы. На нём икона Воскресения Христова, тропарь Спасителю, схема реки с бывшими и ныне существующими населёнными пунктами. Из 16 в окрестностях осталось три. Здесь частичка моего сердца, ведь это моя малая родина, куда меня тянет больше, чем на Афон. Вновь мы с сыном Денисом и внуком Егоркой планировали приехать сюда 21 июля сего года, на Прокопия Устюжского. В бывшей прачечной развесить иконы и освятить её – теперь уже часовню – во имя праведного Прокопия.

Но в разговоре по телефону с главой Усть-Илыча Светланой Алексеевной выяснилось, что в воскресенье, на день Рождества Иоанна Предтечи, они празднуют 265-летие села. На праздник пригласили и меня. Согласился не раздумывая. Предложил в пятницу собраться, поговорить, в субботу провести обряд крещения, а в день праздника отслужить праздничную литургию. Получил благословение владыки, согласовал всё, что нужно, с благочинным Троицко-Печорского церковного округа протоиереем Иоанном Федько. Упаковав облачения, пелены, церковную утварь, просфоры, отправились на место. По дороге обнаружил, что не взял с собой нательных крестиков для крещения. Пришлось пропустить первый паром, чтобы купить их в Троицко-Печорске.

По приезде Светлана Алексеевна нас накормила, а к пяти часам вечера собралось человек двадцать, в основном женщины. Вроде бы всем было интересно общаться, но одна из присутствующих вдруг взглянула на часы и воскликнула: «На репетицию опаздываем!» Все встали и ушли. Остались мы с Денисом и Егоркой одни и отправились с удочками на Илыч. Отличился Егорка – у него ловились большие окуни, в то время как мы таскали одних ершей. Так закончился этот день. В субботу пришла креститься девочка-подросток, а ещё принесли младенца. Утром в воскресенье съездили на место, где стоял когда-то храм Иоанна Крестителя. Я ещё помню, как там был клуб, куда мы ходили репетировать постановки, на солее пели песни, внизу играли в ручеёк и испорченный телефон. В двадцати метрах от креста, на месте церкви, стоит брошенный старинный дом – возле него можно было бы помолиться с жителями села. Но, кроме нас, молиться было некому. Отслужив молебен, возвращаемся к зданию администрации. На литургию пришло пять человек, и то слава Богу. Все причастились.

После службы пошли в школьный спортзал, где шёл концерт артистов районного масштаба. Дети танцевали зажигательный тодос, возвышающий человека, его физические силы. Умиротворение начало меня оставлять. Мы покинули праздник и, собрав вещи, переехали на пароме на другой берег Илыча. Отслужив благодарственный молебен у памятного креста в честь всех живших, трудившихся, мыкавших горе и умерших в этом краю, куда отправляли ссыльных с семнадцатого века до середины двадцатого. В часовне у села Палью я крестил два года назад двадцать три человека – как нынешних жителей, так и уроженцев этих мест, приехавших в отпуск. Девятнадцать тогда причастились. Когда приехал снова, не пришёл никто, в третий раз меня и вовсе встретили не слишком любезно: стали спрашивать, что я тут забыл, может, золото ищу, обвинили, что я ловлю их рыбу. Может быть, ждали чуда, а его не произошло, и они охладели. Понимаю, что здесь я не нужен, мешаю жить, как они хотят. Так и гадаринцы, помните, требовали, чтобы Христос оставил их пределы. Да и распяли Спасителя за это – призывал к святой жизни. Ничего больше не нужно дорогим моим людям на Илыче, отчаяние они пытаются залить водкой, заговорить матерными словами. Вымирают, пытаясь получать от этого процесса удовольствие, но ничего не выходит – без Бога жизнь не в жизнь.

С этими невесёлыми думами возвращаюсь к себе в Визябож. Звонит знакомый батюшка, говорит, что умер родственник, а у него срочные дела, не могу ли съездить. «Хорошо, – говорю, – отпою». – «Да он некрещёный. Ты им скажи что-нибудь». Приезжаю. Покойнику чуть больше сорока – умер от рака головного мозга. На фотографии крепкий, сильный человек, занимался, наверное, семьёй, бизнесом, так что времени креститься не нашлось. Конечно, и крещёные умирают, подчас, молодыми, но они хоть как-то подготовились к Царствию Небесному, а здесь веет безнадёжностью, неизбывным отчаянием. Смотрю на покойника, хочу помолиться, может, это облегчит его участь. В зале триста или больше человек. Столько не пришло бы к дурному человеку. Видно, уважали. Вопреки канонам начинаю отпевание. В храме не решился бы, а здесь вышло всё само собой. Сначала не называл умершего рабом Божиим, но вскоре забылся.

Когда всё закончилось, сказал людям, что отпевал некрещёного, но что всех нас ждёт будущее там, за порогом земного бытия. При нашем зачатии Бог даёт нам жизнь. Поначалу живём мы в утробе материнской, где нам тепло, сытно, безопасно. Вышли из утробы материнской – всегда есть хочется, кругом опасности. Для чего мы родились? Чтобы подготовить душу свою к благой вечности, жизни с Богом – Богом кающихся, отдавшим за нас жизнь. Отпадая от Него, и некрещёный, и крещёный умирают заживо для этого века и будущего и любить не способны никого, даже себя. Народ слушал внимательно, потом благодарил.

Спустя какое-то время едем с Денисом и Егоркой в Варницу – место рождения Преподобного Сергия. Ещё один мой внук, Алексей, закончил там духовную гимназию. По пути слушаем Ветхий Завет. Читается о том, как преступники из колена Вениаминова изнасиловали наложницу. И тогда другие одиннадцать колен Израилевых объявили им войну, истребили их города и деревни, люди и скот. Так наказывали в те времена. Слава Богу, мы живём в двадцать первом веке. Конечно, время лукавое, но нам никто не мешает верить. Молитесь – нас никто за это не гонит, не преследует. Владыка Троице-Сергиевой лавры Парамон говорил об этом в своей проповеди в Варнице. Он сказал, что люди делятся на благодарных, почитающих родителей, и тех, кому это чуждо. Это два разных народа: одни вымрут, другим будет принадлежать наша земля. За окнами храма в это время слышались голоса наших наследников – малых деток, во множестве играющих во что-то. Что они выберут, кем станут, когда подрастут?

← Предыдущая публикация     Следующая публикация →
Оглавление выпуска