Татьяна КВАШНИНА

Анатолий Шумкин_Старушка

Вокзал – место, где душе всегда неспокойно. Люди снуют туда-сюда, всяк озабочен чем-то своим: ожиданием поезда, покупкой билета или поиском места, чтобы присесть.

Приходили и уходили поезда. Вокзал пустел и снова наполнялся. И только в одном его месте не происходило никаких движений. В конце зала ожидания пригрелась старушка в чёрном пальто. Маленькая, сухонькая, сгорбленная. Рядом – трость и узелок. По форме узелка можно было предположить, что там лежала икона. Да ещё в узелке виднелся кончик запасного платка – очевидно, «на смерть». В нём не было еды, иначе старушка за сутки коснулась его хотя бы раз.

Вечерело. Люди располагались на ночлег, суетились, расставляя чемоданы так, чтобы обезопасить себя от недобрых прохожих.

Старушка не двигалась. Нет, она не спала. Глаза её были открыты, но безучастны ко всему, что происходило вокруг. Маленькие плечи неровно вздрагивали, выдавая какой-то внутренний плач. Она слегка шевелила пальцами, что-то шептала губами, словно крестила кого-то в тайной своей молитве. Странным было то, что эта пожилая женщина не искала к себе участия и внимания, ни к кому не обращалась и не сходила с места. Иногда она поворачивала голову в сторону входной двери, долго смотрела туда, будто ждала кого-то, но через некоторое время с тяжким смирением опускала голову вниз. Безнадёжно покачивалась из стороны в сторону, словно готовила себя к какому-то окончательному ответу.

Прошла нудная вокзальная ночь. Утром она сидела в той же позе, по-прежнему молчаливая и измождённая. Терпеливая в своём ожидании, старушка даже не прилегла на спинку дивана.

В полдень недалеко от неё расположилась молодая мать с двумя детьми: двух и трёх лет. Дети возились, играли, ели картошку и смотрели на бабушку, пытаясь вовлечь её в игру. Один из малышей подошёл к ней и дотронулся пальчиком до её руки, приглашая поиграть. Она повернула голову и посмотрела на него так удивлённо, будто впервые увидела этот мир. Это прикосновение вернуло её к жизни, глаза её затеплились, а рука нежно коснулась льняных волосёнок.

Мать потянулась к ребёнку вытереть носик и, заметив ожидающий взгляд старушки, обращённый к дверям, спросила её: «Мамо, а кого вы ждёте? Во скильки ваш поезд?»

Старушку вопрос застал врасплох. Она вздрогнула, растерялась, согнулась, пытаясь скрыть своё внутреннее состояние. Доброжелательный голос незнакомой женщины почему-то вызвал у неё желание рассказать о своём горе, и она вытолкнула из себя страшный ответ: «Доченька, нет у меня поезда!» После признания голова её опустилась ещё ниже.

Соседка с детьми поняла, что здесь что-то неладно. Она подвинулась, участливо наклонилась к бабушке, обняла её и спросила умоляюще: «Мамо, скажите, что с вами?» Снова и снова обращалась она к старушке: «Ну скажите! Скажите мне, мамо. Мамо, вы кушать хотите? Возьмите!»

Она протянула несчастной варёную картофелину и, не спрашивая её согласия, с любовью завернула старушку в свою пушистую шаль.

Малыш следом за матерью тоже подал свой кусочек и пролепетал: «Кушай, баба». Старушка обняла ребёнка и прижала его кусочек к губам. «Спасибо, деточка», – прошептала она почти без сил.

Комок стоял у неё в горле. И вдруг что-то назрело в ней и прорвалось, такое мощное и сильное, что выплеснуло её горькую беду в это огромное вокзальное пространство. «Господи, прости его! – простонала она, закрыв лицо руками, и запричитала: – Сыночек, сыночек… Дорогой… Единственный… Ненаглядный… Солнышко моё летнее! Воробышек мой неугомонный! Привёл. Оставил…»

Она долго плакала и долго молчала после этого. Успокоившись, перекрестилась и повторила: «Господи! Помилуй его, грешного».

И не было у неё больше сил ни говорить, ни плакать от постигшей её безысходности.

«Детки, держитесь за бабушку!» – крикнула женщина и метнулась к кассе.

«Люди добрые! Помогите! Билет мне нужен! Старушку вон тую забрати, – показывала она в конец зала. – Мамою она мне будет! Поезд у меня сейчас!»

…Они выходили на посадку, и весь вокзал провожал их влажными взглядами. «Ну вот, детки, маму я свою нашла, а вы – бабушку», – толковала она ребятишкам.

Одной рукой она держала старушку, а другой – и сумку, и детей.

* * *

Слёзы катились по моему лицу… Я тихо молилась и благодарила Бога за эту встречу, свидетелем которой я стала летом 1990 года на вокзале города Кургана. Мне было понятно, что живому сердцу, любящему Бога и ближних, достаточно одного мгновения, чтобы принять такое решение. Для меня этот случай стал ещё одним подтверждением мудрости слов архимандрита Серафима (Тяпочкина): «Забудь это слово – “случайность”, случайностей не бывает».

← Предыдущая публикация     Следующая публикация →
Оглавление выпуска