Родился он как раз в пасхальную ночь. И в пасхальную ночь умер. Оттого и звала его мать пасхальным дитятком. А жизни его было ровно шесть лет. Если расспросить о нём у посторонних, так, пожалуй, можно было бы услышать, что вот был у Федотовых сынок уродец, да его, к счастью, скоро Бог прибрал. А если бы удалось вам послушать, что говорит сама Авдотья Павловна, то узнали бы вы, что был у неё сынок – чудо Господне, радость и благодать, во всю жизнь незабвенная. И что, если спросит её на том свете строгий Судия: «Как ты, раба Божия Авдотья, прожила жизнь?», ответит она поклоном и благодарностью. Много было обиды, и горя, и труда сверх сил, и боли, и слёз, но всё покрыло чудо Господне, пасхальное дитятко, младенец Алексей, умом своим, красотою и ласкою. Вот так – ничего мы друг о друге не знаем. Кто из нас зерно благословенное, а кто сорная трава. Было у Федотовых уже трое детей. Все рыжие, крепкие, сытые, здоровые и весёлые. Дочь Варюшка училась у модистки и уже щурила золотые ресницы и подвинчивала шпильками над ушами волосы. Лупила её за все эти штучки Авдотья Павловна – да та в ответ только хохотала. Шёл ей всего пятнадцатый год. Потом

/Л.А. Спиридонова/ Сборник рассказов «О нежности» (Париж, 1938 г.) посвящён детям и животным. Детская тема имела для Тэффи особое значение, ибо находила непосредственный отклик в её собственной душе, душе девочки-подростка. Повествуя о трагизме двух крайних точек человеческого бытия, детства и старости, Тэффи достигает высот подлинного искусства. Она рисует колоритные фигуры людей из народа, и можно только удивляться, как смогла утончённая петербургская дама так вжиться в психологию простого человека. Без преувеличения можно сказать, что её няньки, прачки, кучера и кухарки гораздо более реалистичны, чем босяки М. Горького. Умение схватить правду жизни – вот основной дар Тэффи. А настоящая жизнь всякой души человеческой, и даже звериной, в глубине трагична и многопланова… Человек всегда был интересен Тэффи своим внутренним миром, духовной стороной. Она верила Достоевскому, который писал, что «природа, душа, Бог, любовь… познаются сердцем, а не умом». Писательница создаёт собственную концепцию бытия, опираясь на теорию подвижника VI века Аввы Дорофея: в центре мироздания Бог, а по радиусам окружности располагаются души, которые чем ближе к Богу, тем ближе друг к другу. Эта наивная схема вполне устраивала Тэффи, ибо помогала понять саму себя и окружающих. Из ужаса жизни, по её мнению, ведут пять путей: религия, наука, искусство, любовь и смерть. Она разочаровалась в тех путях,

Памяти послушницы Ферапонтова монастыря Александры Арлаковой /монахиня Кирилла/ Нынче исполняется 10 лет со дня кончины Александры Арлаковой, которой Господь сподобил прожить 100 лет. Когда я собирала свидетельства о её христианской жизни, то вспомнился давний разговор с православной писательницей Еленой Стрельниковой. Тогда, в начале 90-х, я была послушницей Свято-Иоанновского женского монастыря, что на Карповке в Санкт-Петербурге. Елена приезжала к нам из Ферапонтова помолиться Великим постом. В обители дорогого батюшки Иоанна Кронштадтского мы с ней и познакомились. Я тогда уже всей душой стремилась на Вологодчину – в Горицы. Прочитала историю этого опального царского монастыря, и захотелось потрудиться на восстановлении поруганной святыни, если Богу будет угодно. Поделилась своим сокровенным с Еленой. Но она тогда, помнится, слушала и, казалось, не слышала меня, думала о чём-то своём. Вдруг Елена стала говорить, что мне надо ехать не в Горицы, а к ним, в Ферапонтово, что именно там должен открываться первый в Белозерье женский монастырь, но никак не в Горицах, где и храма-то действующего пока нет, а среди населения процветает пьянство. – Другое дело у нас, – убеждала меня Елена, – и приход есть, и храм, и сам монастырь прекрасно сохранился, не разрушен, как в Горицах. И ещё: очень важно, что у нас, как в Дивеево, не