Рубрика: Чтение
Монастырская зима
Две монахини в пуховых платках поверх клобуков и ряс пробирались, пригнувшись, в монастырский храм сквозь пургу и темень двора. Одна из них, молодая и худощавая, говорила сквозь платок другой, пожилой и полной:
– Мать Вонифатия, вы осуждаете мать Татьяну?
– Нет, за что же? А ты её что, осудила?
Афонские встречи
«Обдумав своё положение, я разжал кулаки и нашёл в себе готовность принимать горькие пилюли, врачующие мою гордыню. Придав голосу возможную мягкость, я ответил, что я русский православный паломник из Москвы, иду из Григориата в Ксиропотам, а здесь хочу переночевать, чтобы с утра продолжить движение. После чего, сложив ладони лодочкой, попросил благословения».
Приходские картинки
Женский строгий голос из телефонной трубки пригласил батюшку освятить квартиру и детский развивающий центр.
Иду по адресу: обычная трёшка в пятиэтажке, увалень-хозяин и энергичная худощавая хозяйка, оба лет тридцати. Двое парнишек: один школьник, другого в детсад ещё водят.
– Вам оплата как? По хронометражу? – с порога деловито осведомляется хозяйка.
– Да, конечно! – отшучиваюсь.
В июле там всегда зима…
Валечке уже пять лет, а она видела свою маму только на фотографии. Все говорили, что мама Валечки очень красивая. На артистку похожа. Валечка на маму свою никогда даже не обижалась. Она вообще обижаться не умела. Ну нет мамы и нет. Зато у неё есть бабушка и кот Рыжик
Главное дело
Февраль 1990 года. Алексей едет в командировку в Москву. Он лежит на верхней полке в купейном вагоне и смотрит в окно. Размеренно постукивают колёса, за окном один за другим меняются пейзажи: огромные ели, прогнувшие свои лапы под тяжестью снега; уходящее в даль заснеженное поле; сложенные в штабели дрова или шпалы; домики с сугробами на крышах. Думалось: везде живут люди, работают, мечтают, любят, ссорятся, воспитывают детей, только жизнь у них не такая интересная и значительная, как у него, Алексея.
Перенесение мощей свт. Иова, патриарха Московского и всея Руси (1652)
