Когда он родился, с неба упала звезда, и кто-то, быть может, загадал желание. В мир пришёл новый человек. Вселенная, как пишут романтики, в таких случаях словно застывает, ведь ребёнок – это всегда радость.

Но в жизни, увы, бывает и по-другому. Когда роженица увидела сына, тут же заявила об отказе. Дальше – стандартная процедура и аккуратный почерк на бланке: «Доверяю усыновление ребёнка органам опеки». Не было приложения к груди новорождённого, прощального поцелуя. Имя дал медперсонал. Так появился на свет мой приёмный сын Вадим. Инвалид с рождения.

Вадим

Моя биография «до» нашей с ним встречи – стандартна и местами успешна. В ту пору одна за другой стали выходить книги, родной сын Николай оканчивал школу, мы много ездили. Но то лето 2012 года я помню почему-то особенно: в душе появились пустота, смятение, я ни с того ни с сего вдруг занялась старым дедовским домом, 1948 года постройки, и начала его расхламлять – захотелось очистить пространство. Нашла много вещей из своего детства: ботиночки, которые носила лет в шесть-семь, бабушкино веретено и многое другое.

А в это самое время в жизни Вадима началась чёрная полоса. Ему сделали операцию на позвоночнике, и начались осложнения – он «путешествовал» из больницы в детский дом инвалидов (ДДИ) и обратно. Волонтёры пытались пристроить Вадима в семью, но все попытки заканчивались плачевно. За инвалидом нужно ухаживать денно и нощно, напрочь забыв себя. Вадим принимал по установленному графику еду и лекарства, не плакал, когда ставили укол или брали кровь, будь то с вены или пальца. Не жаловался на неудобства и температуру. Смотрел, когда включали мультики. Быстро съедал подаренные конфеты, потому что был голоден. Будущее выглядело в виде отдельной койки с клеёнчатым матрасом в доме инвалидов для взрослых.

До нашей встречи тогда, в 2012-м, оставалось ещё три года. Но Господь уже начал меня готовить к ней.

Я потом, что называется, задним числом много раз задавалась вопросом: почему инвалиды в нашем обществе по какому-то негласному закону попадают в серую зону? Их принято «не замечать», обделять вниманием и разными благами, опасаться при виде их: ага, раз инвалид – значит, будет что-то просить. А ещё думать: «Меня такое никогда не коснётся».

Как всё изменилось со времён моего детства, юности! Вспомнился дед-фронтовик, который получил на войне тяжёлую контузию, но нам, многочисленным его внукам, в голову не приходило его «не замечать» или игнорировать. Его боль являлась частью нашей жизни. Представить дом без деда невозможно. В больнице, пусть даже на короткое время, он выглядел чужаком: некому подать тапочки, заварить крепкий чай, да и курить нельзя. Все мы – дети, внуки – выросли рядом с ним нормальными людьми. Протянуть руку помощи другому через время и расстояние – обычное, в общем-то, дело. Инвалиды нас меняют в лучшую сторону.

…Наша первая встреча случилась в невидимом мире. Мне всё время во сне стало казаться: рядом лежит маленький ребёнок, а я боюсь повернуться. Ощущения были настолько реальны, что я чувствовала его тепло. А ему снилось, как я пришла к нему в сером платье и белых кроссовках и он дарит мне букет ромашек. В реальности я общалась со здоровыми людьми, ну во всяком случае внешне. Здоровые люди в моём тогдашнем понимании – это те, которым не нужны пандусы, инвалидные коляски, туторы, ортезы, трости, поручни для самоподнимания, катетеры, ходунки. То есть большинство. А меньшинство – это около 11,7 миллиона россиян, имеющих инвалидность. Из них около 700 тысяч – дети. В масштабе это население нескольких крупных городов, но они… невидимы. Мы их почти не видим в общественном транспорте и магазинах, они вызывают глухое раздражение в поликлиниках и МФЦ. Другой мир, одним словом.

Божественные законы неотвратимы. Мы встретились с Вадимом. Ему было почти шесть, и он не умел ходить. Его ноги выгибались в разные стороны и были холодны как лёд – нарушенный в них кровоток свидетельствовал: вот-вот конечности откажут навсегда. Я взяла его на руки – он весил как трёхлетка – и понесла на улицу, в тени липы положила на травку. Он пополз и… начал собирать ромашки. «Я знал, что ты придёшь, я тебя звал», – сказал он по-взрослому.

Моё окружение не было готово его принять – от слова «совсем». Соседи тут же настрочили жалобу в опеку и в комиссию по делам несовершеннолетних. Вадим, видите ли, своим внешним видом портил им настроение. Ну не должен ребёнок со скрюченными ножками играть на детской площадке с остальными детками – это же для них травма! К тому же в ЖЭУ сказали, что мне теперь положена автостоянка подле дома, а этого соседи вынести уже не могли. Снова полетели жалобы – теперь в ГИБДД. Пару раз вызывали участкового – уж не знаю, под какими предлогами. Но всякий раз проверяльщики желали мне удачи и уходили. В поликлинике та же ситуация. В больнице ещё хуже – там вовсю работают первобытные законы: в первую очередь помощь нужно оказывать здоровым – тем у кого, так сказать, временные травмы, а инвалиды подождут.

Социализация Вадима проходила долго и болезненно. И тут мне пригодились знания из старого диплома. Давным-давно я училась на юриста, но отвращение к профессии было столь велико, что я сменила вектор своей жизни, получив новую специальность, и стала абсолютно счастлива в ней. Но диплом юриста оказался нелишним. То и дело приходится вспоминать административное, гражданское, а иногда даже уголовное право. В голове выстроился сплошной процесс самозащиты. Отказывают в лечении? В реабилитации? Что ж, тогда получите юридически обоснованный ответ и разбирайтесь сами, но не со мной, а с вышестоящими органами. В скором времени про Вадима узнали все, а для верности я пригласила на дом телевидение, чтобы сняли сюжет. Ну и в газету написала про него. И у нас получилось: мы изменили наш маленький мир. Правда, для этого мне пришлось стать тигрицей. Сыну провели около десятка операций, и он хоть криво, но ходит. Учится в школе, читает книжки, участвует в олимпиадах. Ради него в школе сделали пандус. Во дворе, на детской площадке и в микрорайоне настолько привыкли к нему, что при встрече первыми здороваются. Мы почти счастливы. «Почти» – потому что большинство инвалидов остаются невидимыми.

← Предыдущая публикация     Следующая публикация →
Оглавление выпуска