Снова в больнице, где познакомился с человеком чуть моложе себя – остроумным, живым, заслуженным работником народного хозяйства. Тоскует по жене, умершей после долгой болезни. В Бога не верит – обижен на Него. Спрашивает: «Почему Он забрал мою жену? Почему допустил её мучения?» Показывает фотографии, где они вместе. Вспоминает, что супруга была верующей, ходила в храм. Рассказываю историю, которую уже поведал читателям газеты «Вера», – как сам потерял веру в детстве. Господь был для меня волшебником, который может от всего защитить. Но когда пошёл в школу, учительница потребовала снять крестик. Когда отказался, позвала четвероклассника, который меня жестоко избил. А Бог не защитил. И до сорока лет после этого я был атеистом.

По той же причине, по которой и я в детстве, веру потеряла большая часть нашего народа. Показалось, что Бог нас не защищает, забыл. Что же вышло из этого?

Поначалу я уверовал в советскую власть. Потом, когда попал на работу в Совет Министров, понял, что там одна ложь. Были ли там честные люди? Недавно разговорились с одним человеком во время застолья, в том числе на тему честности. Говорю: «Николай, веришь ли, что я за всю жизнь гвоздя не украл?» «Тебе, батюшка, верю», – отвечает. На этом разговор закончился, а потом я услышал слова одного известного священника: «Ищите о себе горькую правду, Божью правду». И подумал, могу ли сказать о себе, что всегда был честен? Нет. Я не крал, но вводил в заблуждение, преследовал какие-то выгоды, что-то изображал, приспосабливался, обманывал себя, но даже когда говорил правду – без любви это тоже была ложь. Весь советский период, который я застал, – это приписки, сплошные, сверху донизу. И самые правдивые люди отводили глаза, делали вид, что не замечают. И это была одна из многих неправд.

Потом я пришёл в Церковь и ещё раз убедился в справедливости слов из ста пятнадцатого псалма Давидова: «Всяк человек ложь».

И здесь было множество лжецов, но имелось отличие от Совмина. Все мы служим Христу – Солнцу правды, учимся и учим бороться с самообманом. Призываем искать покаяния, без которого не стяжать вечной жизни. Это то, чего не было в советской идеологии. Но тогда спасало, что народ был честнее – народ, тысячу лет служивший Христу. Когда же и он растратил честность, наступило наше время – самое лживое из всех в нашей истории, в котором мы барахтаемся, пытаемся найти себя и понять, как восполнить потерянное, вернуть Россию на путь правды.

До сих пор, несмотря на некоторое снижение, в России очень высокий уровень самоубийств. Кто эти люди, решившие покончить с собой? Потерявшие веру или не имевшие её. Что они имели вместо веры? Ничего. Просто они были малодушнее других безбожников, которые тоже лишают себя жизни вечной, только медленно, незаметно. Но разве наша страна самая безбожная на свете? Нет. Но уклонение от заветов предков, своего предназначения, память о котором впитывается с молоком матери, переносится у нас особенно болезненно. В четырнадцатом веке, когда Русь была Святой, все, жившие в ней, надеялись обрести святость. Обрести вечную жизнь было главной целью земной жизни. Не у всех получалось, не все могли справиться с искушениями, но в наше время люди даже не представляют, что такое жить в верующей стране.

Хочу выделить четыре вида отношений человека со смертью: две категории неверующих и две – верующих. Первая – это явные самоубийцы: отчаявшиеся, малодушные или те, кого сильно допекло. Вторая – самоубийцы, которые убивают себя медленно. Они живут как хотят, не желая ничего знать о Боге, они придумали себе бесчисленные оправдания, меряются богатством, успехом, но мертвы уже при жизни. Это то, что нужно знать о безбожниках, – других не бывает.

Верующие же понимают, что Господь лишь по возможности защищает тело человека в этом мире, но всегда защищает душу.

Третья категория – это те, кто мужественно, безропотно претерпевает болезни, несчастья. Через болезни мы очищаемся, перестаём мучить других. В испытаниях душа крепнет и становится совершенной. Доверяя Богу и в радости и в печали, такие люди становятся Его соработниками.

Последние месяцы были особенно трудны и даже страшны для нашего скита. Схимонахиня Мария ужасно страдала от болезни, казалось, её не станет через день, час, что ей остались минуты. Я не мог отойти больше, чем на несколько минут. Иногда по её просьбе молился, чтобы Господь прекратил невыносимые мучения, даровав упокоение. После пострига в схиму она поправилась, но потом всё началось снова. Сейчас слаба, но боль снова отступила, и люди просветляются через пребывание рядом с нею.

Но не все восходят к Господу через телесные страдания. Мы слышим в Церкви: «Христианския кончины живота нашего, безболезненны, непостыдны, мирны, и добраго ответа на Страшнем Судищи Христове просим». Увы, это даётся не всем, но даётся. Это – четвёртая категория.

Вспоминаю, как однажды у нас был семейный ужин, за которым отсутствовала только мама – задержалась на молитву. Вдруг подходит, трогает меня за плечо, а когда я оборачиваюсь, говорит: «Сынок, я сегодня ночью умру». Пошли к ней, просит: «Умой меня». Когда умыл, попросила постелить ей на полу, чтобы не упасть. Остался с нею. Мама ровно спала, хорошо дышала, ничто не предвещало конца. Ближе к утру говорит: «Укрой меня, мне холодно». Но так как она уже была укрыта, наверное, всего лишь хотела привлечь моё внимание. Подошёл, присел на детский стульчик совсем рядом. Мама вытянулась, набрала в лёгкие воздух, резко выдохнула. Из глаза вытекла слеза. Я взял маму за руку, ещё тёплую, но уже остывающую. Было очень-очень тихо. Почему святые люди уходят безболезненно? Потому что уже настрадались в жизни.

Самая большая беда нашего времени – люди не задумываются, зачем живут. Этому не только не учат в школах и вузах, но и даже не предлагают обсудить – избегая главного. Поэтому внутри нашего нынешнего бытия есть пустота, в которой бесследно исчезает большая часть усилий изменить, укрепить Россию. Ведь главный вопрос – не кто виноват и не что делать, а кто мы и зачем живём на этой земле.

← Предыдущая публикация     Следующая публикация →
Оглавление выпуска