У человека одна задача: с упорством, терпением и смирением стучать в дверь молитвы. Открыть же эту дверь – дело Бога.

Старец Иосиф Исихаст

Осматривая пещеры, где жили афонские подвижники благочестия, и заброшенные кельи и каливы, навещая современных пустынников, которые скрытно живут в труднодоступных частях Афона в удивительно сложных условиях жизни, я всё время спрашивал себя: «Что их удерживает здесь? Кто заставляет их, затворников, принимать столь жестокие условия существования?» Если учесть, что большинство этих отшельников жили прежде в больших городах и привыкли к комфорту, то проникаешься глубоким уважением к их добровольному отречению от мира. Отсечению себя от мира.

Однако бодрости духа и веселия пустынники не теряют. Мне запомнился рассказ монаха Аристоклия. После многих лет затвора он однажды сильно приболел и по выздоровлении решил пойти к дружественным отцам в Ипатьевскую келью, чтобы помыться там тёплой водой. Когда он глянул на себя в круглый кусок полированной нержавейки, заменяющий монахам зеркало, то в испуге отшатнулся, не узнав самого себя. Он уходил в затвор, когда был молодым монахом, с чёрной бородой и волосами, а тут увидел отражение какого-то Деда Мороза – белобородого старика. Но не смутился увиденным, не пожалел о быстро промелькнувших монашеских годах, полных скорбей и нестроений, а весело рассмеялся. Ибо та духовная радость, те духовные переживания и Божественные откровения, что отшельники хранят в своём сердце, перевешивают многие годы упорных молитв и бытовой неустроенности.

Монахи не боятся смерти. Это начинаешь понимать, когда узнаёшь их трудную жизнь изнутри и видишь всё своими глазами, щупаешь всё своими перстами. Выражая своё презрение к смерти, они цитируют Апостола Павла: «Имею желание разрешиться (то есть умереть. – Авт.) и быть со Христом, потому что это несравненно лучше…» (Фил. 1, 24). А вот как про смерть сказал духовный наставник всех афонских пустынников старец Иосиф Исихаст: «Смерть для многих велика и страшна. Для меня – успокоение, сладчайшая вещь, которая, явившись, сразу избавит меня от мирских скорбей. И я жду её с минуты на минуту».

* * *

За прошедшие десять дней скитаний по Афону с монахом Салафиилом питались мы скудно: в основном каши, сухари, супы из пакетиков. Имелось также кукурузное масло – оно дешевле оливкового. А ещё две банки рыбных консервов – они считаются у пустынников деликатесом, их берегут к великим праздникам. Салафиил для меня открыл сначала одну банку, селёдку в масле, – сам отказался есть, сказал, что не хочет. А на следующий день открыл для меня и вторую, с рыбой в собственном соку. Я её не доел – она оказалась прогорклой, несъедобной. Меня потом совесть мучила, что я съел почти все монашеские припасы. Надо было бы отказаться.

* * *

Выйдя из кельи и пробравшись сквозь колючие кустарники, мы вышли на широкую тропу, по которой паломники спускаются с вершины Афона, и двинулись по ней вниз. Вскоре мы вступили на бетонные ступени – по ним зашагали быстрее. Наконец, примерно через четыре часа хода, горная дорожка привела нас к скиту Святой Анны – матери Богородицы. Тут мы решили остановиться, чтобы передохнуть после продолжительного пути.

Повсюду был разлит покой, всюду звучала тишина. Не слышно было обычного визга пил и других шумных звуков строительных работ. Не было снующих взад-вперёд караванов мулов, перевозящих стройматериалы, ящики с провизией и разные кули на своих спинах. Албанцы и другие рабочие разъехались по домам на январские праздники. В это время года, когда все мирские люди празднуют у себя дома Новый год и Рождество, паломников в скиту не бывает. Однако в притворе храма стояло обычное афонское угощение – узо в маленьких рюмочках, лукум и вода. Я выпил с удовольствием все три маленькие рюмки, и это хорошо восстановило меня после пешего перехода: я ощутил прилив сил и готовность двигаться дальше. Отец Салафиил не пил, ибо в братстве отца Рафаила, к которому он принадлежит, царит сухой закон.

Мы отдохнули в гостях у святой Анны, полюбовались морскими видами (высота скита около 300 метров над уровнем моря), приложились молитвенно к иконам, зажгли свечи, вспомнили своих родных – и близких, и дальних. Затем поблагодарили монахов скита и саму святую Анну за угощение и двинулись дальше вниз, в Нео Скити.

Нашей целью было прийти к могиле отца Иосифа Исихаста Спелиота (Пещерника) и поклониться его святым мощам. Он официально ещё не прославлен, но на Афоне никто не сомневается, что это лишь вопрос времени – ибо все афониты абсолютно уверены в святости его жизни и дел.

«Иосиф Исихаст около своей кельи». Картина в гостинице Ватопеда

А вот и Новый Скит монастыря Святого Павла. Мы открыли калитку и прошли внутрь. По ступенькам спустились на нижнюю площадку, где находится маленькая часовенка с могилой старца Иосифа. Она покрыта белой мраморной плитой с чёрным крестом. Отмечены годы земной жизни: 1898–15.08.1959, то есть прожил он всего лишь 61 год. Здесь нет нетленных мощей старца – по древней традиции они были после обретения розданы по разным монастырям. Мы пришли к своей цели – месту упокоения Иосифа Исихаста. Спешить было некуда.

Отец Салафиил первым подошёл к могиле и встал перед ней на колени, прижался лбом к могильному кресту. Для афонского монаха старец Иосиф Исихаст (Молчальник) – учитель исихии и высокий пример для подражания.

Я вышел из маленькой комнатки с надгробием, чтобы не смущать своего друга, и присел на одну из двух стасидий, стоящих в притворе часовни. Прочитав много книг о старце Иосифе, я знал, что он с самых юных лет был необыкновенным человеком и имел от Господа дар слёз. «У меня был такой обычай, – вспоминал он. – Каждый день в полдень я садился и два-три часа безутешно плакал, пока земля не превращалась в грязь от моих слёз».

Ещё он имел дерзновение от Господа сражаться с бесами. Первые восемь лет на Афоне имел с ними страшную брань – каждую ночь шла неистовая битва с нечистыми. А днём его одолевали, как он сам писал, помыслы и страсти. «Они приходили с саблями, мотыгами, топорами и лопатами. Я претерпевал от них мучения. “Помоги, Матерь Божия”, – взывал я. Хватал одного беса и давай им бить других».

Интересно знать, как молился отец Иосиф, придя на Афон: «По шесть часов сидя на молитве, я не разрешал уму выйти из сердца. По телу моему пот бежал ручьями». Если внимание рассеивалось, он бил сам себя нещадно палкой. Боль и слёзы. Строжайший пост и бдение всю ночь.

Он ненавидел бесов и был готов их грызть зубами, как врагов рода человеческого, но ещё и потому, что они разжигали в нём низменные плотские страсти. Описывал такой случай. Однажды стоял на молитве, как вдруг открылась дверь и кто-то вошёл. Монах Иосиф не обернулся, а лишь ещё усерднее стал творить молитву. Вдруг чувствует, что кто-то возбуждает в нём сладострастие. Резко поворачивается и видит беса: как есть шелудивого, всего покрытого струпьями, необыкновенно вонючего. Монах бросился, чтобы его схватить. Схватил – а у того щетина, как у свиньи. Не удержал – бес выскользнул и исчез, оставив его осязанию ощущение своей щетины, а обонянию – густое зловоние. С того момента плотская брань у монаха Иосифа прекратилась.

* * *

Пока я вспоминал это, из-за многодневных обложных зимних туч выглянуло солнце. Оно согрело нас, лёгкий ласковый ветерок овевал наши лица. Сразу откуда-то появились и басом загудели шмели и какие-то мухи, принялись радостно летать вокруг нас. Мир преобразился, словно старец Исихаст невидимо послал нам всем своё благословение.

На сердце было мирно, покойно. Не хотелось уходить от гробницы старца Иосифа. Чувство внутреннего умиления говорило нам о близости великой святыни – могилы святого подвижника. Слёзы сами просились наружу, и у меня затуманились глаза.

Мы присели на лавочки, стоящие перед часовенкой, а затем, разомлев под лучами скупого январского солнышка, прилегли, подложив под головы свои рюкзаки. Воистину благословенна земля Афона – все блага мира Пречистая Богородица подаёт Своим насельникам!

В небольшом садике мы увидели густо посаженные фруктовые деревья: апельсины, мандарины, лимоны. Отец Салафиил пригласил меня отведать ярких плодов, которые необыкновенно плотно висели на ветвях деревьев. Замявшись, я сказал ему, что нехорошо без благословения нам хозяйничать в чужом саду. На что он мне ответил, что старец Иосиф сам насадил эти деревья и всегда благословляет ими пришедших к нему.

Мы попробовали сначала апельсинов и нашли, что они имеют превосходный терпкий вкус и необыкновенную сладость, от их сока слипались пальцы. И нам казалось, что старец Иосиф сам щедро угощает нас плодами из своего сада: «Радуйтесь, радуйтесь! Ешьте, ешьте, дети мои, досыта. Кто вас, бедолаг, ещё пожалеет?»

И сам он невидимо находился посреди нас.

← Предыдущая публикация     Следующая публикация →
Оглавление выпуска