Есть такой популярный социолог – Андрей Фурцев. Преподаёт в известных московских вузах, приглашают его и повсюду. Редко с ним соглашаюсь, потому что он неверующий, и тут снова задело. Заговорил он о конце Библейского проекта. Был Египетский, был Римский, которые держались на грубой силе, и был Библейский, когда силою стали вера и мысль. А сейчас на смену ему идёт нечто новое – страшное, сатанинское.

Услышать про сатанизм от атеиста – этого я не ожидал. Но в целом нет, не согласен. Настоящих христиан никогда не было много, поэтому «не бойся, малое стадо» можно отнести к любому времени. А общество – это большое стадо, которое то приходило в Церковь, как на Вербное воскресенье, то уходило из него, как в Страстную Пятницу, то гнало христиан, то восхваляло их. Сейчас снова отшатнулось. Но не стоит унывать. Как сказал владыка Антоний Сурожский, Церковь наша только приближается к Евангелию, к Третьему дню своего существования. Первый день – это тысячелетие, когда люди возрастали в христианстве. Второй день деградировали – извратили, испоганили, как могли, нашу веру инквизициями, гонениями на староверов и прочими ужасами. Но вот наступает Третий день, когда без Евангелия будет не выжить.

Размышляю об этом в больнице – сегодня исполнилось шестьдесят дней, как я здесь. Раньше боялся, что, если не отслужить хотя бы одну воскресную литургию, приход разбежится. Но, слава Богу, не разбежались. Люди говорят, что ждут меня, – это приятно. Но начинаешь понимать: моё существование не такое уж и обязательное условие того, что солнце всходит и заходит.

В больнице мне не скучно. В записной книжке только усопших более восьмисот имён – в последнее время прибыло из-за войны. Сейчас перечислю погибших – прошу вас, кто меня читает, помянуть их хотя бы один раз вместе со мной: протоиереев Анатолия, Владимира, Евфимия, Михаила, воинов Александра, Филиппа, Аркадия, Илию, Андрея, Олега, Симеона, Владимира, Никиту, Александра, Александра, Сергия, Максима, Никиту, Николая, Димитрия, Артура, Романа, Александра, Василия, Иоанна, Александра, Владимира, Иакова, Авенира, Тихона, Давида, Владимира, Владимира, Дарью, Ольгу, Александра, Руслана, Михаила, Андрея, Димитрия, Павла, Владимира, Александра, Арсения, Никиту, Александра, Михаила.

Когда молюсь за них, с одной стороны, печаль, слёзы, особенно при поминании тех, кого хорошо знал. Поначалу несколько минут плакал, не мог успокоиться. С другой – надеюсь, что Господь их принял. Есть такая картина – «После атаки»: поле сражения усеяно телами, а над ними встают души солдат – идут к Богу. Когда я это себе представляю, становится легче. Живых поминаю реже, потому что оставил помянник в скиту – Визябоже. По памяти записал полтораста имён, включая медиков, которые меня лечат.

В больнице мне так хорошо, что с некоторым страхом думаю о возращении на приход. Там я отец, которого вечно теребят, который должен отдавать распоряжения, разбирать чьи-то ссоры. А здесь я словно дитя, о котором заботятся. Никого не надо воспитывать, обличать. Думаю, что священнику болеть иногда очень полезно. Как говорил покойный протоиерей Дмитрий Смирнов, «здоровье есть дар Божий, а болезнь – драгоценный дар Божий». Какое-то время не грешим, уже плюс.

Помню, как в детстве всё мечтал заболеть, ведь я был крепким мальчишкой, не знавшим, что такое нездоровье. А мой сосед-ровесник был слабеньким, постоянно простужался, и тогда его поили рыбьим жиром, который мне очень нравился, покупали ему шоколад, носили много всего вкусного. Он всем этим со мной делился, особенно рыбьим жиром, который терпеть не мог. Мы часто с ним бились об заклад: кто проиграет в споре, тот становится рабом. Правда, плохо понимали, кто такие рабы. Проигравший должен был неделю жить дома у победителя, который о нём всячески заботился. Что интересно – родители не возражали. Так и жили друг у друга, вместе ходили в школу, где все были в курсе, кто из нас на этот раз раб, и немного завидовали ему. Наивные, добрые времена.

Дальше наши пути с другом разошлись. Я поступил в речное училище, где была строгая дисциплина – мы жили по Уставу службы на речных судах. А преподаватели были замечательные, особенно мастер Илья Иванович Выборов. Друг же поехал в район учиться в обычной школе, где совершенно разбаловался. Когда на каникулах встретились и он начал хвастаться своей новой жизнью, слушать его было очень неприятно. Я уже тогда понимал, что ничего хорошего из этого не выйдет. К сожалению, так и случилось. Несмотря на то, что друг удачно женился и стал отцом двух славных детей, он много выпивал, и в сорок лет его не стало. Недавно вспоминал своих одноклассников, с которыми учился в сельской школе, и ребят из училища. Из первых не осталось никого. А из речников человек пять ещё живы. Вот что такое дисциплина, правильное воспитание.

Нам было шестнадцать, когда поступили. Три дня работали, три дня учились на рулевых-мотористов, а заодно стали и малярами-штукатурами, даже слесарями. Это было созидательное время, но самое главное – мы были нужны. Нужны училищу, речному флоту, Вычегодскому ремонтному заводу, где работали. Потом нужны были армии, народному хозяйству, а ещё друг другу. Пока человек нужен, он живёт. Когда не нужен, впадает в депрессию, спивается, кончает с собой. Сейчас людей разделяет всё. Работать детям и подросткам запрещено. Потом они выходят во взрослую жизнь, где в них нет особой потребности. Это всё очень печально.

Молодые думают, что это нормально, находят объяснения, даже гордятся – вот какие мы свободные.

Но если ты никому даром не нужен, то это не совсем свобода. Одному жить нельзя, даже Господь наш един в трёх Лицах.

У половины людей – есть такая особенность – одна нога чуть короче другой. Из-за такой колченогости в лесу мы прямо ходить не способны, двигаемся по кругу, если нет ориентиров. Таким ориентиром друг для друга в жизни является каждый из нас. Поэтому любите друг друга, как заповедовал Спаситель!

Христос воскресе, братья и сёстры!

← Предыдущая публикация     Следующая публикация →
Оглавление выпуска