Краткая история говения

История постов Православной Церкви – тема неисчерпаемая, иногда смущающая, но знать её всё-таки необходимо.

Существует представление о христианах первых веков и христианах средневековья, что они были богатыри духа – нам не чета. Отчасти это справедливо, так как наши предки жили в куда более суровых условиях и нередко были людьми куда более цельными. А значит, и постились куда суровее.

Такие периоды в истории действительно были – скажем, на Руси в семнадцатом веке. Но вспомним, что и Патриарх Никон, и протопоп Аввакум – люди противоположных взглядов – были изгнаны со своих приходов за излишнюю строгость. Если же говорить о первых веках христианства, то тогда просто не знали, что нужно поститься долго и строго. Культура постов складывалась постепенно, всё более усложняясь, как и другие традиции Церкви.

«Разреши оковы неправды»

Начнём с совсем уж седой древности. Первое упоминание о посте мы находим в книге Исхода, где Моисей пишет о самом себе, что пробыл «у Господа сорок дней и сорок ночей, хлеба не ел и воды не пил; и написал на скрижалях слова завета, десятословие». Великий труд требовал полной сосредоточенности, а Бог питал Своего пророка, так что тому не было нужды ни в чём. Так же шёл пророк Илия, ничем не питаясь, сорок дней до горы Божией Хоривы.

По закону Моисея иудеи должны были все вместе поститься один день в году. Однако были и посты, связанные с какими-то трагическими обстоятельствами. Так, псалмопевец Давид постился и молился, лёжа на земле, семь дней в надежде спасти своего заболевшего ребёнка. Господь, однако, не сотворил чуда и не исцелил младенца: «и спросил Давид слуг своих: умерло дитя? И сказали: умерло». Царь принял эту беду достойно, с полным доверием к Богу. Бывало и иначе. Бог пощадил Ниневию за её покаяние, соединённое с трёхдневным постом. Анна, жена Елканы, постом вымолила себе сына. Даниилу открылся сон царя Вавилонского после того, как он с друзьями постился три дня.

Во время Вавилонского пленения иудеи начали систематически поститься уже четыре дня в году, одеваясь в рубище, посыпая голову пеплом, но уже тогда Господь обращал их внимание на то, что пост не цель, а средство и что поститься можно по-разному. «Таков ли тот пост, – читаем у Исайи вопрос, исходящий от Бога, – Я избрал день, в который томит человек душу свою, когда гнёт голову свою, как тростник, и подстилает под себя рубище и пепел? Вот пост, который Я избрал: разреши оковы неправды, развяжи узы ярма, и угнетённых отпусти на свободу, и расторгни всякое ярмо; раздели с голодным хлеб твой, и скитающихся бедных введи в дом; когда увидишь нагого, одень его…»

Как мы видим, изначально в вопросе пощения у людей не было полного понимания, чего же от них хочет Господь. А хотел Он любви к ближнему, сострадания и милосердия.

Христианство не наследовало иудейские традиции в вопросах, когда и почему нужно соблюдать посты. Как сказал Спаситель: «Могут ли печалиться сыны чертога брачного, пока с ними жених? Но придут дни, когда отнимется у них жених, и тогда будут поститься».

Духовная сила и телесная слабость

Теперь о том, как именно постились христиане. Конечно, они памятовали о сорокадневном пребывании Христа в пустыне, но лишь спустя несколько веков начали Ему подражать.

«Тогда Иисус возведен был Духом в пустыню, для искушения от диавола, и, постившись сорок дней и сорок ночей, напоследок взалкал. И приступил к Нему искуситель и сказал: если Ты Сын Божий, скажи, чтобы камни сии сделались хлебами. Он же сказал ему в ответ: написано: «не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих». (Мф. 4: 1-4)

Самым древним является установление о посте в среду и пятницу, а также перед крещением. По преданию, так заповедовали апостолы, а записан этот совет был в книге «Дидахе» («Учение 12 апостолов»). Со временем её создания полной ясности нет. Возможно, это конец первого века.

Долгое время пост не считался чем-то обязательным. В конце второго века св. Ириней Лионский писал, что согласно старинному и благочестивому обычаю готовившиеся к Пасхе христиане постились день или два, а некоторые несколько дней. Это был короткий, но строгий пост перед причастием в Христово Воскресение. Вкушать, согласно «Пастырю» Ерма, можно было лишь воду и хлеб. Давался также совет сэкономленную в эти дни пищу отдавать вдовам и бедным: «таким образом ты смиришь свою душу и получивший от тебя насытит свою душу и будет молиться за тебя Господу».

К этому же времени относятся первые споры о посте. Учитель Церкви Тертуллиан, уклонившийся в монтанизм, пытался ввести двухнедельный пост, исключая субботу и воскресенье – как праздничные дни. Всё это время можно было есть лишь сухую пищу, исключив из употребления мясо, вино, варево, сочные фрукты. Так христианин готовился стать мучеником, терпеливо переносить страдания. Тех же, кто пренебрегал аскезой, Тертуллиан с иронией изобразил под видом некоего Пристина, который ни в чём себе не отказывал и после самых незначительных пыток не мог ответить, какого Бога он исповедует, потому что имел только икоту и отрыжку.

Пристина и ему подобных Тертуллиан именовал психиками – людьми душевными, которым он противопоставлял пневматиков – людей духовных.

Церковь этого разделения не приняла – от него слишком сильно попахивало гностицизмом. Довольно дружно высказались и против идей Тертуллиана о постах. Так, святой Ипполит Римский укорял монтанистов за то, что они «вводят новые посты и праздники и сухоядения». Но сопротивление вызывали скорее не новые строгие формы, а то, что их предлагают люди, сошедшие с соборного православного пути и увлёкшие за собой других ревнителей. Церковь в то время считала посты личным делом каждого. Не хочешь поститься – не постись, хочешь поститься две недели – пожалуйста. Но не превращай пост в инструмент для самоутверждения.

Скорее всего, независимо от Тертуллиана, под влиянием гонений, чтобы справиться с расслабленностью, посты ужесточались. Судя по сирийскому апокрифу «Дидаскалии» конца III – нач. IV вв., пост стали накладывать от двух до семи недель на кающихся в тяжёлых прегрешениях. Остальные же постились перед Пасхой шесть дней. Кстати, в среду и пятницу в то время постились, как и сейчас, в память о предательстве Иуды и Крестных страданиях Спасителя, но трактовали немного иначе. Таким образом христиане вымаливали прощение для иудеев, предавших и распявших Спасителя.

Тогда же начинается утверждение сорокадневного поста перед Пасхой. Есть мнение, что начало этой традиции было положено в Иерусалимской Церкви в третьем веке, а затем распространилось повсеместно. Трудно сказать относительно третьего века, но в четвёртом, а именно в 331 году, святой Афанасий Великий просил как епископ свою паству поститься сорок дней, убеждая, что особо строгий пост – это Страстная Седмица.

Постились в то время, вкушая пищи один раз в день – вечером. Впрочем, как писал святой Иоанн Златоуст, «если некоторые из приходящих в церковь чувствуют телесную слабость и не могут оставаться до вечера без пищи, таким советую, чтобы они и телесную слабость свою подкрепляли, и не лишали себя духовного поучения». Он же вослед за «Пастырем» Ермы советовал: «В пост попробуйте готовить более дешёвые блюда и более простые. А сэкономленное время на готовку употребите на добрые дела по отношению к ближним, а сэкономленные деньги на помощь нищим».

«Апостолы законоположили»

К 380-му году относится появление в Сирии новой, не вполне каноничной книги «Правил святых апостолов», где в 69-м правиле строго предписывается: «Аще кто епископ, или пресвитер, или диакон, или чтец, или певец не постится во Святую Четыредесятницу перед Пасхою, или в среду, или в пяток, кроме препятствия от немощи телесныя, да будет извержен. Аще же мирянин, да будет отлучён». Насколько это правило соблюдалось в Антиохийской Церкви, не говоря о других Церквях, мы не знаем. Как не знаем и того, что можно было есть, а что – нет.

Скорее всего, рекомендовано было воздерживаться только от мяса. Сыр, яйца, молоко в первом тысячелетии употребляли в пост даже монахи, совет воздерживаться от этих продуктов появляется лишь в Студийском уставе, получившем распространение в десятом веке. Миряне в то время, в том числе на Руси, и молочные продукты, и мясо, не говоря о рыбе, употребляли по своему желанию. В XI веке, когда князь Изяслав обратился к святому Феодосию Печерскому с вопросом, как поститься мирянам в среду и пятницу, ответ был таков: «Ещё ты спрашивал, благородный князь, хорошо ли, чтобы люди не ели мяса в среду и пятницу? Это очень хорошо. И этому не я научаю, но святые божественные апостолы так законоположили».

В ту эпоху регламентация, что вкушать, а что нет, устанавливалась, можно сказать, каждым самостоятельно. В житии Марии Египетской читаем о монахах шестого века, что во время Великого поста они удалялись в пустыню и каждый брал с собой те продукты, которые пожелает. Одни брали немного хлеба, другие – смоквы, кто-то – финики или мочёную в воде пшеницу, а некоторые ничего с собой не брали, питаясь подножным кормом. Как видите, пустынники постились строго, куда строже, чем в наше время, сорок дней вкушая только, чтобы не умереть с голоду. Студийский устав предписал монашествующим есть один раз в день, примерно в три часа дня, после службы. В праздничные дни, субботы и воскресенья можно было поесть дважды в день, позволив себе оливковое масло и вино. В первую и четвёртую неделю (Крестопоклонную) дозволялось лишь сухоядение.

Никогда не сдаваться

Традиция, когда мирянам настоятельно рекомендовалось поститься почти по-монашески, бытовала, кажется, лишь на Руси и появилась в XIII–XIV веках, когда Студийский устав сменили на куда более строгий – Иерусалимский. Скажем, дети на Востоке вообще особо не постились, а у нас их сначала рекомендовали отлучать от молочного в пост в два года, потом в год. Но это было именно почти по-монашески, потому что требования к монахам также возросли. Теперь уже и сухоядение в первую неделю поста стало роскошью. В понедельник, вторник, среду монахи вообще ничего не ели, только в среду вечером вкушали хлеб, а в четверг и пятницу снова воздерживались от еды. Больным, впрочем, разрешалось поесть вечером. На Страстной Седмице и монахи, и миряне могли есть лишь хлеб. По воскресеньям дозволялось масло, а на Благовещенье и Вербное воскресенье – рыба. В «Домострое» протопопа Сильвестра читаем, что можно употреблять в эти два праздничных дня:

«Хлебцы постные, икру паюсную, икру осетровую осеннюю да икру осетровую свежую, икру стерляжью, печень щучью простую, кашку с белорыбицей, печень лосося, кашку с судаком, кашку стерляжью… икру жареную, тёшку осетровую да тёшку свежесолёную, визигу в уксусе, стерлядь бочечную, языки сырые, стерлядь вяленую, тёшку осетровую, тёшку белужью, языки белужьи, осетрину шехонскую, лапшу гороховую, пшено с маковым маслом, целый горох да горох лущёный, двойные щи, блины да пироги с варением или луком, да пироги подовые с маком да кисели и сладкие, и пресные».

В остальные дни всё было достаточно сурово, точнее очень сурово. Сирийский архидиакон Павел Алеппский, приехавший на Русь во времена царя Алексея Михайловича, был совершенно ошеломлён, написав: «В этот пост мы переносили с ним большие мучения, подражая им против воли, особливо в еде: мы не находили иной пищи, кроме размазни, похожей на варёный горох и бобы, ибо в этот пост вообще совсем не едят масла. По этой причине мы испытывали неописуемую муку… Как часто мы вздыхали и горевали по кушаньям нашей родины!» Здесь же Павел с изумлением вспоминал, как жалуются на строгие посты у него на родине.

Однако нужно сказать, что Великий пост на Руси, как и строгость других постов, не был чьей-то прихотью. Нелепо сравнивать Север, с его гладами и морами, с южными православными странами и говорить, что мы уклонились от верного пути. Для борьбы с невзгодами, борьбы за независимость требовался совершенно другой характер – его воспитывали в том числе и суровые посты. Напомним, что и Сирия, и все остальные православные страны пали под ударами магометан, в то время как Русская земля сражалась, не позволяя ни мусульманскому полумесяцу, ни католическим регалиям подняться выше наших святых стягов. Великий пост учил радоваться малому и никогда не сдаваться.

 

← Предыдущая публикация     Следующая публикация →
Оглавление выпуска

Добавить комментарий