В 1910 году вышла книга «Православное учение о спасении» архимандрита Сергия (Страгородского), будущего Патриарха. Там говорится о трёх этапах спасения. На первом – человек приходит к вере, переживая озарение. Он чувствует себя рабом Божиим, доверяется Ему, но совсем Его не понимает.

Прошёл через это и я, конечно. Готов был мёрзнуть и мокнуть, лишь бы оставаться с Богом. Помнится, узнал в одной библиотеке, что там совсем нет духовной литературы. Предложил свою, уже прочитанную, принёс около двухсот православных книжек и брошюр. А директор мне: «Мы не можем это взять». Отправила меня за разрешением к министру культуры. Тот отвечает: «Не могу решить без коллегии». Коллегия заседает и приходит к выводу, что нужно писать в Москву – это вроде как «на деревню дедушке».

Понимая, что всё это бессмысленно, возвращаюсь в библиотеку. В то время я работал инспектором по труду, так что спрашиваю: «Хотите по закону? Давайте по закону! Закрываю я вашу библиотеку, потому что стеллажи не пропитаны противопожарными и противогнилостными составами, жучки-древоточцы едят не только полки, но и двери, лестницы и балки. Но это только начало списка, у вас тут нарушение на нарушении». Библиотекари задумываются и говорят: «А почему бы нам не устроить выставку книг из вашей коллекции?» Отделили часть читального зала, поместили там икону Божией Матери, расставили издания. Выставка проработала год, хорошо была встречена читателями, и в конце концов книги так в библиотеке и остались.

Вот каким я был. Со мной работали и другие инспекторы, которым я неустанно проповедовал. Вскоре они начали от меня бегать, прятаться, хотя и уважали как работника. Мне очень хотелось их спасти, а слова «ревность не по разуму» я к себе тогда отнести не догадывался.

Так и воевал за свою веру. Не выдержав, развелась со мной жена, отвернулись друзья, отдалилась родня. Христианином я в то время, конечно, ещё не был, лишь встал на этот путь. Но хотя многое можно и нужно было сделать по-другому, я хорошо сознаю, что неофитства на пути к Богу нам не миновать, как и младенчества, детства, отрочества. Это этап веры, главное – на нём не остановиться.

Второй этап – надежда. «Из раба ты превращаешься в наёмника», – писал архимандрит Сергий. Ну или в слугу. Ты получаешь больше свобод, но всё-таки главное для тебя – послушание, дисциплина. Я пережил это время в скиту, а потом на приходе в Максаковке, уже будучи иеромонахом. Мог быть строгим, мог не очень. Потребности были невелики, и я был доволен тем, что Господь мне давал. Вот только по тщеславию своему хотел создать монастырь. Вокруг собирались до пяти священников и десяти послушников, но всё равно ничего не вышло, потому что я всё ещё был лишь на пути к христианству. И делал всё не совсем бескорыстно. Не то чтобы надеялся на почести и награды, хотя не отказался бы, но чего-то взамен уже здесь, на земле, всё-таки добивался – признания, почтения. На этом этапе ты боишься Бога, боишься начальства, боишься искушений, со страхом смотришь в будущее: а вдруг погонят с прихода и ты останешься ни с чем, никому не нужный?

Третий этап – любовь. Как пишет апостол Павел в Первом послании к Коринфянам, «а теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь; но любовь из них больше». Ты уже не раб, не наёмник, но сын. Человек обновляется в другую жизнь, теряет право ненавидеть, да ему и не хочется. Сегодня я рад и спокоен, со всеми примирился. Перед Пасхой, в Великий четверг, служил литургию, и так получилось, что у нас уронили частичку Святых Даров. Не я уронил, но всё равно виноват, раз это случилось. Частичку поднял, употребил, но беда уже случилась. Пишу в большом горе владыке сообщение: «Провинился, готов к любому наказанию», – не ожидая ничего хорошего. Но получаю ответную записку, где говорится: «Умоляю тебя, отец Игнатий, будь осторожнее». Епитимья мне назначается такая – оплатить для заключённых четыреста яичек и двести куличей. А потом была Пасха, и я был счастлив. В этой радости пребываю уже четыре года. Ничто не может меня её лишить, никакие испытания и искушения. Так постепенно мы превращаемся в христиан.

Смотрел как-то видеоблог «Экзегет», где один из священников справедливо сказал, что духовного роста не бывает. В Священном Писании говорится не об этом, а о стяжании Духа Святого. Вроде и похоже, но нет – разное. Приходит ко мне четырнадцатилетний отрок, беседуем с ним за чаепитием в окружении прихожан. Говорит, что Бога никто не видел, никто о Нём ничего не знает. Ему пытаются объяснить, что святые люди знают, но мальчик бескомпромиссен. У него есть свои понятия, которые он готов отстаивать. И конечно, убеждён, что знает о мироздании больше взрослых. А я думаю о них, о взрослых, перед которыми стоят чашки с чаем, наблюдая, как они терпеливо всё это выслушивают. Знаю их много лет, на моих глазах они менялись, но очень медленно.

Особенно трудно бывает спортсменам, политикам, бизнесменам, которым амбиции помогали достичь результатов. А в Церкви это не просто не работает, напротив, страшно мешает. Почему люди выбирают нередко восточные учения? Там-то как раз «духовный рост» есть, только он не духовный, там человек работает на какие-то результаты, которые не приносят ему ни покоя, ни благодати. В Церкви такой подход нередко заканчивается тем, что человек разочаровывается и уходит – сломать эту схему «амбиции – рост – результаты» очень тяжело. Приходится трудиться десятки лет, чтобы понять: сами мы себя спасти не можем. «Человекам это невозможно, но не Богу, ибо всё возможно Богу», – ответил Спаситель апостолам на вопрос, как спастись.

И, лишь смирившись с этим «невозможно», мы начинаем понимать Бога. Чтобы жить в монастыре, учил Амвросий Оптинский, нужно быть железным и золотым – иметь железное терпение и золотое смирение. Но не только в монастыре, в миру то же самое, только есть иллюзия, что можно сменить работу, семью, всё начать сначала. Начать можно, но потом придёшь к тому же самому – краху. Не нужно никуда расти. Нужно учиться любить, искать любви Божией, остальное приложится.

← Предыдущая публикация     Следующая публикация →
Оглавление выпуска