Немало лет прошло, прежде чем стали восстанавливать из руин Николо-Тихонову обитель, близ которой лежит наше село Тимирязево. Вновь заблаговестил монастырский колокол, и тонкой струйкой в Божий дом потянулся народ, сохранивший крохи православной веры.

Фото И. Федулова (fotokto.ru)

На литургии в день 500-летия памяти ­прп. Тихона в 2003 году храм не смог вместить всех богомольцев и люди стояли в монастырском дворе, поглядывая на небо. Оно то хмурилось, то расцветало солнечной улыбкой, и покуда шла служба, дождевые тучи стороной обходили обитель. А солнце четырежды сияло из-за туч во время чтения «Символа веры». А я вспоминала обитель в советские времена, когда она выглядела совсем по-другому…

Монастырь и село наше затерялись в глухих лесах Ивановской области, где я в детстве любила бродить по едва приметным тропкам и не боялась ни змей, ни клещей – не было их в этом святом месте. Семья наша жила в небольшом бревенчатом домике, а вокруг – ковры ароматных лугов из цветов и разнотравья. Бабушка моя хворая была и, вывязывая крючком замысловатые кружева, всё тихо повторяла: «Ничего, Бог терпел и нам велел». И было в этих простых словах что-то успокоительно-ласковое, умиротворяющее. А зимой я лихо съезжала на лыжах с крутого бережка Святого прудка. Зимой прудок белый от искристого льда и снега, а летом – от белоснежных лилий, которые будто лебяжий пух покрывали его. А Святым прудок назывался, потому как выкопали его своими руками основатель монастыря преподобный Тихон, Лухский чудотворец, и монахи. Недалеко за рекой, у леса, и келейка его стояла. Потом Святой прудок почти зарос, заглох. Ныне же его частично расчистили и поставили там часовенку.

Когда я повзрослела, обитель уже выглядела по-другому: на четырёхъярусной красной колокольне вместо креста торчал громоотвод, в надвратном храме проходили уроки физкультуры, а в монастырском храме, где ремонтировались трактора, шли занятия по трактороведению. Не узнать было бедный храм – стены измазаны известью, пол залит чёрным мазутом. Нас, девчонок, техника не интересовала. Помню, на одном из уроков мы потихоньку ушли осматривать монастырские развалины. Наверху храма, за перекрытием-потолком, ещё сохранялись старинные фрески суздальских мастеров. В тот раз нас, конечно, отыскали, отругали и вернули, но в сердце я унесла печальный взгляд Христа Спасителя, пронзивший моё детское сердце.

Ещё вспоминаю, как однажды на берегу Святого прудка я посмеялась над сыном одной из тех, кого у нас называли «платочки», – хранивших веру православную в годы гонений на Церковь. И вот спустя много лет мама этого парня повезла меня и моего сына крестить в церковь за десятки километров от нашего села, поскольку все местные храмы были разрушены. Да, благ Господь наш, не по грехам нашим воздал нам, но по Своему неизреченному милосердию. А по молитвам преподобного Тихона Лухского Господь ещё исцелил меня от тяжёлого заболевания…

И вот восстанавливается Тихонова обитель, наполнилась русскими иноками с кроткими глазами, молитвами, колокольным звоном и паломниками. Я стою в Крестовоздвиженском храме, в котором сейчас идут реставрационные работы, ищу фреску из моего детства. Нет её, не сохранилась. Но появились новые, и с них смотрят на меня святые и Господь наш Иисус Христос с такой же печалью и любовью, как в далёком детстве. Слава Богу за всё.

← Предыдущая публикация     Следующая публикация →
Оглавление выпуска