Лежал на днях в больнице на обследовании и продолжал вспоминать свою армейскую службу. В прошлый раз закончил историю на том, как наш строительный взвод тянул высоковольтную ЛЭП в Марийской республике. Линию закончили, стали нас направлять в разные места. Полвзвода отправились на Землю Франца-Иосифа, а меня с группой командировали на станцию Тюра-Там в Казахстане. Оказалось, что это рядом с Ленинском, где жили сотрудники космодрома «Байконур». Вокруг были площадки, на которых находилось по 50-60 тысяч солдат, в основном строителей. Нас привезли на девятую, откуда стартовал Гагарин. Кирзовые сапоги сгнили ещё весной, так что приехали мы в резиновых, в которых было очень жарко. Стали обматывать белыми портянками, чтобы отражали свет. Шёл август 1968-го.

Стартовая площадка космодрома «Байконур» (фото из книги А. Молчанова и А. Пушкарёва «Космическая гавань»)

К счастью, вскоре о нас позаботились, выдав ботинки, гимнастёрки не со стоячим, а откидным воротником и панамы.

Единственное, чего мы не поняли, – стеклянных фляжек, которых лишились уже к вечеру. Не знали, что их нужно наливать на две трети, если доверху – лопнут. Начали обустраиваться, пол тёрли мастикой каждый день, чтобы был чистый и блестел, из транспортёрной ленты наделали тапочек. Однажды порвались у меня тапочки, и мы с другом Алексеем Манохиным, который был крупнее и выше меня, стали ими меняться и носить друг друга на закорках до водопроводных кранов, чтобы помыть ноги. Как-то зашёл замполит, увидел эту картину и решил, что я Алексея запугал и использую. Сгоряча назначил мне пять нарядов вне очереди. А что такое наряд? Двадцать часов в сутки работаешь, то есть почти без сна. Ребята начали объяснять замполиту, что вышло недоразумение, что мы с Алексеем друзья, но тот ни в какую. Хорошо хоть, зашёл старшина роты, спас меня.

Спустя какое-то время меня отправили в караул, а недалеко, за забором, солдаты из другой части пекли картошку. Её было очень много, несколько машин, так что звали на пир всех желающих. А я желал – и ещё как! Не выдержал и пролез через дыру в заборе. Было очень вкусно, а потом, когда пришли проверяющие, смог затаиться и пробраться обратно на пост. Тут замполит. Я ему: «Стой! Кто идёт?!» А он достаёт фонарик и внимательно разглядывает следы моего преступления – рот весь в саже от картошки. Ничего не сказал, но поручил вымыть пол в клубе – там пятьсот квадратных метров. Пять раз мыл, пока замполит, проведя по нему в очередной раз платком, не признал пол чистым.

Корабли взлетали на орбиту нечасто. Каждый раз нас вывозили в степь, ведь гептил, на котором летали ракеты, очень ядовит. Не дай Бог взрыв на старте. Но даже в штатной ситуации пары этого топлива очень опасны. Однажды полковник Листопад на утреннем разводе рассказал о нападении китайцев на остров Даманский и предложил: «Кто хочет туда поехать, два шага вперёд». Вышла почти вся часть, кроме тех, у кого были какие-то семейные обстоятельства. Но никуда нас не отправили – оказалось, так проверяли боевой дух. Иногда показывали кино под открытым небом, устанавливая экран в степи недалеко от Центра дальней космической связи. Однажды повезли смотреть «Бриллиантовую руку». На обратном пути у ЗИЛа лопнула полуось заднего моста – пришлось нам его катить руками по песку, так что добрались до части лишь к утру, страшно уставшие.

Первые полгода я долбил землю. Иногда лопатой, но чаще отбойным молотком, потому что слежавшийся песчаник прочен как скала, а норма на двоих – 16 метров траншеи в день. На другой год стало полегче: меня перевели на компрессор, который в качестве прицепа буксировала машина. Много приходилось ездить по разным площадкам, а так как пропуск нужно было согласовывать по нескольку дней, то возили нас в компрессоре тайно. Это было небезопасно, но обошлось. Потом доверили работать на сварочном аппарате, и это было лучшее время моей службы. За два месяца до демобилизации понадобилось построить десять километров высоковольтной линии от станции до зенитного ракетного дивизиона. Песок, барханы – очень трудно было доставлять опоры, но нам сказали, что, как закончим, можем ехать домой – конец службы. Гусеничный тягач с трудом тащил колёсный трейлер с опорой. Ломались они по очереди, но часто, а я – за главного, так что приходилось постоянно чинить. Осенью ледяной ветер с песком, как шлифмашинка, обдирал кожу, но это считалось неплохой погодой, потому что в песчаные бури мы просто прятались. Но домой хотелось так сильно, что мы почти не спали и линию закончили на две недели раньше срока.

Я о чём хочу сказать. Было желание созидать, строить. Мы работали не из-под палки. При этом нужно сказать, что о нас заботились. Скажем, была у нас при части и бахча, и рыболовецкая бригада, чтобы жилось веселее. Тем, кто работал в Ленинске, через две недели давали квартиру, через два года квартира выделялась в любом областном центре, через три – в Ленинграде, через четыре – в Москве. Нас приглашали остаться в части, но – уж не знаю почему – уговорил я парней поехать после армии на Камчатку. Всё уже было решено, когда пришла телеграмма, что тяжело заболел отец. Пришлось ехать домой. Пока ухаживал за ним, успел жениться. А остальные ребята до Камчатки всётаки добрались.

Вот что хочу сказать в заключение. Это было счастливое время, потому что люди верили в светлое будущее. Но с каждым годом становилось всё хуже, особенно в сознании людей. И лишь в Церкви много лет спустя я смог вернуться в ту атмосферу молодости. Сейчас вокруг меня снова единомышленники, даже больше – мы одно тело, друг друга дополняем. Иногда кажется, весь мир такой. Но вот попал на обследование в отделение эндокринологии. И рядом со мной люди, отравленные калориями, так как принимают их больше, чем тратят. Хорошие, добрые, но больные. Выше этажом хирургическое отделение, где люди с переломами. Бегают на костылях, так что не угонишься. Есть отделения, где лежат с язвами и несварением, с больным сердцем и так далее. А объединяет всех то, что никто не молится. Бог им не нужен, особенно молодёжи. О светлом будущем тоже не помышляют. Их не объединяет ничего, кроме пустоты. Вот я и размышляю о том, что же с нами будут делать время и мир, если мы сами себя лишаем защиты Божией.

← Предыдущая публикация     Следующая публикация →
Оглавление выпуска