Ткачева Елена Алексеевна. «Бабушка и внучка». Репродукция: yavarda.ru

Надежда Николаевна никогда не считала себя атеисткой, но и верующей в прямом смысле этого слова она тоже не была. Вся её жизнь проходила без Бога. Не нужен Он был ей совсем. У неё и без Бога всё было хорошо. Без Бога пролетело октябрятское и пионерское детство. Без Бога откуролесила комсомольская юность. Надежда Николаевна успешно окончила институт, очень удачно вышла замуж, родила детей.

Большой неожиданностью стало для неё открытие, что это её бесконечное счастье может когда-нибудь закончиться, и притом внезапно. Надежде Николаевне никто и никогда об этом не говорил. А оно у неё закончилась вместе с телефонным звонком. Ей позвонили с работы мужа и сказали, что у мужа инфаркт и его увезла скорая помощь.

Надежда Николаевна тут же прилетела в больницу как на крыльях и услышала от врача слова, которые услышать никак не ожидала. Она была готова к тому, что врач скажет ей, что нужны очень дорогие лекарства или что нужно срочно везти мужа в другую больницу. Может быть, даже за границу. Надежда Николаевна разбилась бы в доску, но всё бы для любимого мужа достала, всё бы для него сделала. Но доктор сказал ей:

– Молитесь. Никто вам не даст никаких гарантий. Всё решится в ближайшее время.

И повторил:

– Молитесь.

Надежда Николаевна в первый момент даже подумала, что доктор шутит. Она по жизни привыкла всегда действовать, а не молиться. На её взгляд, надо было сейчас же поставить весь мир на уши, но спасти мужа. А тут – «молитесь». Но по лицу доктора она поняла, что он совсем не шутит…

Рядом с домом было два храма. Один поближе, а другой чуть подальше. Надежда Николаевна воспринимала эти храмы как архитектурные объекты, не более того. Раньше она пошла бы в тот храм, что подальше, чтобы не встретить знакомых. Но сейчас ей было всё равно. Доктор дал понять, что судьба мужа решается буквально в ближайшие минуты, и Надежда Николаевна бегом побежала в тот храм, что ближе.

На крыльце церкви сразу же нос к носу столкнулась с соседкой по подъезду. Они поздоровались.

– Вот дала себе зарок, – сказала соседка. – Внучка моя в медицинский институт поступила на бюджетное отделение. И я в благодарность Богу за Его помощь свечи хожу ставлю.

Соседка улыбнулась Надежде Николаевне и, может быть, даже ждала, что та поделится с ней своими проблемами. Но Надежде Николаевне было не до разговоров. Она лишь постаралась из вежливости улыбнуться в ответ и кивнуть головой, чтобы не обидеть человека.

В храме было безлюдно. Лишь в самом центре перед иконой стояли на коленях, склонившись головами друг к другу, мужчина и женщина. Надежда Николаевна даже со спины их сразу же узнала. Это были известный всему их району драчун и забияка Валерка из соседнего с Надеждой Николаевной дома и его новая жена. С самого детства Валерка много куролесил. Учился в школе плохо, за мелкие хулиганства состоял на учёте в милиции. После армии пришёл и стал сильно пить. Трезвым его никто не видел. Он не один раз был женат, но ни одна жена долго с ним не выдерживала. Родители у Валерки умерли, и он остался в квартире один. Все пьяницы района проторили к нему дорожку. Чуть ли не притон в его квартире образовался. Поговаривали, что облапошат пьяного Валерку какие-нибудь проходимцы, отнимут квартиру и станет он бомжем. К тому всё и шло.

Но вот года два назад появилась рядом с Валеркой женщина, похожая внешне на подростка. Кто-то говорил, что она приезжая, а кто-то утверждал, что детдомовская, но все были уверены, что и она долго не задержится. И ошиблись. Женщину-подростка звали Нина. Она первым делом помыла все окна в квартире у Валерки. Эти окна не мыли уже много-много лет. Чистые окна засверкали на солнце, и все жильцы дома это заметили. Потом Нина повесила красивые занавески. Соседи только удивлялись, а за Валерку радовались. Тот устроился на работу и вдруг перестал пить.

Надежде Николаевне стало очень неудобно, что она застала Валерку с Ниной на коленях в храме. Как будто она за ними подсматривает. Надежда Николаевна поспешила отвернуться и пошла к церковной лавке. Там купила свечи и тихо спросила у работницы храма:

– Скажите, а вставать на колени обязательно? Мне за мужа больного помолиться надо.

– А это как вам сердце ваше подскажет, – ответила женщина. – Хотите – молитесь стоя, хотите – на коленях. Как говорится, хоть стой, хоть падай, – тихо, как бы для самой себя добавила женщина и вздохнула.

Надежда Николаевна пошла ставить свечи за мужа на все подсвечники и ко всем иконам подряд. Молитв никаких она не знала и потому у святых о выздоровлении мужа просила своими словами. Не было у неё по жизни этого навыка – надеяться только на Бога. Она всегда надеялась только на саму себя. И вот около одной из икон – Богородицы с Младенцем на руках – Надежду Николаевну как будто кто-то подрубил. Она упала на колени и заплакала. И от этих слёз ей вдруг стало намного легче, пришла откуда-то мысль, что всё обязательно будет хорошо и муж выздоровеет…

…Мужу Надежды Николаевны сделали несколько сложнейших операций, и он прожил после этого ещё семнадцать лет, на радость родным и близким ему людям.

Надежда Николаевна никогда не забывала, Кому она была обязана за жизнь мужа, и с самого его выздоровления стала постоянно ходить в храм. Каждый день она искренне молилась и благодарила Бога за всё.

Однажды внучка Ксюша попросила её:

– Бабушка, а можно я завтра с тобой в храм пойду?

Зять только хмыкнул, дочь Надежды Николаевны удивилась, а сама она очень обрадовалась.

В храме Ксюша внимательно наблюдала, как бабушка крестится, как целует иконы, как молится, как встаёт перед иконами на колени.

– Бабушка, – спросила в какой-то момент Ксюша, – а вставать на колени, когда молишься, обязательно?

– А это как сердце тебе подскажет, Ксюшенька, – ответила внучке Надежда Николаевна. – Можно стоя молиться, а можно и на коленочках. Как говорится, хоть стой, хоть падай…

День рождения зайчика

Фото: sima-land.com

Консилиум врачей-онкологов сильно затянулся. Первый пациент зашёл в кабинет ровно в девять, но был уже почти полдень, а очередь еле-еле двигалась. Лида устала сидеть на одном месте и измеряла шагами больничный коридор.

Все выходившие из заветного кабинета, где шёл консилиум, были в слезах или с очень озабоченными лицами. Весёлых и радостных среди них не было ни одного.

«Я плакать не буду», – решила про себя Лида и вспомнила название популярного фильма «Москва слезам не верит».

Москва, по мнению Лиды, походила на многомиллионный корабль одиночества, где никто никому не нужен. Хоть ты идёшь по улице и плачешь, хоть ты идёшь по улице и смеёшься – никому до тебя никакого дела нет. Все зациклены на своих проблемах, и встречным абсолютно всё равно, куда ты идёшь, откуда и зачем. Может, ты только что общественные туалеты на вокзале мыла, а может, на фортепьяно в консерватории играла – никакой разницы. Равнодушный поток юдей подхватит тебя как щепку и понесёт.

В порядке общей очереди Лида зашла наконец в кабинет и присела на предложенный ей стул. Лиде сразу же бросился в глаза маленький седой старичок, похожий на сказочного гномика. «Наверное, – подумала Лида про себя, – это и есть тот самый знаменитый профессор, светило с мировым именем, о котором мне рассказывали». Седой гномик долго и молча листал Лидины медицинские документы. Особенно его заинтересовала одна какая-то страница. Он возвращался к ней несколько раз. Потом сказочный гномик повернулся к даме, сидевшей рядом с ним, и тихо сказал:

– Ну что, тут всё понятно, метастазы. Операция бесполезна. Максимум год, – профессор немного помолчал и добавил: – …при благоприятном стечении обстоятельств.

Лида всё прекрасно поняла. Ей захотелось сказать профессору-гномику: «Но у меня же ничего, совсем ничего не болит!»

Но профессор её опередил.

– У вас родственники есть? – спросил он у Лиды.

– Есть, – ответила Лида. – Муж и сын.

Ей вдруг захотелось рассказать этому мировому светилу про своего мужа и сына. А вдруг он после её рассказа оставит её жить на земле ещё на многие годы?..

– У меня очень хороший муж, – сказала она, – с ним мы дружили ещё в школе. Нас тогда звали женихом и невестой. Когда Пётр пришёл из армии, мы поженились. Руки у моего мужа просто замечательные. Если вам надо, что угодно починит, любую технику, даже электронную. Он и в машинах хорошо разбирается. А ещё он строитель отличный. Может вам и баню построить, и даже целый дом. И денег с вас за это не возьмёт ни копейки, – зачем-то добавила Лида.

– Надо сообщить ему и другим родственникам, – сказал Лиде профессор.

«А вот тут, – подумала Лида, – ты, дорогой профессор-гномик, не прав. Хоть ты и мировое светило в своей онкологии и диагнозы смертельные безошибочно ставишь, а уж про свою-то семью я лучше тебя знаю».

Да, Пётр, муж Лиды, очень хороший, добрый муж и отец, – в этом она профессору нисколько не солгала. Может что угодно починить и построить, хоть никогда и нигде этому не учился. Не зря же его прозвали Кулибиным. Но вот беда – он пьёт. Большинство людей в былые времена расплачивались с ним за работу не деньгами, а спиртными напитками. И Пётр к ним пристрастился. Месяц, два, три он держится, а потом уходит в запой недели на две до абсолютно бессознательного состояния. Придёт в себя – и опять месяца три держится. А потом опять срывается. Когда он пьёт, в доме у Лиды ад. Сын Колька, когда маленький был, отца пьяного очень боялся. А трезвый Пётр сына любил до безумия.

«Через год в лучшем случае умру, – промелькнула в голове у Лиды мысль, – Пётр запьёт, Колька попадёт в плохую компанию, а там, глядишь, и до тюрьмы недалеко. Мне бы ещё годика три продержаться, чтобы Колька постарше стал и профессию хоть какую-то получил. Тогда и умирать можно».

Лида решила дождаться профессора-гномика в коридоре и попросить у него добавить ей ещё пару лет жизни. Нет, не ради себя, а ради сына Кольки. Лида и заплатить готова. Немного, правда, – загашника у них в семье никогда не было.

Профессор вышел наконец из кабинета в коридор, но Лида, увидев его, не смогла подняться со стула. Ноги её не держали. Однако старичок сам к ней подошёл:

– Вы что-то хотите у меня спросить?

– Да, – Лида достала кошелёк. – Мне бы ещё пару годков, чтобы сына Кольку на ноги поставить. Ему сейчас всего только пятнадцать.

Профессор-гномик молча и ласково погладил Лиду по голове. Тут Лида не выдержала и расплакалась. А в голове у Лиды дятлом почему-то стучала одна назойливая мысль: «Москва слезам не верит… Москва слезам не верит…»

От слёз у Лиды покраснели глаза и распух нос. Она решила идти до дома пешком, чтобы её лицо немного обветрилось и муж с сыном ничего не заметили. А прохожие не в счёт – им до Лиды никакого дела нет. Москва – многомиллионная пустыня одиночества…

Шагая по этой многолюдной московской пустыне, Лида приняла окончательное решение: она никому ничего не скажет о своей смертельной болезни. Пусть будет как будет. И потом – даже светила мирового масштаба могут иногда ошибаться. Коэффициент погрешности ещё никто не отменял…

Подходя к дому, Лида решила зайти в булочную за хлебом. Перед ней в очереди стояла молодая женщина с дочкой лет пяти. Девочка держала в руках пушистого игрушечного зайчика.

– Мам, а давай сейчас тортик купим! – попросила малышка.

– Торт – это не хлеб, его не едят просто так, – ответила мама. – Торт покупают на какой-нибудь праздник или на день рождения.

– А сегодня нет никакого праздника? – уточнила малышка.

– Нет, – ответила ей мама. – А день рождения у тебя недавно прошёл.

Малышка вздохнула, но не сдавалась:

– Мам, а у тебя скоро день рождения?

– Нескоро. Весной.

– А у папы?

– А у папы зимой.

Девчушка помолчала несколько секунд:

– Мам, тогда пусть у моего зайчика будет сегодня день рождения. Ведь и у зайчиков тоже должен быть свой день рождения.

Взрослые, стоявшие в очереди, включая маму малышки, продавщицу и Лиду, дружно рассмеялись. Довольная малышка выходила из магазина, держа в одной руке своего зайчика, а в другой маленький тортик.

…Дверь Лиде открыл сын Колька:

– Привет, мам. Ой, тортик! И по какому поводу?

– День рождения.

– У кого? – удивился сын.

– У белого пушистого зайчика, – честно ответила ему Лида.

– Мам, ты что?

– Да шучу я, шучу. Отец дома?

– Дома, мам, и трезвый. Продуктов две сумки принёс. И зарплату тебе в сервант положил.

– Ну тогда бери торт и иди ставь чайник. Это дело надо обязательно отметить…

← Предыдущая публикация     Следующая публикация →
Оглавление выпуска