Рассказывает протоиерей Александр Балыбердин, председатель комиссии по канонизации Вятской епархии

– Отец Александр, мы довольно давно не обсуждали тему прославления вятских святых. Стараемся отслеживать, сообщать о них, но хотелось бы увидеть картину целиком. Кто сейчас состоит в комиссии?

Протоиерей Александр Балыбердин

– В комиссии по канонизации сейчас состоит шесть человек. Я председательствую в ней, протоиереи Сергий Гомаюнов и Андрей Дудин, историки, трудятся в ней уже много лет. Далее – протоиерей Андрей Лебедев, священники Евгений Виноградов и Владимир Халявин. Собираемся по мере необходимости, когда поступают материалы.

– Со всеми знаком, кроме отца Владимира.

– Да, старая гвардия. Задача – реагировать на те благословения, которые даёт правящий архиерей митрополит Марк. Мы ведь не кружок по интересам. Святых прославляет Бог, а мы работаем с теми свидетельствами и документами, устными и письменными, которые собраны на местах. Определяем, достаточны ли они, потом представляем владыке, а он отправляет их в Синодальную комиссию по канонизации святых. Там, в Москве, принимается окончательное решение, достоин ли человек того, чтобы его почитала вся Церковь.

 – С чего обычно начинается работа по канонизации?

– Этим в первую очередь занимаются родственники, если речь идёт о новомучениках. Чаще всего правнуки, редко – внуки. Занимаются прихожане, священники на приходах. Рядом с Кировом, скажем, есть село Русское. Там стоит церковь Михаила Архангела, где настоятелем служит протоиерей Владимир Зорин. В его приходе состоят родственники священника Александра Князева, который служил в этом храме в 1937 году, был арестован, незаконно осуждён и расстрелян. Внучка отца Александра несколько лет собирала документы о своём деде, отец настоятель отправил их к нам, в епархию, мы их изучили, митрополит Марк благословил начать нашей комиссии работу, к которой в Москве отнеслись с уважением, попросили изучить дополнительно два эпизода из жизни отца Александра.

Отец Александр Князев

– Какие?

– У нас нет и, боюсь, уже не появится материалов о первом суде над батюшкой, когда его на рубеже тридцатых отправили в ссылку. Второе дело – расстрельное – мы нашли во всей полноте, а вот первое не сохранилось: его нет ни в наших архивах, ни в нижегородских. Архивные работники говорят, что, скорее всего, оно было уничтожено – прошёл срок хранения. Нас Москва попросила это дело найти, но увы.

Второй момент: непонятно, что происходило с отцом Александром с 33-го года, когда он вернулся из ссылки, до 37-го. Нет никаких упоминаний в епархиальных и государственных документах. Но мы выяснили, что он в это время жил в селе Спас-Талица, в семье брата, тоже священника, занимался домашним хозяйством, так как служить не мог. Власть официально запретила ему это. Но когда в 1937-м в селе Русском казнили настоятеля, отец Александр, прекрасно понимая, чем это грозит, подал прошение, чтобы занять опустевшее место. Занял, а буквально через несколько недель был арестован и расстрелян.

– Материалы о его предшественнике, тоже погибшем от рук гонителей, собираются?

– Нет, ведь материалы обычно начинают собирать родственники, так как по законодательству доступ к архивным документам имеют именно они, на них основная наша опора. В делах есть имена лжесвидетелей: клеветников, кляузников, доносчиков, есть имена сотрудников ЧК и НКВД, которые вели следствие, и людей, которые выносили приговоры, так что не каждому их выдают. Родственникам добиться проще всего, поэтому без них сейчас очень трудно собирать материалы для прославления.

– Собирает ли комиссия материалы по священнослужителям, жившим до революции?

– Епархия продолжает собирать материалы для прославления святителя Ионы, которому Вятская земля обязана очень и очень многим. В исторических текстах, даже в учебниках, ему нередко приписывается фамилия Баранов, но мы выяснили, что речь идёт о другом человеке. Настоящая фамилия владыки Ионы – Тухаринов. Документы мы подали в Синодальную комиссию ещё несколько лет назад – в канонизации нам отказано не было, однако предложили собрать недостающие сведения. Скажем, есть такое требование для канонизации – почитание подвижника. Почитание владыки Ионы у нас на Вятке есть, но нужно собрать материалы, которые это доказывают.

Святитель Иона

– Можно подробнее о владыке?

– Это второй вятский архиерей, годы его служения у нас – 1674–1699. По сути, именно он стал основателем епархии. Дело в том, что его предшественник, епископ Александр, считал себя незаслуженно обиженным Патриархом Никоном и назначению на Вятку не обрадовался. Первые восемь лет он пребывал на Вятской кафедре формально, жил в Москве, ожидая, что его переведут обратно в Коломну. Так и не дождавшись этого, приехал сюда, можно сказать, против воли и, не построив ни кафедрального собора, ни даже архиерейского дома, уехал в Коряжму и принял схиму в Коряжемском монастыре.

Ему на смену и прислали владыку Иону. Он был молодым архиереем, ему было чуть больше сорока лет, и он, в общем-то, и создал епархию, сроднился с Вятской землёй, прожив здесь четверть века. Добился прославления преподобного Трифона Вятского, обретения его мощей и написания первой иконы. Кстати, скончался потом в один день со святым Трифоном – 8 октября по старому стилю. При владыке Ионе началось летописание. Он изучал местные традиции и обряды, определял, какие из них православные, а какие нет. Именно он начал каменное строительство в Вятке, называвшейся тогда Хлыновом. Это случилось после того, как город сгорел дотла, и владыка, решив, что храмам гореть не подобает, начал строить каменные церкви. После смерти на его могиле совершались панихиды, почитание было значительным. Материалы продолжаем собирать. Не особо торопимся – здесь спешка не нужна.

– Чудеса были, связанные с владыкой?

– В моей жизни были. Но справку, скажем, от врача, что человек болел, а по молитвам к святителю исцелился, мы не можем предоставить. Что значат чудеса для канонизации? Обычный человек упокоится и ждёт суда, а святым суд не нужен – они уже в Царствии Небесном и деятельно себя проявляют в нашей жизни. Поэтому это действительно важный момент. Но по заказу чудеса не происходят, а когда случаются, это чаще всего знает только тот, кого коснулось, поэтому бывает сложно их зафиксировать.

Это касается и других прославлений, когда нам присылают те или иные свидетельства. Вот буквально только что пришло письмо от женщины. Рассказывает, как ходила в 2006 году на могилку матушки Февронии на Филейском кладбище и как там сама собой зажглась лампадка. Вроде не очень значительное событие, но вспомнила, написала мне в «ВКонтакте». Я попросил эту женщину, чтобы она подробнее всё изложила на бумаге, поставила подпись, передала в комиссию. Такая вот работа – необходимая. Вот почему очень важно людей информировать, рассказывать, над чем мы в комиссии работаем, чтобы побудить помогать нам.

Матушка Феврония (Юферева)

– Как обстоит дело с прославлением матушки Февронии?

– Документы собраны. Мы предполагали её прославить как преподобноисповедницу, но в Москве нам отказали. Напомню, что матушка была монахиней, игуменьей. Её обитель, точнее Покровская монашеская община, находилась тогда в Котельническом уезде, близ села Архангельское. Сейчас это территория Шабалинского района – на границе Кировской и Костромской областей. Матушка Феврония с нуля создала там монашескую обитель, где жили около ста монахинь и послушниц. Владыка Виктор (Островидов) любил это место, не раз там бывал. В начале двадцатых монастырь стал одним из центров борьбы с обновленчеством, за что и пострадал. С помощью предателей-обновленцев власти его закрыли, игуменью Февронию сначала посадили в тюрьму, затем по инвалидности – она с детства страдала от болезни ног – освободили.

Матушка поселилась в Вятке, скиталась, переезжая с квартиры на квартиру, часть сестёр оставались с ней, помогали, ухаживали. Когда в конце 1920-х начались гонения на сторонников владыки Виктора, матушку Февронию и других монахинь арестовали. Завели уголовное дело, по которому проходило более сорока человек, в первую очередь священники Воскресенского собора Вятки. Матушку Февронию сочли одним из вождей викторианского движения, но к этому времени она уже практически не могла передвигаться, и её оставили дома под надзором. Дело сначала канителили в Кирове, потом отправили в Нижний Новгород, наконец постановили отправить матушку в ссылку – ей дали три года. Но отправить не успели: в декабре тридцатого года она умерла.

Поэтому в Москве нам недавно отказали в причислении матушки к исповедницам, но предложили прославить в лике преподобных и местночтимых. В этом направлении мы сейчас работаем, готовим новые документы. В этом есть смысл, так как у нас её почитание есть, оно несомненно и достаточно широко, не зарастает тропа к могилке праведницы на Филейском кладбище, но за пределами Вятской митрополии её не знают.

– Отче, сколько лет ты возглавляешь комиссию?

– Работаю я в ней с начала века, начал, когда ещё был секретарём епархии, тогда комиссию возглавлял батюшка из Вятских Полян Алексий Сухих. Сам я возглавляю с тринадцатого года, кажется. Точно уже не помню. Отцы Сергий Гомаюнов и Андрей Дудин все эти годы были рядом. Из мирян самое деятельное участие принимал Артемий Маркелов, за что ему большая благодарность. Он сейчас работает директором краеведческого музея. Все канонизации, которые у нас были: владыки Виктора в 2000 году, преподобного Стефана Филейского в 2002-м, Михаила Тихоницкого в 2003-м, прославление Собора Вятских святых в 2007 году, – всё это произошло с участием Артемия. Именно он начал собирать материалы о матушке Февронии и владыке Ионе. И даже Князевым мы занимаемся благодаря ему – это имя открыл тоже он.

Сейчас наиболее деятельно помогает Елена Николаевна Чудиновских, в прошлом директор Областного архива социально-политической истории – бывшего партийного, где хранилось множество материалов и о гонениях на верующих, и о судьбах священников. Несколько лет назад хорошую книгу о новомучениках издал историк Владимир Константинович Семибратов, в прошлом возглавлявший «Вятский епархиальный вестник». Нередко обращаемся к этой работе. Есть и другие архивные работники из мирян, которые с нами сотрудничают.

– Прославление – это, наверное, один из первых этапов. Приходилось наблюдать, как за ним мало что следует и недавно канонизированного святого начинают тихо забывать. Что у вас с этим?

– Ты прав, прославить мало. Можно ведь и до прославления келейно молиться. Если я владыку Иону почитаю, мне Церковь не запрещает дома молиться ему своими словами. Но при этом я не могу заказать ему молебен в Церкви, не могу поминать его имя за богослужением наряду с прославленными святыми. И конечно, это очень печально, когда канонизация прошла, но мало что изменилось. Что мы делали в последние годы, чтобы не позволить такому случиться?

Расскажу о священномученике Михаиле Тихоницком, о котором ваша газета не раз писала. Вкратце о его судьбе. После того как Святейший Патриарх Тихон высказался о гонителях Церкви, призвав народ к миру, батюшка прочитал эту речь в Казанском соборе вятского города Орлова, где служил. Несмотря на попытки прихожан его защитить, он был арестован и расстрелян 20 сентября 1918 года.

Протоиерей Михаил Тихоницкий

У отца Михаила было три сына и три дочери. Один из сыновей – митрополит Владимир, ставший в эмиграции экзархом Западной Европы. Второй – архиепископ Вениамин, во время войны принял монашество и, став владыкой Кировским и Слободским, потрудился над возрождением нашей епархии.

Третий – Елпидифор, хотя и закончил Казанскую духовную академию с учёной степенью кандидата богословия, предпочёл стать светским учителем. После революции стал основателем Русской гимназии в Риге, был депутатом Сейма, защищая русское меньшинство. Во время войны его приговорили к расстрелу, как и отца, но убить не успели – он умер в лагере. Уцелела, однако, дочь Елпидифора Михайловича, Мариамна, оказавшаяся в конце концов во Франции. Так вот, её дети, то есть правнуки святого Михаила, стали деятельными участниками и процесса канонизации, и последующих событий, каждый год приезжая в Орлов в день кончины святого.

Образ священномученика Михаила Тихоницкого

В 2008 году были обретены мощи мученика на кладбище города Орлова, что само по себе редкое событие. Останки мучеников лежат обычно в братских могилах, их уже не найти, а здесь остались воспоминания о том, где был совершён расстрел. Причём по характеру ранений с помощью специалистов, в том числе судмедэкспертов, мы смогли восстановить картину гибели святого, найдена была даже пуля от нагана – и вся ужасная картина его убийства предстала воочию. В этом прежде всего заслуга отцов Алексия Сухих и Андрея Дудина. Сейчас мощи пребывают в орловской церкви Рождества Богородицы и открыты для поклонения. А в 2018 году нам удалось завершить очень непростую работу по составлению службы отцу Михаилу. Помогли правнуки, большую помощь оказала игуменья София (Розанова), настоятельница Преображенского монастыря Вятки. В этой обители был составлен черновик службы, который потом и мы редактировали, и богословская комиссия в Москве проработала.

– Кстати, в Преображенской обители было немало мучениц. Есть какие-то подвижки с их прославлением?

– К сожалению, подвижек пока нет, хотя монастырь издал книгу, посвящённую судьбам сестёр. Но мало издать книгу, нужно собрать множество материалов, в том числе предоставить архивно-следственные дела в полном объёме. Это большой труд, который, если нет родственников или интереса с их стороны, может стать и вовсе непосильным. Так что, возможно, работа идёт, но в комиссию пока обращений о прославлении сестёр Преображенской обители не поступало.

– Родственники находятся редко?

– Редко, конечно, столько времени прошло. Многие вообще не знали в советское время, что у них родственники – мученики и исповедники. Но всё-таки, к счастью, находятся иногда. В 2000 году были прославлены расстрелянные в Подосиновце два священномученика – отцы Николай Подъяков и Виктор Усов. Так вот, родственники Усова, тоже правнуки, много сделали для его прославления, а сейчас собирают сведения ещё и о Николае Кузнецове, расстрелянном в тот же день, предлагают и прославить. Это хотя и наша митрополия, но не наша епархия – Яранская, там этим вопросом занимаются, но я к этому тоже причастен: несколько лет назад по просьбе родственников писал житие, занимался этой темой.

– Чем ещё занималась комиссия в последние годы?

– Поисками захоронения преподобного Стефана Филейского. Мы всё ещё надеемся найти его останки. Батюшка скончался в 1890 году и был погребён рядом с Успенской церковью на территории основанного им Филейского монастыря. Но сначала был разрушен монастырь, а летом 1954 года разорена была и могила преподобного. Это случилось во время первой попытки Хрущёва начать гонения. К осени кампанию свернули, точнее отложили на четыре года, а останки верующие перенесли на Филейское кладбище.

Но, по показаниям свидетелей, перенесены были не все останки, и когда пять лет назад возникла угроза строительства на месте обители нового микрорайона с высотными домами, мы начали исследования. Сначала нужно было установить, где находилась Успенская церковь монастыря, местоположение склепа, поскольку известно, что находился он рядом с алтарём. Велись раскопки по благословению Патриарха, с участием наших местных археологов. К сожалению, останков обнаружить не удалось, только столбушки, на которых покоился пол в храме, и фрагменты склепа. Стало ясно: останков там нет.

Здесь нужно сказать, что есть рассказ очевидца, женщины, который я записал на видео в 2013 году. Она была свидетельницей, как разоряли могилу в монастыре. Ей было двенадцать лет, когда бульдозерист и некий человек в костюме попросили её спрыгнуть в могилу святого и достать его честную главу. Её и погребли на Филейском кладбище, где этим летом были найдены останки трёх людей, одни из которых, вероятно, принадлежат святому Стефану. Епархия сейчас готовится провести предварительную генетическую экспертизу, чтобы установить, верно ли это предположение. Поскольку живы родственники святого, это возможно. Если сходство будет установлено, исследование продолжится в Москве.

– Верно ли я понял, отец Александр: комиссии помогают историки, миряне на приходах, но, судя по тому, что из многих погибших за Христа в годы гонений прославлены лишь единицы, помощь эта недостаточна?

– Хотелось бы обратиться и к вятским читателям «Веры», да и не только к вятским. Если вы знаете о каком-то подвижнике, мученике, почитаемом в вашем селе, деревне, райцентре, городе, в вашем приходе, то надо содействовать его прославлению. Начинается всё с вашего почитания. Попробуйте найти родственников мучеников, сходите вместе со священником в ближайший архив, найдите историка в вашем населённом пункте, попросите о помощи журналистов, культурных людей, умеющих работать с документами, выйдите на главу района или сельской администрации – собирайте материалы. Когда что-то начнёт получаться, обращайтесь в комиссию по канонизации вашей епархии и дальше работайте вместе с нею, дополняя материалы, что-то дорабатывая.

При этом нужно ясно понимать, что, если не будет начального звена, вашей инициативы, никто специально не приедет, чтобы проделать всю эту работу. Не прибудут некие люди в клобуках, с наградными крестами, или историки – как правило, таких энтузиастов немного. Да они просто и не знают того, что вы знаете, у них не хватит ни сил, ни времени на такую работу. Поэтому от прихожан того храма, где подвизался мученик, зависит не просто много, а почти всё. Вместо того чтобы думать, грешно или не грешно делать какую-нибудь прививку, подумайте, грешно или не грешно забывать о подвижниках, которые мученической кровью заплатили за то, чтобы не иссякла в мире вера православная. Вот грех где: когда мы равнодушны к судьбе мучеников. Прославление святых не академический вопрос, а соработничество Христу, проверка на любовь к Богу.

← Предыдущая публикация     Следующая публикация →
Оглавление выпуска