– Что говорят у вас в Украине, война будет? – спросил я дюжего парня в футболке adidas, пьющего чай на кухне. При этом толерантно подчеркнул «в» Украине, поскольку в последнее время украинцы очень обижаются, когда говорят «на».

– Будет. Только я не на Украине, а с Донбасса. И вообще уже гражданин России.

Такое постоянно случается в Чат-рулетке – на экранчике смартфона высвечивается значок Украины, а попадаются Крым или Донбасс. Чат-рулетка – это популярная нынче компьютерная программа общения по Интернету, где можно задать поиск собеседников в определённой стране, но адресат там определяется по провайдеру пользователя.

– Почему уверены, что будет? – переспрашиваю донетчанина.

– Да уж до края дошло. Надо заканчивать.

Выяснилось, что Сергей бросил работу в России и буквально вчера вернулся в Донецк – чтобы успеть к «началу». Когда он говорил, в его глазах и в интонации мелькнуло такое твёрдо спокойное и остро однозначное, что не могу словами передать. Потому что это не из моего мира. Подобное видел я в 16-м году в глазах бойца, поджарого парня, который подошёл к нам на блокпосту в районе Дебальцево («Новороссийский дневник», № 776, март 2017 г.). Мы тогда затянули проверку документов, не было какой-то разрешительной бумажки, а Дебальцево обстреливали, ожидался прорыв тактической группы. Он махнул рукой, мол, езжайте скорее, и ничего не сказал. Но взгляд его не забыть. Перед этим я видел разрушенные дома, подбитый танк на обочине, но это было как в кино, а тут вдруг душу охолодило: да, это война.

И странно как-то. Сергей работал неподалёку от того места, где я живу, может, я даже видел его на улице. Но теперь мы в иных мирах. Или всё же мир-то один, только я в беспечности своей опять же живу как в кино, не сознавая реальной ценности мирного неба над головой?

2 апреля на смартфон пришло сообщение от воспитательницы детского садика: «Срочно!!! Эвакуация, приходите за детьми». К счастью, ребёнок был дома, не пришлось всё бросать и бежать туда сломя голову. 4 апреля снова: «В связи с угрозой теракта просьба срочно забрать детей по домам. Без паники, кинологи территорию обследовали, но всё равно. Дети не спят, сидят ждут. Постарайтесь скорее!» И 7 апреля тоже… На уши подняли все детсады и школы Москвы и Московской области. Также сообщения о минировании получили медицинские учреждения и торговые сети. По данным ФСБ, электронные рассылки производились с подставных зарубежных адресов. Как видно, почтовые террористы научились заметать следы, а в прошлом году, помнится, после подобных атак их всё же отследили – первичные адреса были украинские и грузинские. И по всему выходило, что в эту войнушку играют подростки, юзеры компьютерных игр, возомнившие себя партизанами мифической «русско-украинской войны».

Что могло подвигнуть 16-летнего пацана «заложить бомбу» в детсад или детскую поликлинику? Причина не только в пропаганде, вранье про «русских оккупантов», что льётся со всех утюгов на Украине. Подростковый инфантилизм – это жизнь «как в кино». В этой «жизни» не рвутся снаряды и мины рядом с домом, как это происходит на Донбассе. В ней войны виртуальные, с весёлыми такими инструкциями: «Перевернуть вверх тормашками пасторальный мультяшный мир тебе поможет игра Bomb it (“Заложи бомбу”). Готов хорошенько похулиганить?» Объекты минирования – что-то вроде магазина игрушек, железная дорога, жилые дома… Игра довольно популярная, вышло уже семь версий, и, кроме неё, в игровой индустрии существует целое «сапёрное» направление Bomberman. Взрывают всё подряд, разве что в церкви «бомбы» не закладывают. Хотя, возможно, и до этого дойдут.

В начале марта в Магадане в экстренную службу «112» позвонил горожанин с угрозой взорвать кафедральный собор, если ему, сироте-льготнику, не предоставят положенную квартиру. Собор проверили – бомбы не нашли. Звонивший был далеко не подросток, но двигала им какая-то детская инфантильная обида на Бога. А если подобные чувства внушить детям? Нынче в апреле попалась мне на глаза статья «Программисты запустили беса в церковную Россию» – о компьютерной игре Indika, которая уже тестируется и поступит в продажу в следующем году. Автор рапортует: «Впервые создана отечественная компьютерная игра с историко-религиозным сюжетом!» Заглянул я в рекламный ролик. Начинается квест с богослужения в монастыре, монахини подходят к причастию. Вдруг изо рта игуменьи выкарабкивается бес и прыгает на руку священника со лжицей. «Причащается раба Божия…» На этом моменте мой компьютер завис. BlueScreen, так называемый экран смерти, – критический сбой в операционной системе.

Я всегда с сомнением относился к мистике, связанной с техническими «чудесами» – к проявившимся на фотографиях фигурам из потустороннего мира и тому подобному. А тут опешил. Ноутбук мой редко зависает, даже не помню, когда это было в последний раз. И вдруг крах системы на каком-то видеоролике, который вовсе не «грузит» компьютер, да ещё в самый такой момент… Перегружаю, смотрю дальше. Увидев беса, монахиня бьёт по руке священника, и компьютерная лжица с Телом и Кровью Христа падает на пол. Монахиня убегает из храма. Далее она бродит по каким-то мрачным местам в поисках некоего артефакта (разумеется, языческого), который бы победил беса. А на заднем фоне то и дело мелькают купола православного храма, где по сюжету засело зло. И вот что я подумал. Если эта игра в 2022 году получит коммерческий успех, то уже не одного, а целый легион бесов программисты запустят в игровое пространство наших детей. И это война. За юные души. Она реальная. И бесы тоже реальные.

В начале всех распрей и войн – вселенское зло. Но уж если война начинается, то надо выбирать сторону. Сербский снайпер Деян Берич как-то сказал: «Если хочешь понять, на правой ли ты стороне воюешь, посмотри, на какой стороне погибают дети». А они, к сожалению, гибнут. Крайний случай произошёл под Енакиево, где в начале апреля, как сообщают, оператор беспилотника сбросил боеприпас на пятилетнего Владика Шихова, разорвав его на части. Дистанционно, глядя в экран, как в компьютерной игре. И разве не прав донетчанин Сергей, что с этим «надо заканчивать»?

Оглавление выпуска   Следующая публикация →