105 лет памяти выдающегося живописца Григория Журавлёва (1858–1916)

Шёл 1963 год. Наша страна была сильна как никогда: мы победили фашизм, отстроили заново города и сёла, первыми в мире проложили дорогу в космос и… почти побороли Бога. Во всяком случае, так казалось нашим правителям: они обещали, что совсем скоро все эти «бабушкины сказки» навсегда уйдут в прошлое.

И вот в это, самое что ни на есть безбожное, время из Сербии в Государственный архив СССР приходит запрос от искусствоведа-реставратора Здравко Каймановича. Учёный занимался описью церковных памятников своей страны и в одном из сельских храмов увидел старинную икону святых Кирилла и Мефодия. Небольшой образ был написан так тонко, так тщательно, что Кайманович принял его за работу маститого иконописца с академическим образованием. Как же был он потрясён, когда на оборотной стороне иконы прочёл: «Сию икону писал зубами крестьянин Григорий Журавлёв села Утёвки Самарской губернии, безрукий и безногий, года 1885, 2 июля». «Крестьянин? Зубами?! Возможно ли такое?» – не поверил учёный и обратился с запросом в СССР. Из Государственного архива пришёл ответ: да, такой человек был и он писал картины.

Святые Кирилл и Мефодий на иконе письма Григория Журавлёва

Григорий Николаевич Журавлёв

С тех пор стали люди мало-помалу узнавать о художнике, и сегодня о его жизни многое известно.

Родился Григорий 28 февраля (по новому стилю) 1858 года. Увидев новорождённого сына, мама заголосила от горя. И правда, несчастье так несчастье! Ожидала, помощник родится, а какой из него выйдет толк, когда ни рук, ни ног? Но Гришин дедушка, Пётр Васильевич, сказал: «Не плачь, дочка, о внуке я позабочусь». И слово сдержал: нянчился с внуком, разговаривал, приносил в храм на причастие.

Согретый такой любовью, рос Гриша добрым и открытым. Наскучит ему дома сидеть – выползет во двор, возьмёт в зубы прутик и рисует на земле картинки: человечков, лошадок, курочек. Односельчане дивятся: до чего похоже!

Так и писать выучился – зажав карандаш в зубах. Когда подрос, дедушка каждый день стал возить внука в школу, а после уроков забирал. Вот только в школе пришлось проучиться всего два года, пока дедушка был жив. Но учёбу Григорий не бросил – под руководством школьного учителя Троицкого занимался дома самостоятельно и шёл вперёд семимильными шагами, много читал. Людей мальчик нисколько не дичился, был общительным, любил петь песни, шутить. И ребята не обижали его, старались помочь. Идут на рыбалку – и его с собой захватят. Нравилось ему на природе. А особенно любил Гриша бывать в храме. «Он лёгонький был, маленький. Его принесут мужики в церковь, он сидит и зорко на всех посматривает», – вспоминали утёвцы. Глаза у него были зоркие, внимательные – глаза художника.

В 15 лет Григорий уже знал, для чего он попал на землю – чтобы своим даром славить Бога. Он попросил отвезти его в Самару, чтобы поучиться живописи у одного известного художника. Взял несколько уроков и вернулся в Утёвку – кто в Самаре будет с ним, калекой, возиться? А дома много помощников, продвигаться в мастерстве легче. Сам освоил черчение, анатомию и рисовал, рисовал… Прошло несколько лет, и Григорий стал опорой своей семье. Забыли Журавлёвы про нужду, когда прослыл их безрукий-безногий Гришенька искуснейшим иконописцем и стал отовсюду получать заказы.

На вырученные деньги закупались лучшие краски, кисти, сусальное золото – и иконы выходили ещё краше. Одну из них – образ Святителя Николая – Григорий Журавлёв в 1884 году написал для юного цесаревича, будущего императора Николая II, и попросил самарского губернатора при случае отвезти её в царский дворец. А в записке пояснил: «Написал сию икону по вразумлению всемогущего Бога, Который допустил меня на свет Божий и даровал мне дар». 16-летний наследник престола был глубоко тронут таким подарком и щедро вознаградил художника. Икона эта, с надписью: «Из архива Цесаревича», до сих пор хранится в Эрмитаже.

Этот образ был написан для цесаревича Николая

Мы и представить себе не можем, какого напряжения стоило Григорию Николаевичу написать хотя бы один образ. А ведь он послужил Богу и храмовыми росписями! После того как в Утёвке выстроили новую церковь, каждое утро односельчане приносили туда Григория, поднимали на леса под самый купол, укладывали в люльку, подавали кисть… И так несколько лет подряд!

Он родился не таким, как все, и мог бы замкнуться в своей беде, озлобиться. Но он прожил жизнь с радостью и огромной благодарностью Господу за то, что «допустил на свет Божий и даровал дар». И когда окончились земные дни Григория и душа его журавлём полетела к Богу, люди задумались: какие же слова написать в эпитафии на кресте? И поняли: никакими словами не передать то, что сотворил их земляк. А потому написали просто: «Се человек».

← Предыдущая публикация     Следующая публикация →
Оглавление выпуска