Покров Пресвятой  Богородицы

Жили мы вдвоём с пожилой набожной мамой. Ранним утром она, как обычно, ушла на богослужение в церковь. Проводив её, я снова прилегла на бочок, ощущая лёгкое недомогание. Едва задремав, вдруг почувствовала, как кто-то легонько тронул меня за правое плечо. Я не отреагировала. Снова меня тихонько толкают несколько раз, будто мягко покачивают. Проснулась. «Ну, сейчас, сейчас», – пробормотала я, подумав, что это пёс наш, Руслан, завёт меня на прогулку. Обернулась – никого. Пёс похрапывает в углу прихожей. Стало не по себе. И тут в голове прозвучало спокойным тоном: «Вставай, служба идёт. Свечку зажги». Послушно встала, затеплила свечу возле святых образов. В тот день был большой праздник – Покров Пресвятой Богородицы. В ту пору я ещё мало что смыслила в церковной жизни и в храм ходила редко.

Вернулась со службы мама. Выслушав мой взволнованный рассказ, она улыбнулась: «Это Ангел тебя разбудил». И поведала историю.

Александр Простев, из серии «Свете Светлый»

В их деревне в один из почитаемых двунадесятых праздников одна женщина рано утром отнесла в храм записочку о упокоении своих родителей, а сама отправилась домой, не дожидаясь службы, и легла спать. Тут же ей привиделись почившие отец с матерью, толкавшие её в бок и с укоризной говорившие: «Чего ж ты спишь? Мы тебя в церкви ищем». Она соскочила с полатей и побежала в храм. Пели литию. Господь Своей любовью растопил её сердце, которое раньше было окаменелым, неживым. После этого она стала богобоязненной и христолюбивой, прилежно посещала храм.

Певчий будильник

С вечера завела будильник на 6.30 утра, чтобы пойти в храм. Но потом передумала (долго не могла уснуть, нестерпимо болела голова) и отключила будильник.

…Проснулась от звонкого чирикания двух птичек-синичек, усевшихся на перила балкона. Птахи щебетали так громко, что заставили меня встать и посмотреть на них. Только я выглянула в окошко, как они – пырх! – улетели. На часах ровно 6.30. Ах, так вот зачем вы прилетали, Божьи посланники! С радостью собираюсь в храм – головной боли как не бывало. И улыбаюсь – вот так певчий будильник!

Материнское предчувствие

Этот случай всплыл из моих детских воспоминаний.

Мама, мой взрослый брат Мирослав и я, дошколёнок, отправились на отдых в Туапсе. На одной из железнодорожных станций при пересадке нам надо было переночевать одну ночь. Мы с мамой устроились в привокзальной комнате матери и ребёнка, а брат прилёг на скамейку в зале ожидания, подложив под голову небольшой твёрдый чемодан. В непривычной обстановке мы с мамой долго не могли уснуть. Я вскакивала от каждого свистка тепловоза и всматривалась в окно. В свете тусклых фонарей по перрону сновали с поклажей фигурки людей, по отполированным рельсам уносились вдаль поезда… Я засыпала и вновь просыпалась от шума. «Со второго пути отправляется состав…» – вещал громкоговоритель.

Александр Шестаков, «Зал ожидания»

Мама ворочалась, беспокоясь за сына. В какой-то момент она резко вскочила, едва накинув на себя кое-какую одежонку, и выбежала в зал, найдя спящего Мирослава. Возле него орудовал вор-карманник: он уже успел снять со спящего часы, вытащить из нагрудного кармана пиджака все деньги. Пряча под мышкой новенькие Миросины штиблеты, он обшаривал карманы брюк и уже готов был скрыться, как за составом преступления его застигла мама. Она бесстрашно схватила его за рукав, громко клича милиционера. Воришка стал вырываться, но тут проснулся брат и, сообразив, что к чему, схватил вора за другой рукав. Тут подоспела и милиция. На месте был составлен протокол, опрошены свидетели и похищенное возвращено потерпевшему.

Что это, как не материнское предчувствие? Запоздай она хоть на полминутки, беды бы не миновать.

Отложенный рейс

Произошло это 4 декабря 1960 года. Концертная бригада «Эстрада Севера» Коми республиканской филармонии, колесившая по стране с гастролями, заканчивала тур.

Валентина Есева и Вацлав Мастеница

После успешных выступлений артисты возвращались в Сыктывкар. В аэропорту Горького (ныне Нижний Новгород) ожидала вылета неразлучная тройка музыкантов: известный композитор Вацлав Мастеница, народная артистка Коми АССР певица Валентина Есева и балалаечник Мирослав Кучер (мой брат).

Как выяснилось уже у кассы, на ближайший и единственный на сегодня рейс номер 81 осталось всего два билета. Жребий кидать не стали. Думали-гадали, кого отправить. Назавтра всем троим надо было быть на работе, а за прогул можно было схлопотать выговор. Мирослав предложил: «Вацлав Иосифович, летите вы с Валентиной, а я как-нибудь перекантуюсь здесь до завтра, а на работе напишу объяснительную». – «Нет, Миросик, тебя мы не оставим. Давай ты лети!» – «Без вас я не полечу». Решили все остаться в Горьком, этот рейс пропустить и лететь на следующем, хоть и с опозданием на работу.

А утром пришла страшная весть – тот самолёт разбился! Едва набрав высоту, из-за неполадок в двигателе ИЛ загорелся, разрушился в воздухе и упал неподалёку от Горького. Все находившиеся на борту пассажиры и члены экипажа (14 человек, в том числе ребёнок) погибли…

…А в это время в глухой северной деревушке, в небольшой избушке в три окна, у потемневшей от времени иконы Спасителя мерцала свечечка: мать молилась за сына. С тех пор как «птенчик» вылетел из родного гнезда, а было ему в ту пору всего четырнадцать лет, мать редко видела чадо. Выучился на музыканта, работал в столице республики, колесил с гастролями по городам и весям зимой и летом, лишь изредка навещая родительницу. Весточки летели из разных городов, но так они были редки и долгожданны. Конечно, сердце болело у мамы за кровинушку. Вот и в тот роковой день, верю, только молитва матери спасла её сына от неминуемой гибели.

Визит костлявой

Эту историю рассказала мне мама.

В 50-х годах в совхозе «Боровском» Кировской области, где она тогда работала бухгалтером, произошло невероятное событие, повергшее в страх всех жителей села. Летним вечером на базу горюче-смазочных материалов на ночную смену шёл сторож, мужичок лет пятидесяти. Вдруг на грунтовую дорогу со стороны леса навстречу ему выкатился огненный шар размером с футбольный мяч. Сторож с испугу отпрянул в сторону. Шар прокатился мимо, как бы слегка паря над землёй, и через несколько метров исчез, будто растаял в воздухе. Мужик был очень удивлён. Рассказал сельчанам. Те посудачили, прикинули в уме разные версии, что бы это могло быть, да вскоре и забыли.

Недели через две тот же самый сторож заступил на ночное дежурство. Его деревянная будка находилась у входа на территорию базы. Включив свет в дежурке и положив в карман висячий замок, он направился на объект. Проверил все склады и территорию, обошёл снаружи по периметру и не спеша возвращался в сторожку. Неожиданно промелькнула тень, которая медленно стала приближаться к нему. В лунном свете что-то блеснуло. Напротив себя сторож увидел фигуру, выше его ростом, в длинном тёмном плаще с капюшоном. Вгляделся в лицо: а лица-то нет! Вместо него голый череп – оскал зубов и пустые глазницы, а через плечо – стальная коса!

Смерть! У мужика отнялись ноги. Скелет в плаще зашагал к будке сторожа и зашёл внутрь. Мужика будто током ударило. Опомнившись, дрожащей рукой он нащупал в кармане замок и поспешил к своей каптёрке. Кое-как трясущимися руками сумел защёлкнуть замок. Побежал, но оглянулся: в небольшом светящемся оконце было видно, что его незваный гость сидит за столом… и пьёт чай! Мужик опрометью бросился в совхоз, пробежав пулей почти с полкилометра, нашёл коменданта, задыхаясь, сбивчиво рассказал ему о произошедшем, умоляя пойти вместе с ним в дежурку. Вдвоём они осторожно подошли к будке, понаблюдали. Со страхом отперли замок и вошли внутрь. Никого! На столе стояла кружка с недопитым чаем…

По деревне поползли разные слухи. Кто-то верил сторожу, кто-то крутил у виска, насмехаясь. Сам он после этого наотрез отказался там работать. Многие посчитали случай с шаровой молнией и визитом костлявой недобрым предзнаменованием. И беда не заставила себя долго ждать.

Прошло всего несколько дней. Главный механик базы выехал на грузовой машине в город Котельнич за топливом и моторными маслами. Проезжая по булыжной мостовой города, при резком повороте переднее колесо грузовика угодило в выбоину. Машину тряхнуло так, что правая дверца кабины открылась и механик выпал, оказавшись прямо под колёсами! Погиб мгновенно.

Этим же вечером оставшаяся в совхозе семья механика уселась за стол ужинать. Из-за жары окна были распахнуты настежь. Услышав по колокольчикам, что с пастбища гонят стадо коров, хозяйка с грудным младенцем выбежала на крыльцо. В ту же секунду яркая вспышка молнии рассекла небо, раздался страшный удар грома и хлынул ливень. Женщина быстро загнала корову в стойло и вернулась в дом с малышом на руках. Войдя в избу, она обмерла. Четверо её детей сидели за столом неподвижно, в неестественных позах: один – носом в стол, другой – откинувшись назад, двое – завалившись набок. Все они были мертвы, поражённые молнией. Пятой жертвой костлявой был её муж – механик. Но об этом она ещё не знала…

Яг-Морт, или лесной человек

«Девки! Айда по ягоды-ы-ы!» – зазывает подружек Марфа. «Пошли-и-и!»– откликаются Зоя с Симой. «Постойте, и я с вами!» – подхватывая на ходу лукошко, кричит Надя, догоняя девиц в сарафанах. Вятские леса дремучие, немудрено и заблудиться. Бывало, ходит грибник-ягодник по кругу, даже не замечая, что уже пятый раз идёт по одной и той же тропинке. Говорили, леший водит. Тогда замороченный путник выворачивает наизнанку рубаху, переобувается: левый лапоть обувает на правую ногу, а правый – на левую…

«Ау-у-у…» – кличет одна подруга. «Ау-у-у!..» – отзывается неподалёку другая. Набрав полные лукошки лесных даров, подружки, хохоча, повернули в сторону дома. Одна Надежда чуть приотстала. Ей тоже хочется заполнить лукошко доверху. Тут и грибочки стали попадаться. Смешанный лес сменился еловым. Земля сухая, усыпана старыми еловыми иголками. Во все глаза смотрит девушка под ноги и по сторонам, чтоб не пропустить ни одного гриба. Идёт-идёт-идёт… вдруг – стоп. Резко остановилась.

Её взгляд в землю упёрся во что-то мохнатое прямо перед ней. Пригляделась: вроде пальцы на ногах. Огромные, раза в три больше человеческих, ступни. Похолодев от ужаса, Надя медленно-медленно поднимает взор выше. Тёмно-коричневая, местами бурая, с подпалинами шерсть на сильных ногах, мощное туловище, полусогнутые руки… Едва встретившись взором с чёрными неморгающими глазами на морде, похожей на обезьянью, пристально изучающими её, Надежда вскрикнула и, выронив лукошко, бросилась, не чувствуя под собой ног, сквозь заросли леса в деревню! Она бежала, спотыкаясь, падая в своей длинной юбке, косы её растрепались… Набегая на деревья, порвала кофту, зацепившись за сук, позабыв про подруг и про всё на свете. «Да воскреснет Бог, и расточатся врази Его! Да воскреснет Бог, и расточатся врази Его! Да воскреснет Бог!..» – без конца повторяла одну и ту же фразу перепуганная до смерти девушка. Не помнила, как добежала до своей избы и рухнула у порога…

Рисунок Елены Григорян

Это было в тридцатых годах прошлого столетия. Долгое время Надежда, ставшая впоследствии нашей родственницей (женой маминого брата), находилась под впечатлением увиденного и старалась никому ничего не рассказывать. Но тем не менее об этой истории узнали и передавали её из уст в уста в той деревне. Неизвестно, встречал ли ещё кто-нибудь из деревенских жителей лесного человека (Яг-Морт по-коми). Намного позже тему рассекретили и в газетах стали появляться рассказы про йети, о снежном человеке… Вероятно, всё это – явления одного порядка. Вот и до меня дошла эта давняя история. Баба Надя, кстати, дожила почти до ста лет!

«Раз в крещенский вечерок…»

Ой, как не терпится узнать своё будущее, увидеть своего суженого!

Собрались однажды в святочные дни в деревенской избе девушки, чтобы погадать на своих женихов. Среди них была и моя юная мама. Ей, конечно, было известно, что гадание – грех. Боязно было снимать с себя нательный крестик. Но весёлые подружки подтрунивали: «Давай, Настя! Не бойся!» – «Нет. Давайте сначала вы. А я погляжу».

Выключили свет, зажгли свечи, установили их возле небольшого зеркала. Маруся распустила косы, взяла в руки второе зеркало, стала что-то шептать, щёчки её налились румянцем. Долго вглядывалась девушка в отражение двух зеркал. Подружки притихли, сидя за спиной. И вот!.. Что-то показалось в глубине зазеркалья. Маруся прищурилась, разглядывая предмет. Но что-то её вдруг испугало! Она прикрыла вторым зеркалом изображение и резко откинулась назад. Отдышавшись, передала зеркало Насте, а сама ушла и тихо села на лавку.

Настя уселась на место гадающей. Она была в простеньком ситцевом платьице. Слегка вьющиеся русые волосы обрамляли круглое прелестное личико. Насте восемнадцать лет. Она, как и все, мечтала о кавалере. Деревенские парни её не привлекали: ухаживать красиво не умели, да и на вид простецкие и развязные. Своего принца в мыслях она представляла совсем иным.

И вот, с трепетом в сердце, Настя приставила одно зеркало к другому. Минута, вторая… Она видела как бы уходящий вглубь коридор или улицу, по обе стороны – стоящие рядами дома, тусклое освещение… Вдруг какое-то движение в глубине картинки заставило на секунду замереть её сердечко. Так и есть! Кто-то шёл ей навстречу! Походка уверенная, шаг скорый. Настя замерла. Молодой мужчина в длинном зимнем пальто, в серой каракулевой шапке-кубанке – подошёл довольно близко. Юная невеста успела хорошо рассмотреть правильные черты его лица, даже отметить серый цвет его глаз… И тут подруги за спиной зашипели: «Закрывай скорей! Закрывай!!» Настя будто вышла из какого-то морока, опомнилась и быстро захлопнула зеркала!

…Той же зимой в их село прибыли переселенцы из Краснодарского края, которых целыми семьями эвакуировали на Север. Молоденькой активистке Насте поручили произвести перепись вновь прибывших. Аккуратная и прилежная в делах девушка с энтузиазмом взялась за дело. Когда с документами к ней подошёл приезжий молодой человек, она чуть не вскрикнула: узнала точную копию своего «жениха» в зеркале. Узнала сейчас и его имя – Алексей. Не подавая виду, Настя оформила всю их семью – мать, отца, двух братьев и младшую сестрёнку.

Прибывших распределяли по рабочим местам. Семью Алексея вначале отправили в соседнее село за 12 километров, а через два месяца вернули к ним. Алексей с батей открыли мастерскую по пошиву одежды, так как имели специальность портных. Брат его трудился в сапожной мастерской. Как оказалось, Алексей с первого взгляда влюбился в незнакомку, ещё оформляя документы. Мечтал познакомиться с ней и ждал встречи. Был несказанно рад, когда их семью вернули в то село, где жила любимая девушка.

…В январе 1941-го Алексей и Анастасия поженились. Не думали не гадали, что грянет Великая Отечественная. Осенью 1942-го Алексей получил повестку. Настал час разлуки. Обнялись тихо. Запрыгивая в кузов грузовика, Алексей помахал ей с улыбкой, крикнув: «Я тебе напишу! Береги сына!» Как будто был уверен, что родится именно сын.

Весточка, первая и последняя, пришла от мужа из соседнего района со сборного пункта, где формировались военные части. Муж писал, что их отправляют на фронт, точное место пока неизвестно. Наказывал держаться рядом с его домашними и в случае чего не разделяться, а ехать вместе. Настя с малышом во чреве осталась ждать мужа. Плакала, молилась…

Родился кудрявый светловолосый сыночек – точная копия отца. Украинская бабка по их обычаю сама окрестила младенца, облачив его почему-то в шёлковую розовую крещальную рубашечку. Назвали Мирославом.

Всё бы хорошо. Но война есть война. Вестей от мужа не было. В апреле 1944-го в сельский район прибыли представители Польши и Украины и начали вербовать своих подданных вернуться на родину. Семья Алексея приняла решение возвращаться в Краснодарский край. Помня наказ мужа не разлучаться, Настя с ребёнком поехала с ними. Много было в дороге трудностей. Первые сорок километров пришлось шагать пешком. Две подводы с лошадьми, шедшие впереди, были переполнены. Мужики из двух колёс и ящика соорудили что-то типа тачки, сложили сверху вещи, сами впряглись и потащили за собой по грунтовой дороге скарб. Сына она несла на себе. На станции Мураши их ждал товарный состав. Вагоны без окон. Лишь на станциях открывались широкие двери и люди имели возможность выйти, сварить на кострах в котелках нехитрую похлёбку. Курс товарняк держал на Новороссийск. Ехали целый месяц. Неделями, порой, ожидали, пока исправят искорёженные рельсы.

Почему-то получилось так, что Настя с сыном ехала в одном вагоне, а семья мужа – в другом. На очередной остановке украинская бабушка попросила у Насти понянчиться с ребёнком, чтоб та хоть немного отдохнула, поспала. Хотела забрать Мирославчика в свой вагон. Но Настя, будто что-то чуя сердцем, не отдала сына. Той же ночью на полустанке, когда открыли двери вагона, Настя с изумлением и ужасом увидела, что вагона, в котором ехала семья мужа, нет. Его, видимо, отцепили и отправили другим курсом. Мать крепче прижала сына к себе.

Устроившись на новом месте, в Геленджике, Настя отдала сына в ясли и приступила к работе в совхозе. Тут-то её и нашла похоронка на мужа.

И ей вспомнилось то гадание в юности и предостережение взрослых, что ничего хорошего от ворожбы не будет. Заглядывать в будущее людям не положено, зазеркалье мстит горем, слезами, печалями, утратами, ранними смертями.

2020 г.

← Предыдущая публикация     Следующая публикация →
Оглавление выпуска