Памяти протоиерея Димитрия Смирнова

Верующим известно, что дыхание каждого из нас в руках Божиих. Только Он решает, когда, где, кому и как придётся расставаться со своим телом. Расстался с ним и верный служитель Господа, любимый всем православным миром протоиерей Димитрий Смирнов. У меня были с ним две встречи. Первая состоялась весной 1998-го в Стефано-Ульяновском монастыре, где проходило епархиальное собрание. На Божественной литургии батюшка стоял слева от владыки, большой и красивый человек, который, конечно, привлекал всеобщее внимание. Но лицо его было невозмутимо, спокойно. На собрании ему дали слово. Отец Димитрий представился и рассказал о своём приходе, как он живёт, как развивается: у них пять храмов и десять священников, есть свой детский сад и школа, цех по производству продуктов из овощей и фруктов, которые закупают дёшево на юге, а потом везут в Москву, есть своя конюшня, типография и много чего ещё, а живут они в общине не сказать чтобы богато, но радостно, по-христиански.

В то время я ощущал себя мухой, а мухобойка была, в моём понимании, у епископа в руках, и прихлопнуть он мог меня ею в любой момент. Дело тут было в отце благочинном, который требовал от архиерея и епархиального совета немедленно разобраться со мной, так как вокруг меня собираются сектанты, колдуны, экстрасенсы и прочие сомнительные личности. Это была полуправда. Я действительно находился в гуще людей, которые не были воцерковлены, но искали Бога. Не боялся признаваться в своей неопытности, что многого не знаю, предлагая: «Давайте разберёмся». Мне было хорошо с этими людьми, и я постоянно ощущал помощь Божию. Бывало, нет ни одной мысли в голове, а хороший ответ вдруг слетает с языка. С отцом благочинным – настоятелем храма, где я служил, – было во много раз труднее. Свобода ограничивалась оградой храма, и словно какая-то тайна держала клир в постоянном напряжении. Господь же, как мне казалось, как будто скрывался от нас, не давая о Себе знать.

Этими страхованиями я и решил поделиться с отцом Димитрием, когда закончилось, уже в сумерках, собрание. Дождался его на улице, где не видел в потёмках лица батюшки, но стоять рядом с таким человеком было тепло, словно у русской печки. Он спросил о моих миссионерских опытах: «Ты что, сектантом хочешь стать?» «Нет, – отвечаю. – Хочу, чтобы сектанты, колдуны, экстрасенсы пришли в Православную Церковь». «Ну вот и действуй», – убеждённо говорит батюшка. «Прихлопнут меня», – говорю. «Пострадать безвинно – значит получить много мзды от Самого Господа, – слышу в ответ. – Пострадать от Церкви – это надо ещё заслужить. А пострадать от епископа – это столько мзды, что за раз не унесёшь. Как тебя звать?» Я назвался, а он нагнулся ко мне и говорит: «Ничего не бойся, я за тебя помолюсь». После этого я понял, что нужно действовать иначе. Позвал на помощь отцов: Виталия Размыслова, Михаила Левковца, Пафнутия Жукова и ещё кое-кого. Стали вместе ходить проповедовать, после чего отец благочинный махнул на меня рукой.

Спустя десять лет я оказался в Москве, где отыскал приход отца Димитрия. После службы он общался с молодёжью. В зале было около двухсот человек моложе двадцати пяти лет. Беседа протекала непринуждённо, и было радостно видеть, с какой любовью и доверием относятся ребята к батюшке. Когда всё закончилось и народ начал расходиться, я подошёл к отцу Димитрию, но стушевался, встал рядом, как дитё малое. Он был огромным Божиим орудием борьбы со злом, а я так – пистолетик ТТ. Поклонился, поблагодарил. «За что?» – спросил он. Подумалось, что батюшка, перед лицом которого каждый день проходят сотни людей, конечно же, не помнит событие десятилетней давности. Ещё раз поклонился и говорю: «Дорогой батюшка, Бог знает за что, но вы круто изменили мою жизнь – я стал храбрецом».

Со временем стали появляться аудиодиски с его проповедями, которые были всем понятны, так как образованность у отца Димитрия сочеталась с простотой. Людей с чистым сердцем они радовали, а с нечистым – раздражали, так как обличали их нечестие. Помню, как на паром «Дорожник-19» через Вычегду погрузилось машин десять, когда мы ехали на литургию в Озёл. Ждали времени отплытия, включив в нашей «Ниве» проповедь отца Димитрия. Двери открыты, жарко, народ стал выходить из машин и слушать вместе с нами. Вышли и пассажиры из стоящего рядом «Лексуса» – мужчина и женщина. Я захотел подарить им один из дисков и протянул его водителю со словами: «Вы так внимательно слушали, что мне захотелось вам сделать подарок». Водитель в ответ захлопнул дверь перед моим носом, выматерился и поднял стекло. Через минуту подошла его спутница, жена, наверное, сказав: «Простите этого бесноватого. Подарите, пожалуйста, этот диск мне». Мы с радостью вручили ей сразу два. Подумалось: «Даже бесноватые внимательно слушают батюшку. Может, бес со временем их покинет».

Последний ролик с участием батюшки я посмотрел в Ютубе – это было Слово на отпевании Валентина Непомнящего. Потрясали и слова, и вид смиренного, седого человека в инвалидной коляске…

Он всю земную жизнь добросовестно готовил себя и других к жизни вечной. На богослужениях просил: «Не спи, конец близок. Христианской кончины живота нашего, безболезненной, непостыдной, мирной, у Господа просим». Конечно, Господь подаст ему просимое Царство Небесное, поставит у Своего престола и сотворит ему вечную память. Евангелист Иоанн Богослов передаёт слова Христа: «Истинно, истинно говорю вам: если пшеничное зерно, пав в землю, не умрёт, то останется одно; а если умрёт, то принесёт много плода». Тело батюшки погребено, но его молитвы у престола Божия, его земные труды принесут ещё много плода. Мы, христиане, знаем, что смерти нет, есть жизнь вечная, – и наша скорбь скоро пройдёт и превратится в радость, а светлый, радостный лик отца Димитрия останется в памяти. Господи, помилуй нас, грешных, молитвами протоиерея Димитрия и благослови.

← Предыдущая публикация     Следующая публикация →
Оглавление выпуска