В наше время редко встретишь человека, про которого можно сказать: «Мастер на все руки». Разве что где-нибудь в деревне доживает свой век бывший столяр-плотник-печник-конюх-огородник и он же механик-электрик и поэт. Зато везде полным-полно здоровых парней, просиживающих дни и ночи за компьютером, но не умеющих ни гвоздя забить, ни грамотно строчку написать. Что поделаешь, на дворе век компьютерных технологий и узких специализаций…

Недавно наша старая знакомая пригласила меня с женой на свадьбу сына. Гостей собралось немало, но и зал в ресторане был просторный. Мы, отвыкшие от многолюдства, вздохнули с облегчением, когда закончились однообразные тосты, череда блюд и напитков, буйные танцы и заиграла наконец тихая, спокойная музыка. Гости разделились на две неравные части: большинство, в основном молодёжь, продолжало весёлое застолье, а подальше от них расположились в креслах такие, как мы, – уставшие от шума люди почтенного возраста.

Душой нашей небольшой компании была мать жениха, Мария Васильевна, – женщина общительная, разговорчивая. Вот и тогда она своим бархатным голоском начала рассказывать что-то интересное. Приведу её рассказ, как я его запомнил.

* * *

– Вот вы хвалите моего сына, потому что видели, как он чинил забор на даче. Говорите, парень работящий, мастеровитый. А я вам расскажу сейчас про настоящего мастера.

А.А. Осмеркин. «Плотник»

Десять лет назад весной ехали мы в деревню, в наш дачный дом. Это была первая поездка после долгой зимы. Не доехали всего километров пять, как вдруг заглох мотор. Муж пытался что-то сделать, но не получалось. Стал голосовать, но никто не останавливался. Мы с сыном сидим расстроенные, у него аж слёзы на глазах. Двенадцать лет тогда было нашему Павлику. Наконец-то остановился старый «жигуль», вышел оттуда мужчина лет сорока, одетый в камуфляж – любимую одежду деревенских мужиков. Без лишних разговоров взял нас на буксир и довёз до самого нашего дома. Оказалось, он живёт недалеко, в соседней деревне.

Пока они с мужем разговаривали, я зашла в дом. А там холодина! Затопила печь, благо в ней дрова лежали с осени. Включила чайник, а тут сюрприз – электричества нет. Вышла на крыльцо, зову мужа. Он пошёл в дом, а я заговорила с Николаем – так звали нашего земляка. И не зря я его задержала. На крыльце появился мой Толик и трагическим голосом объявил, что испортился предохранитель-автомат (не выдержал лютых морозов), а жучок поставить невозможно. Я говорю Николаю: «Помогите, пожалуйста». Он пошёл в дом, попросил у мужа кусок проволоки – и через пять минут в доме зажёгся свет.

С трудом уговорили мы нашего благодетеля остаться выпить чаю. Человеком он оказался скромным, о себе рассказывал неохотно. Узнали только, что закончил пединститут, преподавал физику в школе, пока её не закрыли, а теперь понемногу столярничает – тем они и живут.

У него было лицо с грубой обветренной кожей, лоб пересекала глубокая морщина, выражение лица печальное. Потом соседи рассказывали нам, что год назад у него умерла жена, что живёт он с матерью и девятилетней дочерью.

То, что он хороший физик, я поняла, когда заговорили о погоде. Я сказала, что предсказывают очень жаркое лето, что будут таять айсберги, поэтому поднимется уровень воды в океане и пол-Европы будет затоплено. Николай возразил:

– Не слушайте вы этих журналистов. Все они плохо изучали физику в школе, закон Архимеда не знают. Если айсберг растает, то уровень воды не изменится. Известный школьный опыт: кладём кусок льда в банку с водой, ждём, пока лёд растает, и видим, что уровень воды не изменился. Другое дело, если начнут сильно таять материковые льды в Антарктиде и Гренландии, но до этого не дойдёт, какое бы ни было лето.

И ещё мне вот что запомнилось. Поплакалась я, что дом у нас старый, ветхий, что рядом шикарные дачи строят, что мы тут самые бедные. А Николай рассказал нам такую притчу:

– Жил на свете очень ленивый человек. Работать он не хотел, поэтому жил в бедности, но завидовал богачам и сам мечтал разбогатеть. Однажды явился к нему бес и сказал: «Исполню все твои мечты, но обещай после смерти душу свою отдать мне». Человек подумал: «Что там будет после смерти, мне всё равно. И когда это ещё будет. Зато поживу в роскоши, в полное своё удовольствие». Заключил с бесом договор, запросил виллу из мрамора с садом, бассейном, винным погребом и немало других приятных вещей, о которых мечтала его душа. Всё это он получил, но наслаждался жизнью недолго. Однажды, упившись вина, утонул в бассейне. И очутился в каменоломне среди таких же, как он, грешников. Вырубали и обтачивали камни, таскали их к берегу широкой реки. Страшные бесы ни на минуту не давали передохнуть, беспощадно лупили их плётками. Через год он стал сгорбленным, измождённым существом с кожей, насквозь пропитанной мраморной пылью, и с руками, похожими на лопаты. В отчаянии он подошёл к бесу и спросил: «Долго ли мы ещё будем работать в каменоломне?» Бес захохотал так, что задрожала земля: «Конечно, долго. Пока на земле не переведутся идиоты, которым нужны мраморные дворцы…»

Николай вместе с мужем вышли на улицу. Смотрю, они открыли в машине капот и стали там копаться. Через полчаса мотор заработал. Толик, вернувшись, говорит:

– Вот это мастер! Сразу увидел неисправность: ремень ослаб, поэтому аккумулятор не заряжался. Он подтянул ремень – и порядок.

Я спрашиваю:

– Ты хоть деньги-то ему дал, нашему благодетелю?

– Он наотрез отказался. Я уже и силой ему совал. Странный какой-то. Сказал, что в райцентре храм восстанавливают, что лучше туда пожертвовать…

Тем летом мы не раз приезжали к Николаю в деревню. Заказывали мебель для нашего дома: стол, кресла, скамейки. Всё было красивым, удобным, хоть в Эрмитаже ставь. И при этом недорого по нашим городским меркам. Дом у него тоже как картинка. Вроде бы обычная деревенская изба, но на дверях и на окнах наличники, всё резное, красивое. Участок небольшой, но ухоженный – с яблонями, смородиной, малиной. На грядках полный порядок. Огородом у него мать занималась.

Помню, мой Павлик с Любой, дочкой Николая, стоят у столярной мастерской, у открытых дверей и смотрят не отрываясь, как хозяин работает. Я тоже подошла к дверям и остановилась как заворожённая: пахло свежей смолой, крутилась деревянная болванка в токарном станке, из-под резца вилась спиралью тонкая лента и уже было видно, как у грубой болванки возникает изящный профиль.

Когда станок остановился, я спросила:

– Вам, наверное, дети мешают?

– Нет, пусть смотрят, – отвечает Николай. – Детям всегда интересно смотреть, как из куска дерева возникает нужная вещь. Ребёнок воспринимает это как чудо, ему тоже хочется быть творцом. Вот подрастёт Павлик, я его научу и рубанком работать, и на токарном станке. Да, Павлик?

Сынок радостно закивал головой. Люба обиделась:

– Я тоже хочу научиться!

Николай тут же успокоил дочку:

– Тебя ведь бабушка учит кружева плести. Ну ладно, освоишь ещё одно дело – будешь шлифовать шкуркой деревянную резьбу.

Неулыбчивое его лицо посветлело, даже вечная морщина на лбу разгладилась.

* * *

Только не сбылись эти мечты…

Тёмной августовской ночью кто-то поджёг столярную мастерскую. Однако пожар удалось погасить в самом начале: у Николая был наготове шланг с электронасосом.

Когда мы приехали к нему забрать заказанный нами столик, то увидели обгоревший угол столярной мастерской. Хозяин с мрачной ухмылкой пояснил:

– Конкуренты у меня появились. Угрожают. На сотовый сообщение присылали: «Сворачивай свою столярку, пока живой». Я вон собаку завёл, на ночь цепь снимаю.

Он кивнул в сторону новенькой собачьей будки, рядом с которой сидела, глядя на нас, молодая овчарка.

– А вчера ещё прислали, пишут: «До встречи в тёмном переулке».

Мы очень заволновались. Толик достал из автомобиля баллончик и протянул хозяину:

– Возьми. На три метра струя бьёт.

– Не надо, не поможет.

– А что поможет?

– Мать говорит, молиться надо, – Николай вздохнул. – Видно, грешник я большой.

Я говорю:

– Может быть, вам действительно свернуть столярку, не рисковать?

Николай пожал плечами…

В октябре, когда мы уже жили в городе, позвонила соседка по даче и сообщила страшную весть: Николая убили… Он поехал в лес за древесиной и не вернулся. Нашли его автомобиль на лесной дороге, а самого искали ещё неделю, пока не обнаружили тело на болоте. Это было явное убийство, но найти преступников так и не удалось. Люди догадывались, кто это мог сделать – его конкуренты из новой мебельной фирмы.

Мы с мужем ездили на похороны. Хоронили Николая на деревенском кладбище, людей было целое море, изо всех окрестных мест. Мне не забыть, как одна старушка говорила со слезами на глазах:

– Последний мастер от нас ушёл. Уж такой был искусник, всё умел. И никогда не отказывал. Печь у нас перекладывал, а денег не взял. Просил только молиться за его покойную жену. Как нам теперь без него?!

Был и священник с певчими. После отпевания он сказал надгробное слово, чем всех очень растрогал. Оказывается, Николай много жертвовал на храм…

* * *

Рассказчица замолчала, вытирая слёзы. Кто-то из женщин спросил:

– А где теперь дочка этого мастера?

Мария Васильевна показала рукой в сторону молодёжной компании:

– Люба? Вон она, наша красавица, в свадебном платье.

Вологда,

март 2020 г.

← Предыдущая публикация     Следующая публикация →
Оглавление выпуска