Было это сорок лет назад. Я окончил институт по специальности «Биофизика» и сразу попал в лабораторию, которая считалась очень перспективной. В ней изучали воздействие магнитного поля на головной мозг человека. Нас, младших научных сотрудников, было в лаборатории пятеро – все выпускники одного вуза. Особого интереса к научным проблемам в этом коллективе я не заметил: работали неторопливо, больше болтали о том о сём – что было характерно для академических учреждений. Заведующий лабораторией, сорокалетний кандидат наук, обычно появлялся часов в одиннадцать. «Что, ребята, треплетесь?» – говорил он, садясь за стол, и, посидев около часа, уходил.

Картина художника А.А. Горбенко “Советские кибернетики” (1984)

Первое время я занимался электроникой (изготовлял вспомогательную аппаратуру), ну и, конечно, участвовал в опытах, которые мы проводили на студентах-добровольцах. На голову студента надевали шлем с миниатюрными электромагнитами, к которым подводили кабель от генератора импульсов малой интенсивности. Реакция студентов зависела от частоты импульсов: обычно появлялся шум в ушах или писк, подобный комариному, а когда частота импульсов совпадала с альфа-ритмом мозга, испытуемым казалось, что они видят вспышки света.

Особого толка я в этих опытах не видел, но наш завлаб дотошно изучал протоколы испытаний и обещал написать большую статью в академический журнал.

Неожиданно нашему мужскому коллективу преподнесли сюрприз. Однажды завлаб привёл с собой девушку и торжественно объявил:

– Прошу любить и жаловать: наш новый лаборант, зовут Ирина.

Мы замерли. Перед нами стояла русская красавица, словно сошедшая с картины Маковского: стройная, в лёгком платье, с толстой русой косой, большими голубыми глазами и со смущённой улыбкой.

Завлаб усадил её за свой стол и дал читать инструкцию, а сам, собрав какие-то бумаги, пошёл к выходу. Проходя мимо нас, распорядился:

– Принесите Ирине рабочий халат. Смотрите, чтобы был новый, чистый, – затем добавил, переходя на шёпот: – И успокойтесь, она замужем.

В тот же день Ирина любезно согласилась участвовать в наших опытах в качестве подопытного добровольца.

– Ну, конечно, ребята, я вам верю, что это не опасно, – говорила она со смехом. – Только обещайте, что не будет щекотно. Я щекотки боюсь.

Помню, с каким трепетом я надевал на неё электронный шлем, стараясь, чтобы он не сильно прижимал её роскошную косу.

Вскоре завлаб дал мне персональное задание: сделать обзор литературы по теме «Влияние магнитного поля на мышление человека». Тема казалось туманной, поскольку само понятие «мышление» было неопределённым. Мне даже показалось, что это задание было мне дано, чтобы я на время исчез из лаборатории. Завлаб явно хотел оградить девушку от молодых парней, что было видно по его реплике «она замужем», хотя он наверняка знал, что Ирина – незамужняя студентка вечернего отделения.

Я взялся за это задание сначала неохотно, но постепенно увлёкся и целыми днями просиживал в библиотеке. Тема эта оказалась мало разработанной, преобладали псевдонаучные или фантастические публикации. Случайно наткнулся на старую статью в солидном французском журнале, которая меня очень заинтересовала. Авторы утверждали, что при сосредоточенном размышлении в тканях мозга образуются кольцевые биотоки, интенсивность которых тем сильнее, чем сильнее человек сосредотачивается на своей мысли, а если же мысль рассеивается или прерывается другими мыслями, то эти биотоки уменьшаются или совсем исчезают.

О магнитном поле в статье ничего не говорилось, но меня вдруг осенила такая интересная идея, что я подпрыгнул на стуле: по законам электродинамики переменное магнитное поле создаёт в проводящей среде, в том числе и в тканях мозга, кольцевой электрический ток, а если этот ток аккуратно сложить с кольцевым биотоком мозга, то можно усилить процесс мышления!

О своей находке я доложил завлабу, рассказал и о своей идее. Полистав копию перевода французской статьи, он сказал:

– Авторы – учёные серьёзные, им можно доверять… А ты, Сергей, молодец! Злободневную тему затронул. Активизировать научно-техническое творчество в нашей стране – это актуальная задача, можно сказать, задача государственной важности. Ведь новые технические решения большей частью приходят к нам с Запада. Своих изобретений у нас маловато. Не знаю, что у тебя получится, но надо попробовать. Я буду содействовать. На днях мы получим новый макет головного мозга, можешь на него рассчитывать.

Одобрение начальника и бесёнок тщеславия – всё это заставило меня с азартом взяться за работу. Однако нехватка приборов, инструментов, справочников повергло меня в уныние.

– Наскоком эту тему не одолеть, – сказал завлаб и подключил к моей работе двух сотрудников. Получилась группа, где я был руководителем.

Мы упорно работали целый год, но нужного результата не добились: усилить кольцевые биотоки нам не удавалось…

Как-то воскресным днём я поехал на велосипедную прогулку. Ехал в лесном массиве по дорожке, усыпанной жёлтыми листьями. Вспомнилось, как год назад я мчался по этой же дорожке, но тогда я был счастливым, полным надежд, а вот теперь ехал в унынии.

Постепенно прекрасная погода и стремительная езда разогнали невесёлые думы. Вообще езда на велосипеде – одно из простых и доступных наслаждений. Кто изобрёл эту замечательную машину, сказать теперь трудно, но её усовершенствование продолжается и теперь. Кстати, появление автомобиля – это результат творческого развития конструкции велосипеда. А первый оторвавшийся от земли самолёт был изготовлен братьями Райт в велосипедной мастерской. Видно, у велосипеда есть мистическое свойство – подсказывать плодотворные идеи. Вот и мне мой двухколёсный друг дал неплохую подсказку.

Я нажимал на педали и размышлял: «Педали делают один оборот, а велосипед стремительно проезжает 3-4 метра. Это всё благодаря цепной передаче. А если этот принцип использовать в нашей работе? Сделать электронный аналог цепной передачи и с его помощью ускорять круговые токи в тканях мозга». Я задумался и чуть было не свалился с велосипеда. Развернулся и помчался домой, чтобы сесть за рабочий стол…

Всю осень мы работали без выходных, и, наконец, на макете мозга удалось получить неплохие результаты. К декабрю всё было готово для эксперимента на человеке. Конечно, первым испытуемым должен быть автор идеи, то есть я. Решил пока обойтись без свидетелей, поскольку возможная неудача нанесла бы сильный удар по моей гордой натуре.

Кончился рабочий день, все разошлись, остались только мы с Ириной. Я попросил её не уходить, поскольку без помощника не обойтись. С этой смекалистой девушкой у меня давно завязались дружеские отношения, даже более чем дружеские: мы любили друг друга и собирались пожениться.

Активность мышления я решил проверить на математических задачах. Я заранее целую неделю корпел над вузовским задачником, вспоминая студенческие годы, а тогда, пока Ирина готовила нашу установку, выбрал наугад задачу с меткой «Задача повышенной трудности» и сосредоточился на ней. Мне никто не мешал. Ирина закончила свои дела и сидела тихо. И всё-таки мысль моя отвлекалась на разные воспоминания, и приходилось делать усилие, чтобы вернуться к решению задачи. Наконец я получил ответ, но, заглянув в раздел «Ответы», обнаружил, что допустил ошибку.

– Ну что же, пора перейти к эксперименту, – я с волнением сел в кресло для испытуемых. Ирина надела мне на голову шлем, включила генератор и положила передо мной задачник и тетрадку с карандашом. Я снова углубился в решение задачи, но с досадой обнаружил, что дело идёт ещё хуже: в голове постоянно возникал образ Ирины.

– Ира, отойди назад, чтобы я тебя не видел и не слышал, – сказал я и постарался сконцентрировать внимание на задаче. Ничего не изменилось: мысли о моей возлюбленной отвлекали меня от математических выкладок.

– Ирочка, дорогая, что же такое творится?! – застонал я, выключив генератор. – Наше устройство даёт обратный результат: когда его включаешь, мысль не сосредоточивается, а, наоборот, переключается на что-то другое. Значит, вся наша работа псу под хвост. Полный провал!

– Погоди, не паникуй, – Ирина не теряла присутствия духа. – Ты говоришь, что мысль перескакивает на что-то другое. А может быть, это другое и есть самое важное для тебя. Значит, установка работает как надо – усиливает самую важную мысль.

Ирина оказалась права. На следующий день мы провели испытания на наших сотрудниках, причём каждого я подробно расспрашивал после сеанса. Оказывается, установка концентрирует мысль на чём-то важном для человека: у одного это больная мать, у другого – трудности с жильём, у третьего – полный разрыв с девушкой.

Собравшись с духом, я доложил обо всём своему начальнику. Тот долго сидел молча, постукивая пальцами по столу, потом заговорил и начал с упрёка:

– Вы, молодёжь, думаете о чём угодно, но лишь в последнюю очередь о науке – это для меня не секрет. Для таких, как вы, наша установка не годится. Она подходит учёным, для которых наука самое главное, всё остальное – мелочи. Есть такие учёные. Если бы их не было, то не было бы у нас ни ядерного оружия, ни баллистических ракет, ни радиолокаторов. Таких фанатиков науки я знаю, постараюсь пригласить их к нам на испытания. Главное, что установка наша работает – влияет на активность мышления.

Он действительно привёл двух научных сотрудников из закрытого Конструкторского бюро, принадлежащего Министерству обороны. Представляя их нашему коллективу, сказал:

– Рады приветствовать в нашей лаборатории разработчиков военной техники. Сейчас, как я понял, наши гости столкнулись с серьёзной проблемой, а решить её пока не удаётся. Правильно я говорю, товарищи оборонцы?

Гости закивали головами. Это были мужчины неопределённого возраста, в потёртых костюмах, с бледными лицами и усталыми глазами. Мы провели с каждым из них сеанс по 15 минут, и всё это время меня не покидала нервная дрожь. Как же я обрадовался, когда услышал их отзывы!

– Неплохую штуку придумали. Мысли как-то проясняются, – сказал один из них, а второй добавил: – Да, можно сказать, изобрели прояснитель мозгов.

Потом были ещё визиты. И как вершина успеха – последовал заказ на изготовление установки для оборонного предприятия…

…Прошли годы. Я защитил диссертацию, женился на Ирине, перебрался из общежития в двухкомнатную квартиру, подаренную нам её родителями. И как-то довелось мне встретиться с тем человеком, что делал заказ на нашу установку.

– Ну как, помог прояснитель мозгов вашим учёным? – спросил я.

Он усмехнулся:

– Некоторым помог. Идеи прямо фонтаном били, едва успевали заявки на изобретения писать. Но толку от этих изобретений! – он махнул рукой. – Ведь главная проблема так и не была решена.

К тому времени я уже подумывал распрощаться с нашим агрессивным направлением биофизики, а после этой встречи без сожаления перешёл на другую работу…

Сейчас, под старость, когда поумнел и стал верующим, я со стыдом вспоминаю свои молодые годы, этого тщеславного юношу, гордившегося тем, что он облагодетельствовал человечество своим изобретением. Теперь я понимаю, что наглая попытка с помощью электроники вмешаться в процесс мышления не может дать ничего хорошего. Ведь мы воздействовали на человека как на машину, а у него есть душа. И способ усиления умственной деятельности давно известен: перед началом любой работы – умственной или физической – надо просить помощи у Бога: «Господи, благослови!»

Вологда,

август 2020 г.

← Предыдущая публикация     Следующая публикация →
Оглавление выпуска