Рубрика • Сектоведение •

Валторнист, солист оркестра Большого театра, оркестра радио, ансамбля «Виртуозы Москвы»… Казалось бы, чего еще желать Б.В. Афанасьеву? Однако ж вот стал еще и солистом оркестра «Кирэн» религиозной корпорации АУМ Сенрике. Деньги, деньги… Что из этого вышло – читайте в заявлении музыкантов оркестра, оглашенном Б.В. Афанасьевым и им же прокомментированном.

Лидер секты Аум Сенрике Сёко Асахара

Сообщаем вам, что 15 декабря 1994 года 111 российских граждан, музыкантов российского симфонического оркестра «Кирэн», созданного при российском филиале японской религиозной корпорации АУМ Сенрике (нынешнее название «Московское религиозное объединение Учение истины АУМ»), находящихся на гастролях в Японии, вопреки расписанию гастролей и контракту, были привезены в религиозный центр АУМ Сенрике рядом с горой Фудзи, якобы для встречи с руководителем корпорации Секо Асахарой. На втором этаже здания было подготовлено    111 пронумерованных поролоновых матов, с подведенными к ним неизвестными электронными приборами, усилителями, наушниками, ощущалась низкочастотная вибрация каких-то постоянно работающих агрегатов. На наши недоуменные вопросы о том, что здесь готовится, японские руководители оркестра ответили, что сейчас мы будем подвергнуты мощнейшей секретной инициации в течение всей ночи, а может быть и нескольких суток. Остальную площадь этажа занимал экспериментальный медицинский центр, где шли испытания на тренажерах, с использованием приборов, датчиков, шприцев. Один японский монах ходил со вдавленным в вену своей левой руки катетором, держа капельницу в правой руке. Кино- и фотосъемку скоро нам запретили. На просьбу музыкантов соблюдать расписание гастролей и отвезти нас в отель, японские руководители ответили категорическим отказом. За предшествующие двое суток расписание было перекроено таким образом, что на сон оставалось всего около пяти часов в сутки, а в последние 24 часа нас вообще не кормили. По словам японского дирижера, это было сделано специально, для более эффективного воздействия инициации на организм, для скорейшего «прочищения энергетических каналов». Около половины возмущенных музыкантов покинули помещение и вышли на улицу к автобусам. Но автобусов с инструментами, багажом, деньгами и документами рядом со зданием не оказалось (…)

Наступила ночь. Температура на улице была ниже нуля. К музыкантам вышел один из японских руководителей с русским монахом Сапрыкиным – переводчиком, стал кричать и приказывать подняться в здание на инициацию и не сопротивляться, а кто откажется – будет уволен, не получит суточных за гастроли, будет добираться до Москвы самостоятельно. Переписывали фамилии несогласных. Музыканты требовали переговоров. Вскоре на шикарном лимузине – это был бронированный «Мерседес 1000» – подъехал Секо Асахара (замечу, что сам-то он всех учит, что ничего не нужно – ни домов, ни квартир, ни матерей, а «Мерседес» вот нужен). Он выступил с угрозой расформировать оркестр в случае отказа от инициации. (Несмотря на то, что он провозгласил себя Христом, он кричал, вышел из себя, требовал ложиться, требовал нашего повиновения). Наши вопросы о целях и возможных последствиях для здоровья этой инициации переводчик Сапрыкин не переводил. На вопрос группы музыкантов – а что, если мы умрем здесь, – он ответил: ну что ж, это ваша карма, я о вас помолюсь.

Музыканты все же согласились пройти инициацию из-за страха потерять работу. Они были уложены на маты, врачи-монахи – их было около 10 человек – измеряли нам температуру, вставляя градусники в рот, и кровяное давление. Повышенное давление, высокая температура, учащенный пульс и даже беременность не являлись, по их словам, причиной для отказа от участия в этом чудовищном медицинском эксперименте. Поролоновый мат был двухслойный. В нижний слой на уровне груди, живота и ног – главных энергетических центров человека – были вмонтированы три электронных прибора, усиливающих вибрацию. На голову нам велели надеть наушники, в которых звучали на полную мощь секретные мантры и заклинания, которые читал Асахара. На глаза надевали черную повязку, на голове мигала лампа… Через час никого узнать было нельзя: у всех были перекошенные лица и что-то странное творилось с людьми (это смешно, но там они пускали газ зарин). Уже через полчаса после начала инициации у людей стали появляться головные боли, повышенное давление, учащенный пульс, головокружение, боль в области сердца, состояние, близкое к потере сознания. Монахи-врачи измеряли температуру, давление, записывали данные в журнал, но, несмотря на жалобы и резкие отклонения показаний от нормы, прекратить инициацию не разрешили. У меня пять раз измерили давление, но и при давлении 220 на 140 приговаривали: «Холосе, плодолжайтэ». Через некоторое время музыканты сами стали отключать вибрационные приборы и уменьшать уровень звука в наушниках, перерезать или пережигать зажигалками электрические провода. Но приходили японские монахи и снова их подключали.

Тогда музыканты стали покидать зал инициации. Дирижер оркестра Кудря (это наш, русский) советовал всем выходить на воздух, но в здании и на улице вокруг здания ощущался неизвестный специфический запах. Вне помещения он чувствовался особенно явственно; воздействие его было таково, что я таким себя уже давно не помню. Началась паника (…) С 12 часов ночи к зданию постоянно съезжались машины с японскими монахами – видимо у них был объявлен общий сбор (чтобы нас охранять). Тогда группа молодых мужчин-музыкантов разошлась в разных направлениях в поисках помощи и телефона, чтобы сообщить в российское посольство, в полицию или друзьям о происходящем. Но через некоторое время все они, кроме одной группы, были привезены на машинах монахов обратно. На всех дорогах и подступах к зданию стояли колонны из охраны АУМ Сенрике. На улицу выбежал в возбужденном состоянии с полиэтиленовым пакетом на голове инспектор оркестра, стал рассказывать, что у него начались галлюцинации – он видел свою руку прозрачной, и как внутри нее по кровеносным сосудам пульсировала кровь. Он призвал музыкантов разбегаться в горы в разных направлениях, утверждал, что нас хотели превратить в людей-богов, что если вы подниметесь на второй этаж, вы уже больше не вернетесь, вас «туда» отправят навсегда.

Наконец, в ответ на наши многократные требования нам подали автобус. Мы отказались уезжать, пока не соберутся все 111 музыкантов. Через час японцы-монахи привели последнюю группу, уходившую звонить. Они рассказали, как, преодолев три ряда колючей проволоки, они добрались до телефонной будки и пытались позвонить, но из стоявшей неподалеку машины вышли японцы-монахи, задержали их и допросили. Музыканты ответили, что дозвонились своим друзьям. Вероятно, возможность утечки информации и спасла оркестр от дальнейших издевательств.

Многие боялись садиться в автобус, управляемый монахом из АУМ Сенрике. Пришлось ждать, пока все оправятся от шока. Скрипач Лобов убежал в поле, в сторону от дороги, и группа музыкантов с дирижером долго успокаивала его и уговаривала все-таки сесть в автобус. С ним случилась удивительная вещь – у него произошло раздвоение личности – он сам за собой бегал.

Несмотря на грубое нарушение контракта, законов и прав человека руководством АУМ Сенрике, российские музыканты выполнили свой профессиональный долг и выступили с последним концертом 17 декабря в Токио (нам сказали: оркестр распущен, но если вы сыграете, мы вам заплатим деньги). На концертах, кстати говоря, со стороны нормальной японской публики не присутствовало практически никого, потому что эту организацию не чтут в Японии, и в огромных залах на 2 – 2,5 тысячи мест сидело 50-60 человек-монахов (в два раза меньше, чем численность самого оркестра). Мы играли музыку Асахары – плагиат, ухудшенный вариант Моцарта и Бетховена. После возвращения в Москву половина музыкантов (52 человека) по директиве из Японии подлежала увольнению.

Конечно, это все смешно, если б это касалось только музыкантов – ну что, взрослые люди, знали, куда шли. Но вопрос ведь связан с детьми. Ведь эта организация – они как тараканы ползут по нашей стране. У них висит объявление: «Превратим Россию в Шамбалу». Это страшная организация: Чечня – страшно, но это пройдет, а дети, прошедшие секту, останутся, это дегенераты, это ужасно. Сейчас они готовятся вывезти этих детей отсюда – туда. Я видел одного отца, который потерял свою 17-летнюю дочь: его первая жена забрала ее и они ушли, отдали квартиру, они все пожертвовали в секту. Это даже не секта – это бандиты с огромными деньгами, они скупают все…

Мэр Москвы Юрий Лужков приветствует Сёку Асахару на открытии филиала секты. 1992, Москва

От редакции.

В конце выступления Б.Афанасьев извинился: кажется, он понимал шаткость своей нравственной позиции – уволили из оркестра, и только после этого осмелился вынести «грязь из избы», не стал молчать. Но можно только догадываться, какая психотропная война против наших граждан ведется и в недрах других тоталитарных сект, развернувших свою агитацию в России.

Однако обратимся к себе: зная о происходящем, многое ли каждый из нас сделал, чтобы избавить наших ближних от этой чумы? Легче всего сослаться на власть предержащих, потворствующих (или из плохо понятого «плюрализма», или по недоумию, а часто и просто за доллары) сектантам; но вот прошли выборы в местные органы власти – передал ли кто-нибудь из нас наказ кандидату в депутаты – бороться за прекращение этого разгула в стране?

Не забывайте: если будем молчать мы, православный народ, то будут говорить они, сектанты, и в конце концов мы лишимся наших детей.

P.S. Кстати, на днях Министерство юстиции Коми отказало в регистрации филиалу секты АУМ Сенрике в Воркуте. Документы их отправлены на экспертизу в Москву…

Подготовил И. ИВАНОВ.

← Предыдущая публикация     Следующая публикация →
Оглавление выпуска