Миф о том, что СССР победил ценой чудовищных потерь, а не благодаря тому, что наша армия научилась хорошо воевать, по-прежнему в ходу. Он распространён намного шире, чем принято считать, вопрос лишь в интенсивности этого убеждения. Открыто, хлёстко его исповедуют немногие. Но только что не в подкорку вросло убеждение, что у немцев дисциплина, у немцев Ordnung, а у нас – как всегда.

Это мнение можно было услышать даже от фронтовиков. Тут есть психологический момент. Солдат сотнями и тысячами видит погибших однополчан, а вот с убитыми врагами соприкасается в разы реже, хотя бы потому, что 70 процентов потерь на войне – это следствие артиллерийского, миномётного огня. Отсюда невольное искажение реальности даже в хороших, честных воспоминаниях о войне.

Казалось бы, очевидно: наша армия одержала победу – значит, была хороша. Но уже с хрущёвских времён заговорили, сначала тихо, а потом открыто, что, мол, «трупами завалили». Самый радикальный, я бы даже сказал, болезненный взгляд высказал писатель Виктор Астафьев: «Не надо лгать себе… но советская военщина – самая оголтелая, самая трусливая, самая подлая, самая тупая из всех, какие были до неё на свете. Это она “победила” 1:10!.. Страшно называть истинную цифру… Если назвать, то вместо парадного картуза надо надевать схиму, становиться в День Победы на колени посреди России и просить у своего народа прощение за бездарно “выигранную” войну, в которой врага завалили трупами, утопили в русской крови».

Читая это, поражаешься тому жуткому невежеству, которое царило в голове советского человека. Власть настолько всё засекретила, настолько силён был запрет на обсуждение важнейших тем, настолько плохо работали СМИ, игнорировавшие больные вопросы, что, кроме явной, «парадной» истории, появилась у нас ещё более ложная – тайная, которая в случае с Астафьевым вырвалась на поверхность в перестроечные годы, как вулканический выплеск.

Нельзя не отметить и явной ошибки в советской подаче истории войны, когда упор был сделан на нашем превосходстве в оружии. Со школы помню таблицы, где можно было увидеть соотношение советского и германского вооружения. У нас и пушек больше, и всего остального. Но, во-первых, это полуправда. Покажем на примере артиллерии. Её у советской армии, и верно, было больше. Вот только какой? В основном небольшого калибра – 76 мм, в то время как немцы имели превосходство в тяжёлой артиллерии. А если говорить о массе стали и взрывчатки, заложенных в снарядах, то тут враг нас превосходил примерно в полтора раза вплоть до сорок пятого года. Во-вторых, главная беда этой подачи была в том, что она нисколько не опровергала, скорее, наоборот, подтверждала убеждение, что качество подготовки немецкого солдата и офицера было выше, чем у советского.

А ведь это верно только для первого этапа войны, когда наспех мобилизованная Красная Армия лишь училась воевать. Но уже с осени 42-го года наш командный состав и бойцы перестали уступать немецким, а потом картина и вовсе перевернулась – советская армия стала сильнее. Военачальники стали лучше немецких, рядовые бойцы, поднабравшись опыта, показали врагу, где раки зимуют. Благодаря этому удалось в огромной степени сократить разрыв в потерях. В итоге получилось 1:1,3, а по самым мрачным профессиональным оценкам, 1:1,5 в пользу немцев и их союзников. То есть мы всё равно потеряли больше, но здесь нужно учитывать и гибель миллионов наших солдат в плену и чудовищную разницу в потерях с июня 41-го по сентябрь 42-го. Как нужно было воевать в 43-45-м годах, чтобы уменьшить разрыв в разы!? Лучше немцев – других вариантов нет.

Подбтый «Королевский Тигр»

Главная причина крушения СССР – мы потеряли веру в себя. С тех пор это неверие никуда не делось, подтачивает нас и сегодня.

«В Бога надо верить, а не в себя», – могут мне возразить.

Само собой, но добавим к этому, что, веруя в Бога, мы побеждаем и неверие в себя. И ещё скажу. Если бы наши воины не победили своё малодушие с помощью Господа в годы войны, нас не спасло бы ничто: ни успехи в производстве техники, ни помощь из-за границы. Наши деды и прадеды встали вровень с теми задачами, которые поставила перед ними история. Били врага не числом, а умением, мужеством. Без этого не выручит никакая техника. У англо-французских войск в 1940-м и танков, и самолётов было в полтора раза больше, чем у немцев, – всё самое современное, но уже через шесть недель их армия перестала существовать. Без боевого опыта и решимости побеждать ничто не может помочь.

Ясско-Кишинёвская операция

К августу 1944 года советские войска вошли в пределы Молдавии. Немецко-румынское командование создало там мощную оборону, состоявшую где из трёх, а где из четырёх оборонительных полос. За ними приготовились к борьбе 25 немецких, 22 румынские дивизии и 5 румынских бригад.

К этому времени многие политики и военачальники в Румынии почувствовали, что нужно срочно менять ориентацию, установили связь с антифашистскими силами, в том числе коммунистами. Но страх перед немецкими армиями, прибывшими укрепить фронт, был слишком силён. Этот узел нашим войскам удалось разрубить практически сходу. 2-й Украинский фронт нанёс удар северо-западнее Ясс, 3-й Украинский фронт – южнее Бендер. Вместо того чтобы прошибать германцев в лоб с большими потерями, ударили по самым слабым участкам.

20 августа 1944 года по противнику был нанесён мощный артиллерийский удар, уничтоживший первую полосу немецкой обороны. Очевидец писал: «Когда мы двинулись вперёд, то на глубину примерно десять километров местность была чёрной. Оборона противника практически была уничтожена. Вражеские траншеи, вырытые в полный рост, превратились в мелкие канавы, глубиной не более чем по колено. Блиндажи были разрушены». Но большая часть войск противника была ещё вполне боеспособна. Лишь когда в прорыв бросили нашу 6-ю танковую армию, у противника начался хаос. В окружение попала германская армия, тоже 6-я, командир которой бежал, бросив войска.

Командующий группой гитлеровских армий «Южная Украина» генерал Фриснер отдал приказ об отступлении за Прут, но было поздно. Советские ударные группировки перехватили все пути. Началось окружение уже всей группировки, за которым последовал её, можно сказать, молниеносный разгром. Так вот, самое интересное во всём этом – соотношение потерь. Противник только убитыми потерял вдвое больше, а если учитывать ещё и пленных, то в пять раз больше, чем советские войска. А ведь теория войны учит, что при наступлении потери всегда должны быть больше у наступающих.

В результате операции режим Иона Антонеску рухнул. В Бухаресте вспыхнуло восстание, сторону которого занял король Михай I, приказавший арестовать пронацистских генералов. Этим румыны не ограничились – объявили Германии войну.

Штурм Кёнигсберга

На это нам могут сказать, что, кроме немецких войск, в Молдавии было слишком много румынских, заметно более слабых. Но в Восточной Пруссии – только германские. А итог тот же. И соотношение сил было практически равное, хотя согласно всем военным канонам, штурмующих должно быть втрое больше.

Немцы в Кёнигсберге создали три кольца обороны. Первое состояло из траншей, противотанкового рва, проволочных заграждений и минных полей. Узлами обороны были 15 фортов, построенных ещё в конце девятнадцатого века, но весьма основательных. Второе кольцо обороны состояло из каменных зданий, баррикад, огневых точек на перекрёстках и минных заграждений на окраинах города. Третье – в центре города, оно состояло из 9 бастионов, башен и равелинов. Прочность всего этого была невероятной: никакая артиллерия не способна была пробить метры железобетона. А значит, потери наступающих окажутся огромны, во много раз больше немецких. Советская армия просто захлебнётся кровью, ведь атаковать ей придётся в лоб – уязвимых участков практически нет.

Наступление наших войск началось 6 апреля. Никто не бросал обычные стрелковые дивизии на пулемёты и орудия, готовые бить в упор. Были созданы 26 штурмовых отрядов и 104 штурмовые группы. Их ядром стали тридцать инженерно-сапёрных бригад – обычных и штурмовых, имевшие большой опыт прорыва вражеской обороны, а также две моторизованные инженерные бригады.

Бойцы штурмовой сапёрной бригады. Кёнигсберг

Кроме стрелковых батальонов, добавили роты танков и самоходок, артиллерийские батареи, семь отдельных огнемётных батальонов, роты фугасных огнемётов, пять отдельных рот ранцевых огнемётов. После артподготовки германскую оборону вскрыли как консервную банку: умело, быстро, уверенно. Наши потери – 3 700 убитых. Немецкие – 42 тысячи убитых и около 70 тысяч пленных. Тридцатикратное соотношение, а если брать только погибших – одиннадцать с лишним раз.

А теперь перечитайте слова Астафьева о нашей, как он выразился, «военщине»: «самая подлая, самая тупая…». Интересно, что когда немцы рвали наши фланги в 41-м, имея тогда десятикратное превосходство в силах, – это умелые действия, сумрачный тевтонский гений. А когда наши делали то же самое в 1944-45-м, куда меньшими силами, – это совсем другое дело. Такая логика у мнимых правдоискателей.

Королевский замок Кёнигсберга

Секешфехервар

В ходе Балатонской оборонительной операции 1945 года в Венгрии не было румын, не было превосходства и в силах. Наоборот, наши армии оказались значительно слабее практически во всех отношениях, кроме авиации. Официально считается, что Балатонская оборонительная операция продолжалась с 6 по 15 марта, но на самом деле немецкие контрудары один за другим следовали с начала января, так что обратимся сначала к предыстории.

* * *

Венгрия с её изобилием казалась нашим солдатам земным раем, правда сильно потрёпанным войной. Связист Александр Топтыгин вспоминал: «Вскоре мы подошли к озеру Балатон, там были огромные виноградники, город Секешфехервар. Наша санинструктор Дмоховская Елена Станиславовна попросила меня найти ей куклу, но чтобы кукла пищала – знаете, были такие куклы, пищавшие: “Ма-ма”. Я столько обошёл в этом городе подвалов, я столько там видел красивой посуды, какой больше никогда не видел: хрустальные фужеры, рюмки, вазы… Раньше я ничего подобного не видел, потому что рос в небогатой семье и у нас ничего похожего не было. В конце концов, я нашёл говорящую куклу, а себе нашёл коробочку, в которой было трое или четверо немецких карманных штампованных часов, которые я раздал ребятам».

Связист Александр Топтыгин

Не успели отдохнуть, как враг перешёл в наступление. Одних танков у них было 300, в разы больше, чем у нас на этом участке. В результате потеряли Секешфехервар. В прошлом он был венгерской столицей, местом, где короновали 37 правителей страны. После войны там делали для СССР знаменитые «Икарусы». Название города русскому человеку запомнить почти невозможно, но многие фронтовики столько раз его слышали, что уже не смогли забыть. Город пришлось брать шесть раз. Из воспоминаний артиллериста Михаила Иванова: «А уж в Венгрии бои были не просто страшные, а жесточайшие! Там у нас тылы отстали, подкреплений нет, и когда под Секешфехерваром немцы кинули на нас свои последние резервы, танки, авиацию, то нам даже пришлось отступить».

Артиллерист Михаил Иванов

Венгры были самыми сильными противниками после немцев, в чём-то даже превосходили их: были более горячими, яростными. «Сражались ещё более ожесточённо, – признавал Михаил Иванов, – прямо с лютой ненавистью к нам». Это подтверждает танкист Юрий Поляновский: «Тут армия Венка попёрла нас из Секешфехервара. Пришлось оставить раненых в кузнице, с медсестрой. Когда мы вернулись, видим – они им всем головы молотом разрубили, а ей глаза выкололи и груди отрезали. Так вот, когда мы отступали из Секешфехервара, местные жители с крыш наших пехотинцев смолой горячей, кипятком поливали».

Такое было ожесточение.

Снова передаём слову Топтыгину: «Немцы нас так прижали к Дунаю, что в некоторых местах до реки оставалось 6-7 километров. Рядом с нами стоял зенитный дивизион, прибывший с Карельского фронта, его орудия были поставлены на прямую наводку против немецких танков. Дивизионом командовала женщина-майор, единственная женщина в дивизионе. Солдаты её не боялись, но уважали, потому что она поражала их своими знаниями в артиллерии».

Удержались.

Цель у фашистов была деблокировать свою группировку, окружённую в Будапеште, но к середине февраля она велела долго жить. В честь этой победы в Москве был дан салют двадцатью четырьмя артиллерийскими залпами из 324 орудий.

Балатонская операция

После этого советские войска намерены были вернуть этот проклятый Секешфехервар и начать наступление на Австрию. Считалось, что враги все силы сосредоточат на обороне Берлина – Будапешт потерян, в Венгрии им делать вроде больше нечего.

Но Гитлер думал иначе. Как поясняет историк диакон Владимир Василик, «контрнаступление вермахта носило кодовое название “Весеннее пробуждение”. В ходе него гитлеровское руководство планировало отбросить наши войска за Дунай, ликвидировав тем самым угрозу Вене и южным районам Германии. Кроме того, в районе самого Балатона находились одни из последних доступных немцам нефтяных месторождений». Вена – родина фюрера, и он был готов пойти на всё, чтобы не допустить наши армии туда.

Шестого марта началась последняя крупная наступательная операция Германии во Второй мировой войне. Маршала Фёдора Ивановича Толбухина она не то чтобы застала врасплох: к обороне его войска подготовиться успели, тем более что отбивались уже несколько месяцев, но вот нарастить силы не смогли.

* * *

Маршал Фёдор Иванович Толбухин

Ф.И. Толбухин в молодости

Уроженец Ярославщины, Толбухин громил немцев под Сталинградом, освобождал Донбасс, Крым, Болгарию, брал Белград, Будапешт, Вену. Ясско-Кишинёвская операция тоже, кстати, его заслуга. Он же – единственный из маршалов, не получивший при жизни звания Героя: присвоили посмертно на 20-летие Победы. Говорят, его недолюбливал Мехлис, ближайший помощник Иосифа Виссарионовича. По воспоминаниям, Толбухин был добрым человеком, никогда не кричавшим на подчинённых. Уважительно относился к людям, независимо от званий. Ещё вспоминали его скромность. Может, потому он так малоизвестен, что слава не волновала этого выдающегося полководца. Умер в 49-м. Он и воевал, страдая от диабета, но всё равно успел сделать поразительно много. Балатонское сражение стало его звёздным часом.

* * *

Немцы бросили в наступление 431 тысячу солдат, в то время как у Толбухина было 400 тысяч. Танков и самоходок у фашистов оказалось около 900. Ударной силой стали 429 «пантер» и 104 «королевских тигра». Каждый такой «Тигр» стоил как полдюжины Т-34, в разы превосходя их по толщине брони. Плюс «насхорны», «мардеры», «ягд-пантеры» – тоже очень мощные машины – и 900 бронетранспортёров, которых у нас не было вовсе. Инфракрасные прожектора позволяли немцам вести бой ночью. Даже не сила, а что-то запредельное для той эпохи. Управляли всем этим лучшие танкисты Германии, которым нечего было терять. Дело в том, что 6-я немецкая танковая армия принадлежала к войскам СС, а эсэсовцев у нас в плен особо не брали.

А что у Толбухина? Встретили врага всего 400 наших танков и САУ, в том числе множество Су-76 с противопульной бронёй. Вдумайтесь, только «пантер», которые иные знатоки называют лучшим танком Второй мировой, было у врага больше, чем всех наших танков и самоходок вместе взятых. Больше самолётов, больше вес артиллерийского залпа – превосходство немцев по всем параметрам.

В отдельных местах враг прорвал наш фронт на 30 километров. «Я верю в успех, – писал в дневнике обершарфюрер СС Эрнст Баркман из танковой дивизии “Дас Райх”. – У русских некому воевать. Их дивизии потрёпаны. У них остались только второсортные солдаты – раненые или прежде признанные негодными. Русские набирают новобранцев в диких азиатских окраинах либо на западных землях: они не желают умирать за большевиков».

Предполагалось рассечь боевые порядки 3-го Украинского фронта, разгромив его. Но встретили нацистов не те необстрелянные мальчишки, что в 41-м, а их отцы и досрочно повзрослевшие младшие братья, знающие, что такое война. Встретила техника, которая, будучи в разы дешевле, была идеально приспособлена для поля боя – более манёвренная, не ломающаяся на каждом шагу, с отличными орудиями. В числе сражающихся был будущий старец Кирилл (Павлов) – командир противотанкистов. Балатонское сражение стало последним для лейтенанта-артиллериста Николая Глазова, в будущем архимандрита Нифонта, благочинного всех церквей Красноярского края. В бою ему перебило коленные суставы, которые врачи так и не смогли спасти. Как он потом вёл службы – непонятно. Впрочем, многое могут прояснить его фронтовые награды: ордена Отечественной войны, Красной Звезды, медали «За отвагу» и «За взятие Будапешта». Помните:

Хмелел солдат, слеза катилась,

Слеза несбывшихся надежд,

И на груди его светилась

Медаль за город Будапешт.

* * *

Из воспоминаний.

Азат Артёмович Григорян, сапёр:

Азат Артёмович Григорян, сапёр

«И началось знаменитое Балатонское сражение, немецкие танки пошли, но знаете, такое у нас было настроение, страха не было никакого, все понимали, что уже 1945 год, наши под Берлином стоят, Зееловские высоты видны. И вот тут немцам дали. Немецкие танки не могли пройти, подрывались на наших минах, а потом ударила наша авиация».

Вячеслав Владимирович Стеклов, связист:

Вячеслав Владимирович Стеклов в военные годы был связистом

«Во время боёв на озере Балатон на третий или на четвёртый день, когда я снова приехал на эту высоту, наши истребители и штурмовики били немцев на такой низкой высоте, что становилось страшно, потому что они летали прямо над нашими головами. И один советский штурмовик подбили, он упал в озеро Веленце, я его отлично видел».

Спустя сорок лет Стеклов добился, чтобы самолёт Ил-2 нашли, а экипаж с честью похоронили.

Иван Сергеевич Никонов, танкист:

«Шли тяжёлые бои – они атакуют, мы из капониров огнём всех танков отражаем атаки, сжигаем их».

Степан Георгиевич Федорович, пехотинец:

«Связку гранат накручиваешь – и можно под гусеницу. Если он тебя прошёл, то можешь на мотор кинуть. Подпускали ближе его, и под гусеницу с двух рук, он начинает – гыр-гыр-гыр… Тут его артиллерия начинает гвоздить. Они из люков ещё лезть не начали, а мы их, сук, уже ждём. Как только начинают снизу или сверху с выпученными глазами выпрыгивать, особенно если танк полыхнул, вот тут мы их и “чекаем”».

Исаак Ионович Брагинский, зенитчик:

«Немцы засыпали наши войска листовками, в которых извещали, что Гитлер готов впустить маршала Советского Союза Георгия Константиновича Жукова в Берлин, но утопить при этом в Дунае войска 3-го Украинского фронта маршала Фёдора Ивановича Толбухина. Такое значение противником придавалось удержанию своих позиций в центре Европы. Однако всеобщий порыв, блестящие тактические решения полководцев, возросший уровень боевого опыта всех родов войск лишали гитлеровцев всякой надежды на победу».

* * *

На некоторых участках фронта, шириной 1,5-2 км, в атаках одновременно участвовали от 50 до 100 танков и штурмовых орудий немцев, причём самых современных, почти непрошибаемых. В полосе 26-й армии 170 из них при поддержке двух пехотных дивизий обрушились на один из наших корпусов. Бои не стихали ни днём ни ночью, так как у немцев было достаточно приборов ночного видения. Прорвали одну полосу обороны, прорвали вторую, но дальше перед ними ещё несколько. Главная их ставка была на то, что русские испугаются и побегут. Но наши и не думали этого делать.

Гудериан, занимавший должность начальника Генерального штаба сухопутных войск, писал впоследствии: «Наконец, исчезли все шансы на крупный успех. Был утрачен сохранявшийся до сих пор высокий боевой дух эсэсовских дивизий. Под прикрытием упорно сражающихся танкистов вопреки приказу отступали целые соединения». Ещё более мрачно высказался о происходившем генерал Зепп Дитрих: «Мою танковую армию называют шестой, потому что в ней осталось всего шесть танков…»

Последнее крупное наступление. Крушение всех иллюзий. Подведение итогов: лучшие в мире солдаты говорят по-русски.

← Предыдущая публикация     Следующая публикация →
Оглавление выпуска