Тату для Тимура

На телефон пришло сообщение от некоего Тимура. Он с женой приезжает на один день в Москву и спрашивает, с какого вокзала можно доехать до Сергиева Посада. Я долго вспоминала, кто такой Тимур, а потом не выдержала и позвонила…

…2015 год, Крым, город Саки. На густонаселённом пляже я арендую лежак и любуюсь видом на море. Время от времени названивает сын с вопросами вроде: «Мам, а где моя синяя футболка?»

Пока я объясняю, со счёта списывается стоимость трёх футболок. Что поделаешь, роуминг.

Вечереет. Вдруг вижу прогуливающегося по пляжу мужчину, забинтованного от головы до пят. Примерно так на иконе выглядит Лазарь Четверодневный. Мужчина, как привидение, прогуливается по берегу, а потом исчезает. Проходит день, два, три. Видение «Лазаря» повторяется изо дня в день, и наконец, набравшись мужества, я подхожу к нему. Спрашиваю: «Что за странная болезнь, которой поражено всё тело, и неужели не лечится?»

Его первая реакция – поза затравленного зверя: «Не бойтесь, не заразно».

Молодой и бойкий Тимур после окончания института решил денег заработать, так сказать, подняться. А на чём можно разбогатеть? Понятно – на том, что пользуется спросом. Диплом ветеринара хоть и гарантировал трудоустройство в родном городе, но не мог удовлетворить амбиции молодого человека, грезившего о красивой жизни с добротным домом на берегу моря. Кстати, как выяснилось, семья его живёт «аж за семьдесят километров от моря» – приходится добираться «целый час», чтобы искупаться и подышать морским воздухом. А участки на береговой линии стоят дорого. Далее в списке желаний молодого человека стоял хороший автомобиль, бассейн во дворе и что-то ещё, тоже дорогостоящее.

Надумали они с другом открыть тату-салон в соседнем Симферополе. Прочитали в Интернете, с чего надо начинать и каких инструментов купить, вернее, докупить. У Тимура, как у потомственного ветеринара, большая часть необходимого уже наличествовала, оставалось только простерилизовать. Ну а дальше – реклама на местном телевидении, с белоснежными улыбками и обещаниями изменить жизнь. Ведь с появлением новых рисунков на теле жизнь, по мнению друзей, непременно должна измениться…

Дела пошли бойко – пришлось даже помощников нанимать. Появилась запись на несколько недель вперёд. Естественно, приятели набили татуировки и себе. Сначала якорь, потом кота, после – латинское выражение «Что позволено Юпитеру, не позволено быку», потом ещё и ещё. Вскоре они стали похожи на ящериц. Одну из последних татуировок друг сделал про смерть, и так совпало, что через неделю получил солнечный удар, который перешёл в обширный инфаркт, – в общем, прежде жизнерадостный человек самостоятельно уже не мог подняться с постели.

Но это не вразумило Тимура, ведь деньги текли рекой. Он быстро устроил «временно вышедшего из строя» товарища в платную клинику, нанял другого помощника и продолжал работать с утра до поздней ночи.

«Любому серьёзному заболеванию обычно предшествуют “нехорошие” сны», – говорит Тимур.

Я с ним не согласна, но спорить, лёжа под зонтиком на пляже, лень, потому слушаю его молча, не перебивая. А зря. Надо бы сказать, что сны частенько бывают от лукавого. Впрочем, он, кажется, сам это понял. Во сне стали ему являться те, кто жил на теле. Подробности опущу – они невыносимы. Пропал у него сон, ну то есть просто стал бояться спать. И тогда он самые страшные картинки решил вывести.

– И какая самая страшная? – не выдержав, спросила я.

– Гроб, – быстро ответил собеседник.

– А что, разве такие татуировки бывают?

– Да, – ответил он, не замечая моего удивления. – Между прочим, это часто встречающийся рисунок. «Любовь до гроба» и всё такое…

Стал выводить в своём салоне, но не смог: рука предательски дрожала, к тому же это оказалось намного больнее, чем наносить. Другим изначально не доверял, зная кухню подобных салонов, где антисанитария – обычное явление. Пошёл в больницу. Там заставили сдавать анализы и выявили аллергию на лекарство – в итоге удаляли гроб под общим наркозом.

– К удалению второй татуировки я готовился, словно женщина к родам: внушал себе, что перетерплю боль во что бы то ни стало, главное – результат. Так ушло из моей жизни китайское изречение – три больших иероглифа. Затем набрался сил и льва вывел сам… Когда убрал пятнадцатую татуировку, перестал бояться спать, настроение улучшилось. Но возникло тяжёлое заболевание, разделившее жизнь на «до» и «после». И заболевание это по очереди подтвердили три онкомаркера.

К моменту нашей встречи Тимур был похож на привидение, которое появлялось на закате, жадно ловя лучи исчезающего солнца, прописанные врачом. Затем он возвращался домой и лежал неподвижно в комнате до следующего вечера. Из еды переносил только перепелиные яйца, которые два раза в день приносила заплаканная мать.

– Слушай, а ведь в Симферополе есть святой, он как раз помогает людям в разных болезнях, – говорю ему после некоторой паузы и понимаю, насколько «не в тему» выгляжу, сидя в купальнике и очках.

– Христианский? – уточняет Тимур.

– Да, зовут Лука Крымский, а если по фамилии, то Войно-Ясенецкий.

– Нет, не поможет. Я – мусульманин. А если честно, то и не мусульманин, просто им считаюсь.

– Ну и что? Ничего не мешает тебе пойти в православную церковь и молиться о здоровье. Будь уверен, никто не выгонит.

– В смысле «помолиться»? Я же молитв не знаю.

Я достала из сумочки акафист Луке Крымскому: возьми, мол, почитай, а завтра, если хочешь, можешь со мной поехать в Симферополь – я как раз туда собираюсь.

Святитель Лука (Войно-Ясенецкий) мной особенно любим. Первую книгу «О духе, душе и теле» я купила ещё в самиздатовском варианте в начале девяностых. С тех пор при малейших признаках нездоровья его на помощь зову.

Рассказала я коротко об этом святом Тимуру, после чего услышала равнодушное: «А-а, так он, оказывается, умер». Но акафист всё-таки обещал почитать. Назавтра мы условились встретиться на автовокзале.

Когда я вспоминаю то, что происходило впоследствии, меня и сейчас охватывает чувство неловкости. Сначала нам запретили фотографироваться на фоне церкви, но так грубо, что Тимур тут же вознамерился уйти. Затем, когда я стала заказывать требы, продавщица за свечным ящиком с большим недоверием отнеслась к моей пятитысячной купюре, долго осматривала её – видимо, мы вызывали серьёзные подозрения – и даже отправилась к коллеге за подтверждением её подлинности. Наконец она записала сорокоусты, приняла записки и дала сдачу. Я подробно рассказала собеседнику, что означает сорокоуст, и он весьма удивился, что за сорок дней молитв так мало берут: «Ведь за сорок дней столько может всего случиться! Человек может серьёзно подняться, а может опуститься на самое дно. За такое надо тысяч десять брать. То, что касается души, не может стоить дёшево».

Мы немного погуляли, купили сувениры и на том расстались. У меня не было чувства, что Тимур станет молиться. Помнится, на прощание он обронил, что если святой Лука его исцелит, то он все татуировки сведёт, а набьёт только одну – его икону…

Дальше мы переписывались в соцсетях. Общие слова, поздравления с праздниками, ничего особенного.

* * *

По приезде Тимура в Москву я спросила, зачем ему в Сергиев Посад. Ответ обрадовал: к Сергию Радонежскому и ещё по одному хозяйственному вопросу. Я не стала уточнять по какому. И уже в такси он рассказывал, как ездил каждый вечер к Луке Крымскому, как вернулся аппетит: «Буквально на четвёртый день съел тарелку пюре и три персика». Ну а потом мать ему говорит, мол, раз так хорошо, то надо бы креститься, вдруг и вправду можно вылечиться.

– Так ты крещёный?

– Да, теперь я Тимофей.

Тимофей был в восторге от Лавры, от Серапионовых палат. Я уж молчу о том, что к раке он подходил раз десять и каждый раз о чём-то слёзно просил. Вернее, о ком-то. Сам он при этом выглядел прекрасно. После я повела их с женой в книжную лавку, но там они стали нервничать, поглядывать на часы – сказали, что православную литературу они выписывают почтой. Как, оказалось, торопились крымчане в НИИ птицеводства, который находится на выезде из Сергиева Посада. Тимур-Тимофей заказал там несколько сотен инкубаторских яиц от кур и перепелов редких пород, которые он вознамерился выращивать у себя дома. На моё недоумение пояснил:

– Я ветеринар по образованию. Своё дело надумал открывать.

Естественно, я получила приглашение приехать в гости в Крым.

Расставались мы друзьями. Единственно, чем было омрачено настроение после встречи: друг, с которым Тимур так бойко начинал вести бизнес тату, умер после инфаркта. Не успел дойти до целителя Луки.

 

← Предыдущая публикация     Следующая публикация →
Оглавление выпуска

Добавить комментарий