Беспомощность
В нашей стране 13 млн инвалидов, практически каждый десятый, полтора миллиона – инвалиды 1 группы, ну то есть тяжёлые. Вы никогда не задавались вопросом: где они? Или вот: у нас в стране 320 тыс. колясочников. То есть в любой толпе из 400 человек статистически должен бы присутствовать хоть один инвалид-колясочник. Где они?
Ответ простой: сидят по домам, нос на улицу стараются не казать. Только в последние годы по примеру Европы наше государство обозначило какую-то заботу о неходячих людях. Но в большинстве своём чиновники воспринимают это как досадное обременение и без того скудных бюджетов – все эти пандусы если и делаются, то кое-как, с невероятными углами подъёма, слишком узкими, с какими-то дикими порогами. Иногда я думаю: хорошо бы хотя бы раз в год заставлять этих чиновников на коляске по ним проехать.
Недавно читаю новость: самая крупная наша интернет-платформа – Яндекс – блокирует, то есть запрещает к показу статьи, посвящённые историям людей, больных лейкемией. Причина: «тяжёлые истории» плохо влияют на просмотры, соответственно, на финансовые результаты; обычным пользователям, дескать, они не нужны. Только после возмущения общественников такой «цензурой» руководство корпорации, испугавшись имиджевых издержек, принесло извинения.
Я часто вспоминаю «школьные» чеховские строки из рассказа «Крыжовник»: «Мы не видим и не слышим тех, которые страдают, и то, что страшно в жизни, происходит где-то за кулисами… Очевидно, счастливый чувствует себя хорошо только потому, что несчастные несут своё бремя молча, и без этого молчания счастье было бы невозможно. Надо, чтобы за дверью каждого довольного, счастливого человека стоял кто-нибудь с молоточком и постоянно напоминал бы стуком, что есть несчастные, что, как бы он ни был счастлив, жизнь рано или поздно покажет ему свои когти, стрясётся беда – болезнь, бедность, потери, и его никто не увидит и не услышит, как теперь он не видит и не слышит других. Но человека с молоточком нет…»
Строки эти написаны более столетия назад. Поменялось ли что-то у нас за это время? Да. Обратите внимание – Чехов даже не предполагал отсутствия совести, считал, что при виде бедствий другого человека душа человека будет болеть, он невольно задумается о беспомощных. Боюсь, в наше время много таких, у которых пробуждать попросту нечего.
Недавно был в одном социальном учреждении. На выходе вперёд пропустил пожилую женщину с палочкой. Я на голову её выше – и так получилось, что оказался лицом к лицу с хорошо одетой девушкой, собиравшейся войти в здание. Ожидая замешкавшуюся старушку, я видел, как менялось от нетерпения её лицо: сначала скривилось недовольно, потом на лице явилось выражение отвращения, в конце концов она выплюнула гнилое «б***» и, едва не сбив с ног инвалида, ворвалась-таки в здание передо мной.
Смотрю на этих молодых, спешащих людей, и хочется крикнуть: опомнитесь! Вы будете такими же беспомощными, зачем вы на свою голову зазываете Божье проклятье. Но понимаю: не услышат, хоть закричись. Они на неделю вперёд не могут думать, а ты призываешь их задуматься о старости.
Но даже если удастся найти этих самых людей с молоточками – через современные системы наблюдения, через бесчисленных охранников и вахтёров к дверям им просто не продраться. В полицию заберут. Да и стоит ли напоминать о несчастье, может, попробовать сделать хоть немного счастливее тех, кто в этом нуждается?
Замечательная актриса Инна Чурикова поделилась как-то своими мыслями на то время, когда она обездвижела, сломав ногу на съёмках: «Узнала, для чего людям посылается болезнь: чтобы они что-то поняли, чтоб до них что-то дошло. Например, вот что: вокруг много беззащитных людей, они попадают в ситуации, из которых не могут выбраться без посторонней помощи. И когда я сама попала в такую ситуацию – ситуацию зависимости от других людей, – то поняла, что перед многими виновата. Я вспоминала себя и свои грехи, тех, кому не помогла. У меня были ситуации, в которых я могла бы вести себя по-другому, быть чуткой, а я… занималась своими делами! И я осталась собой очень недовольна».
Паисий Святогорец говорил: чтобы достичь внутренней доброты, чтобы пришло сострадание, надо ставить себя на место другого. Россия – страна жёсткая. Расстояния, климат, разобщённость… Оказаться беспомощным у нас невероятно бедственно было всегда, да вдобавок ещё по советской привычке люди стесняются своей немощи. А после 1990-х к этому добавился страх. К старикам и инвалидам почтения и милосердия, как на Востоке, у нас нет. Возможности позаботиться о себе самим, как на Западе, тоже нет.
Спасались на Руси традиционно большой семьёй и крестьянской общиной. Ныне нет ни того ни другого. Что остаётся? Либо деньги могут подстраховать в случае инвалидности или болезни, либо забота всего общества, воплощённая в социальных службах. Копить деньги на старость, к чему нас призывает наше нынешнее государство? Но много ли накопишь с нынешними зарплатами? И при этом государство само регулярно отнимает или обесценивает с таким трудом нажитое. О пенсиях уже не говорю.
У нас отобрали страну, в которой мы хоть криво-косо, но пытались строить жизнь на принципах справедливости, и теперь 3% богатых захватили 9/10 всех финансов (по данным ВШЭ). Кому чем они обязаны? Никому и ничем. Разве что подкормят власть, чтоб принимала «правильные» законы, чтоб получать ещё больше денег с национального достояния страны и с её населения, чтоб беспрепятственно выводить из страны деньги. Прогрессивный налог на сверхдоходы? «Нецелесообразно».
Капитализм в России будет всегда уродлив, потому что по природе русские люди к деньгам относятся без той всепоглощающей любви, которая только и позволяет богатеть. А потому деньги оказываются в руках не лучших, а худших. Наше Отечество может быть только социалистическим. Не в смысле социализма как этакого недокоммунизма, а страной правды. Уж не говорю о Божьей правде – хотя бы к человеческой приблизиться.
Государство должно брать на себя (точнее, мы можем заставить его взять на себя) социальные обязательства по поддержанию беспомощных. Хотя бы главных потребностей – в достаточной пище, доступных медицине и жилье, достойной пенсии. Глядя на то, что происходит сегодня, такое требование – это не меньше, чем революционный призыв. Нынешняя система будет сопротивляться до последнего.
Нельзя недооценивать её подлость: год за годом она развращает людей, вынужденных крутиться и выживать внутри неё. Жезлом железным нас, как рабов, гоняют по замкнутому кругу, чтоб мы добывали деньги, тут же тратя их. В этой свистопляске особенно зыбка человеческая правда: сегодня справедливым кажется одно, завтра – другое. Человечество – очень податливый материал. О слабых забывается легче всего.
Только если над человеческой правдой будет сиять свет правды Божией, мы сможем спастись сами и поможем беспомощным. Христовы милосердие и правда – это мы хотим зреть в нашей Церкви, а не хитросплетения государственно-церковной политики, громадьё строительных планов или архиерейскую роскошь.
Добавить комментарий