(Из цикла «Зарисовки»)

Неофитский период я давно миновала и к разным сверхъестественным явлениям отношусь очень осторожно. Но всё же втравили меня в одну нежно-розовую кашу под кодовым названием «Во славу Божью».

Лет пять ходила я преподавать в одну донельзя верующую семью. Милые супруги Деметре и Элисо (со своими, конечно, немощами и страстями, куда уж без них) и очаровашки дети-погодки. Атмосфера в семье была исключительно патриархальной. Подвергать сомнению слова матушек или батюшек там не полагалось. По воскресеньям все грузились в машину – и в церковь на службу. С первых же дней знакомства выяснилось, что у семьи есть свой строгий мамао^[1] и ещё куча знакомых духовного звания – в этом-то как раз ничего удивительного. И среди них матушка настоятельница одного монастыря. Матушка эта, несмотря на молодость, была, если строго по рассказу супругов, наделена духовными дарами.

– Она как помолится, так все наши дела вперёд идут, – с восторгом рассказывала многодетная мама. – К ней с разными болезнями люди обращаются и… исцеляются. Даже шизофрению лечит, а бесплодие тем более. Только надо талисман, ею сделанный, носить. И всё.

Такой подход к делу меня немного смутил. Священники, которых я знаю, никакие талисманы не раздавали и результаты молитв своих оставляли на волю Божью. Гарантий заранее никто не давал.

– У вас же с сыном проблема, – сказала хозяйка и тут же предложила: – Давайте матушке талисман закажем, и ваш мальчик заговорит. Всего-то надо 10 лар. Копеечное дело, тем более во славу Божью! Матушка на эти деньги кельи монастырские строит. Если у вас нет, я сама за вас положу.

Я молча тут же выложила искомую десятку.

– Лишь бы начал, я десять раз по десять выложу, – говорю. – Ему три с половиной, а слово «мама» не может сказать.

Хозяйка тут же набрала матушкин мобильный и вкратце обрисовала мою беду. Потом заверила, что через неделю авгароз^[2] будет готов, а матушка обещает, что всё будет хорошо.

Через неделю я получила свой заказ – крошечный мешочек с медным крестиком. Велено было, чтоб ребёнок носил не снимая.

– А что там внутри? – полюбопытствовала я.

– Там молитва специальная. Но раскрывать нельзя. И вам надо такой же авгароз носить, чтоб благодать сработала.

Я молча выложила ещё десятку – кто их, монахов, разберёт, что к чему? Тем более что «во славу Божью».

Носить эти матерчатые мешочки была целая морока. Крестик из меди гнулся во все стороны, цеплял одежду и царапал кожу. Кроме того, он запутывался за крестильный крест и свивался с ним в морские узлы.

Тут я ещё рассказала своей подруге, которая никак не могла родить, про матушку-чудотворицу. В итоге ей тоже заказали таинственный авгароз, сдобренный обещанием, что она скоро непременно родит.

Время шло. Мой сын смог сказать долгожданное «мама» через полтора года. Я была счастлива и не копалась в механике благодати. Просто время пришло ему заговорить или матушкины молитвы сыграли решающую роль – сказать определённо не могу. Подруга моя так и не родила.

* * *

Спустя некоторое время хозяйка протянула мне самодельную иконку Николая Чудотворца. На квадратике из ДСП была наклеена бумажка из календаря с изображением святого. Наверху ленточками были прикреплены крошечные глиняные кувшинчики.

– Это матушка вам дарит своё благословение.

Я поблагодарила и приложилась к иконе.

Следом последовало пояснение значимости подарка:

– Это чудотворная икона. Если написать желания на бумажке, скатать в трубочки и положить в кувшинчики, то всё исполнится.

– Прям-таки всё-всё? – хмыкнула я скептически.

– А вы веруйте! Мы написали, закатали и засунули. Уже сбылось!

Я не нашлась, что ответить: вера – дело тонкое, а спорить, подводить научно-техническую базу – последнее дело.

– Только у матушки просьба к вам… – немного замялась моя работодательница.

– Чем могу помогу, – говорю.

– Сфотографируйте иконку и напишите у себя на Фейсбуке, чтоб её русские паломники купили. Цена 10 лар. Во славу Божью.

– Поставить на Фейсбук не проблема. Я никому в рекламе не отказываю, – говорю. – Но кто даст 10 лар за кусок ДСП и бумажку из календаря? Софринские иконы намного качественней и вид товарный. Лучше б матушка пчёлами занялась. Всё же мёд, по-моему, лучше раскупят. А это больше похоже…

Я остановилась: на меня взирали грозные глаза собеседницы, и я воздержалась от сравнений.

– Как так можно?! Раз матушка благословила, вы поставьте и молитесь, чтоб продалось, – заволновалась Элисо. – Это ж для монастыря.

– Да, я в курсе – «во славу Божью». Поставлю обязательно.

Сказано – сделано. Я сфотографировала и разместила просимое на страничке в социальной сети с указанием цены и мобильного телефона матушки.

Толку реального из этого не вышло. Но было несколько насмешливых комментариев как раз от российских верующих.

Так и осталась у меня нерешённым вопросом эта история: на что рассчитывала та матушка, решив таким образом поправить финансовые дела монастыря? Наверное, так никогда и не узнаю.

Оно и к лучшему. Ибо «знание умножает печаль». Для себя я лишний раз убедилась, что рассуждение – это высшая добродетель.

^[1]Мамао – батюшка (груз.).

^[2] Авгароз – нагрудный реликварий-ладанка с текстом (груз.), называется так в честь апокрифического Письма Христа к Авгарю.    

← Предыдущая публикация     Следующая публикация →
Оглавление выпуска