Любовь воскресе!

Есть у меня давний знакомый, который безотказно помогает, – хороший жизнерадостный человек. Благодарю его, поминая при этом Господа нашего Иисуса Христа. Товарищ с улыбкой делает мне замечание: «Батюшка, вы что, Иисус никакой не Бог, Он только сын Божий, как и я, как и вы». Тридцать лет пытаюсь его вразумить, но пока безуспешно. Всё это время он обращается к рериховцам, родноверам и ещё невесть кому в надежде, что они укажут ему верный путь. Но как они могут в этом помочь, если сами не ведают, куда идут? Если Пути – Спасителя – не ведают? Придёт час, когда Господь разделит нас на благословенных и проклятых. И как же не угодить в проклятые, если не признаёшь Богом Царя царей?

«Полёты и падения», Художник Анатолий Концуб

И нет им числа – неплохим милым людям, которые, сами того не желая, приближают царство антихриста. Как же объяснить мне товарищу, что мы живём на границе света и тьмы, где невозможно удержаться без помощи Спасителя? Знаю об этом не с чужих слов, а по своему опыту.

Недавно проснулся утром совсем больной: ломит суставы, трещит голова, насморк. Всё болит, и мне трудно оторвать голову от подушки. Сын Денис уговаривает: «Не вставай, поболей, мы за тебя часы почитаем». Нет, надо идти на службу. Там, в храме, филиале Царства Небесного, скорее вылечишься, чем в постели. Принимаю с молитвой парацетамол: «Господи, уврачуй, исцели тело моё этой таблеткой. Уменьши мои страдания, дай сил послужить Тебе».

Служба идёт своим чередом. Размышляю, где я согрешил против себя, где так простудился. Легко вспомнилось – простудился два дня назад, когда служил панихиду на кладбище. Температура воздуха была минус двадцать градусов. Замёрзли ноги, так как был обут в сыроватые валенки, да ещё без носков. Замёрзла спина, так как у куртки сполз вниз утеплитель. Не надел перчаток – кадило холодом обжигало руку. А ведь взрослый человек, мог бы и одеться по погоде. Прости меня, Господи. Вообще-то никто не просил меня о панихиде, стал служить по своей инициативе, да ещё старался погромче, мол, смотрите, какой я старательный батюшка. Можно было ограничиться литией, а это по времени в десять раз короче. Господи, прости, тщеславие затуманило мой здравый смысл. Наверняка там, во время долгой панихиды, замерзали и другие люди, о которых я не подумал. И ещё, Господи, прости, что думал о деньгах, думал, что больше заплатят, если буду стараться. Прости мою больную сребролюбивую душу.

Служим час шестый. Храм заливает утреннее весеннее солнышко, от моей простуды почти ничего не осталось. Господи, стоило мне усмотреть свой грех, обратиться к Тебе, Врачу всех врачей, и Ты меня исцелил; Святой Дух взбодрил мою душу; душа, освободившись от греха, исцелила тело, поднялся иммунитет и ещё что-то защитное. И вот я практически здоров. Замечаю, что один послушник уже трижды выходил куда-то из храма. Останавливаю службу и во всеуслышание объясняю, что это бесчинно и оскорбительно, когда молящиеся без уважительной причины покидают храм. Переспросил: «Все поняли?» Народ кивает – поняли.

Смотрю в окно и вижу неслуха-послушника, играющего с козой. Гнев от ступней до макушки наполняет всё тело: «Всё! С этим братом нужно прощаться, он не внимает словам настоятеля, в таком случае наше общежительство для него и остальных губительно!» Гнев распирает так, что трудно выговаривать ектеньи, в горле комок, который душит. Вскоре после часа девятого выхожу из алтаря делать поклоны и вижу, что ослушник вернулся в храм, молится, кланяется. Возвращаюсь в алтарь, встаю на колени перед престолом и снова прошу прощения, теперь уже за свой гнев, за чёрные мысли: «Господи, верни мне любовь к этому брату-послушнику, к остальной братии, ко всем людям». Успокаиваюсь.

Выхожу на отпуст, брата опять нет – опять гневаюсь, посылаю людей, чтобы привели обратно. Приводят. Даю отпуст и сую в руки брату календарь с проповедью Патриарха Кирилла: «На, читай». Там говорится: «Присутствие тёмной силы в человеке начинается со лжи. Не со страшной болезни, не с припадков с пеной у рта. Всё начинается со лжи…» А через ложь входит грех, потому что где ложь, там диавол – отец лжи. Брат, всё понимая, читает проповедь, которая доходит до него и до всех в храме. Объявляю, что брат должен оставить обитель, потому что на пути ко спасению он нам не попутчик. Все всё понимают, всем нам плохо, но нужны порядок и дисциплина. Мне приходится иметь дело со взрослыми мужиками, у каждого из которых непростая судьба. И либо нам всем разойтись, либо добиваться хоть какого-то послушания.

Спустя два часа отправляю брату эсэмэску: «Оставляю тебя с испытательным сроком». Велю сделать пару дел. Когда возвращаюсь, вижу, что ничего не сделано. Мне сообщают, что у брата температура – тридцать девять и пять. Утром проверяю. На градуснике температура, но трогаю лоб – абсолютно нормальный. Требую убраться из обители, но наутро он по-прежнему среди нас. Встречаю его в храме. Повторяю, что после завтрака он должен покинуть обитель.

Спустя какое-то время рождается мысль: «Может, ты зря его гонишь? Может, это твоё уязвлённое самолюбие правит тобой? Обратись к Богу, пусть Он решит, быть этому несчастному с нами или уйти». Закончив молебен, обращаюсь ко всем: «Давайте спросим Бога, бросим жребий. Если выпадет орёл – брат останется, если решка – он должен нас оставить. Пусть сам бросает». За монеткой сходили в дом. Послушник становится на колени, молится. Принесли монетку. Брат высоко её подбрасывает и ловит на лету. Подносит ко мне кулак, разжимает его – на ладони лежит монетка орлом вверх. Словно гора свалилась с плеч, и братия, сияя, обнимает друг друга. «Господи, я Тебе благодарен за то, что Ты вмешался и не дал мне совершить преступную ошибку. Твоя любовь выше закона и порядка. Брат этот нам очень нужен, он хороший, добрый, энергичный, и Ты его вразумишь, уберёшь лишнее, добавишь недостающее, Ты всё можешь».

Прошли две недели, которые изменили нас в лучшую сторону. Слава Тебе, Боже, слава Тебе! Скоро нам вместе встречать Пасху – надеюсь, в любви и радости.

 ← Предыдущая публикация     Следующая публикация →
Оглавление выпуска

Добавить комментарий