Вместе или раздельно?

Я знаю несколько православных семей, которые хотя бы раз в день собираются на общую молитву. Ещё больше тех, кто делает это время от времени. Но очень и очень многие молятся вместе с другими людьми только в храме. Не знаю, сколько времени должно пройти, прежде чем православная семья у нас превратится в малую церковь.

Послушаем, что говорят в таких случаях.

«Индивидуальная молитва ближе к душе, так как это – момент моих личных отношений с Богом, и здесь другой человек для меня нежелателен».

«Не представляю, как молиться дома совместно с кем-то (мужем, детьми). Другое дело – молитва в церкви, когда как бы “вливаешься” в общий поток молитвы. И даже там не всегда получается настроиться».

«Дискомфорт возникает, если супруги на разных этапах воцерковлённости. У нас всё было совместно до поры до времени, потом начали каждый сам себе. Кончилось плохо: муж перестал молиться вовсе, кроме молитвы перед едой и редкого “Господи, помилуй!”».

Это типичные мнения, когда заходит разговор на эту тему. Найти другие, радующие, отзывы очень трудно. Поэтому есть большие сомнения, что и в храме мы молимся соборно. Если даже с самыми родными, понятными, любимыми людьми мы не можем вместе помолиться, то в храме тем более остаёмся каждый сам по себе.

Индивидуализм, который нас губит как народ, нельзя списать на западное влияние, ведь разрушение культуры отношений началось задолго до распада СССР. В деревнях люди были сначала разделены политическими взглядами, когда к власти пришёл «актив», поддержавший советскую власть, затем расколоты раскулачиванием и, наконец, закрытием храмов и разрушением приходов. В городах народ и вовсе запирался по квартирам, теряя интерес друг к другу, особенно с появлением телевизоров. К тому же быть «городским» для многих значило держаться в особинку даже внутри семьи. Одновременно в стране декларировались братские, товарищеские отношения и незаметно разрушался их фундамент.

Поэтому, когда четверть века назад было провозглашено, что теперь каждый сам за себя, нам не хватило ни сил, ни духу сопротивляться этому. На моего друга в его родном посёлке напали какие-то урки, а его школьные товарищи лишь смущённо бормотали потом, объясняя, почему не смогли помочь: «Нам с ними жить».

Это одна беда. Но, пытаясь справиться с этим, мы, христиане, нередко искусственно заставляем себя стать коллективистами. В результате ничего хорошего, когда муж или жена требуют: «На молитву становись!» Общая молитва должна доставлять радость, это должны быть минуты покоя и счастья, когда семья действительно становится семьёй. У меня нет рецептов, как к этому прийти. Единственное, что могу предложить, – давайте поймём, что собой представляем, и определимся, чего мы хотим, как должно быть.

* * *

У меня перед глазами пример чудесного семейства Игнатовых. Глава его, Александр, служит регентом Вознесенского собора Сыктывкара (беседу с ним вы можете прочитать в № 498 «Веры», «Возвращение»), а его жена, Лариса, мама пятерых детей, прилагает все мыслимые силы, чтобы сохранить молитвенную близость родных людей. Не всё удаётся, но в труднейших обстоятельствах Игнатовы продолжают бороться за христианские отношения в семье.

– С чего начиналась ваша семейная молитва? – спрашиваю Ларису.

– С того, что крестились мы вместе с сыном Ильёй, – отвечает она (жаль, что не могу передать её голос – чистый, высокий, поэтому немного детский). – Какое-то время спустя, когда появились другие дети, одна добрая девушка дала нам почитать красивое детское Евангелие с картинками. Илье нравилось. И Мише, и Серёже, и Маше. Лишь через семь лет, когда дети подросли, мы вернули это Евангелие обратно – было очень грустно с ним расставаться.

После этого стали читать уже обычное Евангелие, Деяния апостолов, иногда Ветхий Завет. Все вместе обратили внимание, что, когда не делаем этого, не молимся вместе, спать потом неспокойно. И так же с воскресной службой: не сходишь – воскресенье, можно сказать, пропало, дела не ладятся, совесть не на месте. Привыкаешь ведь не только к плохому. От хорошего, к счастью, тоже бывает трудно отстать.

Есть много поводов, понятных детям, почему хорошо бы собраться вместе, попросить о чём-то Господа. Например, о здоровье близких людей. Молимся всей семьёй перед едой и после, вечером после чтения Евангелия, а начинаем чтение с того, что просим: «Господи, просвети нас светом разума». Эта молитва неплохо выручает детей в школе, учатся они хорошо. Перед сном говорим: «В руце Твои, Господи, предаю дух мой». Добавляем: «Да воскреснет Бог». Или что-то ещё: «Царю Небесный», «Верую» и другие молитвы. Когда нет времени и сил, читаем лишь Серафимово правило.

– Дети сами просят помолиться вместе?

– Всё-таки часто приходится напоминать о молитве, потому что весь окружающий мир против: он говорит, что главное – учёба, успех. В ответ на это я объясняю детям, что, если ты не чувствуешь красоты и гармонии мира, никакой успех не принесёт счастья. Научить чувствовать эту гармонию – самое важное.

– Как вы убеждаете в этом детей?

– Самые разные люди, принадлежащие к разным культурам, одинаково понимают, какие звуки красивы, а какие неприятны. Это значит, что в нашей душе от рождения, от Бога присутствует образ красоты. Послушайте… Вот так красиво (Лариса начинает что-то напевать, подыгрывая себе на пианино), а так, чуть пониже, – нет. Правильное расстояние между нотами создаёт благозвучие, а неправильное – диссонанс. Музыка – это подтверждение, что Истина существует. Ещё я люблю рисовать, ведь цвета, как и ноты, тоже напоминают, Кто сотворил наш мир. Каждый день мы стараемся с детьми разговаривать. Но всё-таки этого мало… Я не заставляю молиться, а убеждаю. Напоминаю о разных историях из нашей жизни, где ощущалось присутствие Божие. Иногда совсем простенькие примеры. Был случай. Пошли мы с Машей купить ей сапожки, такие, чтобы не промокали, но не резиновые, а из натуральной кожи. Найти их непросто. Зашла в церковь: «Господи, помоги купить хорошую вещь, чтобы ребёнок не ходил с мокрыми ногами». В магазине одни понравились, но оказались малы. А других нет, однако продавщица каким-то образом нашла те, что нам нужны, да ещё и с надписью: «Мария».

Было и так, когда всей семьёй мы молились о чём-то очень важном и Господь откликался. Самое памятное – приближалось время рожать младшего, Пантелеимона. Врачи сказали, что у него будут кривые ручки и ножки. Что-то «рассмотрели» на УЗИ. Я подумала: «Пусть будет какой есть, как Богу угодно, может, инвалидность убережёт ребёнка от чего-то худшего». Но всё равно надеялись, что новорождённый будет обычным, здоровым ребёнком. Бог услышал наши молитвы: Пантелеимон родился совершенно нормальным. Когда я напоминаю об этом детям, чтобы побудить их молиться, они проникаются, верят. Приучить детей к молитве нетрудно. Трудно удержать их потом в этом, потому что их многие уверяют в другом. А потом начинается взрослая жизнь и становится ещё труднее. Илья раньше пел в хоре, а сейчас не может этого делать: много работы, постоянно приходится возиться с машиной. Дети уходят, и я молюсь за них уже одна. И так год за годом.

– Часто ли вы собираетесь на молитву все вместе, всемером?

– Нужно рассказать про наши обстоятельства. Квартирка маленькая, вместе не помещаемся. Семь лет прожили в деревне на папиной даче. Там мы и начали читать Евангелие, а когда все засыпали, я стояла перед иконами, молилась или думала о чём-то, и мне было очень хорошо. Всегда горела лампадка, а когда становилось тоскливо, я читала сто второй псалом – и снова становилось легко. Нас в деревне прозвали монахами. Я говорила: «Какая же я монахиня, если у меня муж и пятеро детей?» Нет, всё равно монахи. Так и жили. Я всегда мечтала иметь свой дом, хозяйство, но Саша – регент кирульского собора, и ему было очень трудно ездить в город за тридцать три километра, особенно зимой, когда мёрз в дороге. Пришлось вернуться. Так как квартира маленькая, приходится Саше со старшими жить у его мамы. Мы, конечно, часто друг друга навещаем, но так, чтобы каждый вечер всем вместе встать перед иконами на семейную молитву, не получается.

Когда же собираемся, то, будучи людьми музыкальными, молитвы не только читаем, но часто поём. В нашем семейном хоре Маша, я и Пантелеимон – сопрано. Альт у нас Серёжа. Тенором могу петь я, как и альтом, но чаще это делают Серёжа и Миша. Басы – Илья, Миша и папа. Поём «Царю Небесный», «Отче наш», «Богородица Дево, радуйся», «Верую», Псалом Пятидесятый, «Хвалите имя Господне». Виктория Васильевна, мама Саши, подпевает альтом – она в прошлом преподаватель фортепиано.

На Рождество ходим петь колядки к нашим бабушкам, где с нами молится уже и моя мама. Она не музыкант, крестилась много лет спустя после меня. Но сейчас подпевает в хоре, и мы можем вместе с ней помолиться: «Господи, возьми в руки дух мой».

* * *

Где-то в квартире поёт Маша. Поющая семья.

– Нужно беречь тишину, – улыбается Лариса, – а они чуть что, начинают распеваться.

Мне кажется, однажды Маша и сама займёт место в церковном хоре, где когда-то пели её папа и мама.

← Предыдущая публикация     Следующая публикация →
Оглавление выпуска