Информационную повестку в мире в последние недели уверенно формирует новоизбранный президент США. Одним из первых его решений, открывающих «Золотой век Америки», было переименование Мексиканского залива в залив Америки. Казалось бы, ну переименовал, и ладно. Правда, президент Мексики Клаудия Шейнбаум решила возмутиться, заявив, что Вашингтон имеет право изменять название лишь 12-мильной зоны вдоль берега своей страны. И потребовала от Гугла не менять название на картах. Но Гугл – компания американская; мнение мексиканки не значит ровным счётом ничего. Будет теперь у залива два названия.

Примеров такого в мире сколько угодно. Вот побережье нашего Приморского края омывает Японское море. Название было это утверждено Международной гидрографической организацией лишь в 1929 году. Но у корейцев сложные отношения с японцами. И в Южной Корее море называют Восточным, а в Северной Корее – Восточно-Корейским. У нас отношения с Японией тоже сложные, но что море называется Японским – нам, кажется, это было безразлично.

Однако после решения Трампа тему вдруг подхватили наши народные избранники. «Почему бы не называть Северный Ледовитый Русским Северным океаном? Это жизненно важный для нас макрорегион, который издревле осваивали наши предки, и приоритет России здесь должен проявляться во всём», – заявил депутат Сергей Миронов. А ещё – переименовать Землю австрийского императора Франца Иосифа I, «известного ненавистника России, инициатора насильственной украинизации восточнославянских земель», в Землю Ломоносова. Следом поступило от депутатов предложение Финский залив назвать Российским. Научный директор Российского военно-исторического общества Михаил Мягков поправил: лучше Санкт-Петербургским…

Так переименовывайте, кто вам мешает? Но сдаётся мне: пошумят, попиарятся и… забудут. Хотя не пойму: что это изменит, если несколько ледовых скал в океане будут называться иначе? Гордости, что ли, у нас прибавится?

Зато инициатив от депутатов с возвращением нашим городам прежних наименований что-то в последние годы почти нет. Разве что вот депутаты-коммунисты не устают поднимать тему переименования Волгограда в Сталинград. Хотя социологические исследования показывают, что лишь четверть населения города высказывается за это. До сих пор на наших картах имена отъявленных террористов-большевиков. Например, в Ленобласти есть пос. им. живодёра Свердлова, а также поныне существует Свердловская область. Тут, как в случае с наименованием г. Вятки Кировом (где недавно вернули старинные названия ещё нескольким улицам), население держится за советские названия не по идеологическим соображениям, а из здорового, в общем-то, консерватизма, воспоминаний молодости и пр. С людьми хайп и лозунги не помогут – надо объяснять, убеждать, что топонимика оказывает большое влияние на воспитание молодёжи, что как назовёшь, так и жить будешь. А для этого нужно самому быть близким к «простым людям». У нас же чиновники быстро окукливаются, превращаясь в касту.

Нескольким улицам Кирова вернули исторические названия. Фото: www.newsler.ru

Наверно, как человек получает имя от родителей, так и город – какое название дали основатели, с тем и жить. Если это, конечно, не имя террориста. Почему же после первой волны возвращения названий в начале 1990-х либералы процесс остановили? Потому что это вело народ к пониманию корней и уважению традиций, а дальше – к переосмыслению ценностей. А ценность у олигархов и хищнического капитализма одна – деньги. Потратиться на яхту – можно, а на изменение вывесок – ни-ни!

В общем, нам бы не далёкие острова и моря переименовывать, а вернуть себе русские города да с ближайшей улицей разобраться – вымести из топонимики идеологизированный мусор последнего столетия.

← Предыдущая публикация     Следующая публикация →
Оглавление выпуска